«Это что?» — спросил он себя и попробовал толкнуть шар огненной клешнёй. Но не смог — огненная длань соскользнула, не коснувшись шерсти. Так пальцы соскальзывают с отполированной намыленной поверхности. Ифрит попытался повторно и посильнее — с тем же результатом. Рассердившись, незваный гость шумно втянул воздух и, набрав полные внутренности жидкого огня, одним выдохом выпустил его на живой мячик. Но огонь лишь обтёк непонятное чудо со всех сторон и потух, оставив на булыжной мостовой замкового двора чёрное жирное пятно.
Пламяпоганиум, уже соображая, что его точно «надули», пришёл в неописуемую ярость! Он раскалился так, что из тёмно-красного с сиреневым оттенком стал ослепительно белым, от него во все стороны полетели искры и потоки пламени, а клешни задвигались в бешеном темпе, пытаясь схватить шар. Но тот только вертелся на месте, как будто смазанный маслом. Потеряв рассудок от злости, Ифрит подпрыгнул в надежде всей массой тела преодолеть непонятную магию и просто раздавить противника. С жутким грохотом обрушился вниз и… рассыпался на несколько отдельных, быстро остывающих кусков, которые уцелевшие руки-клешни тут же принялись лихорадочно сгребать в кучу — под оставшуюся невредимой голову.
Но когда работа была почти завершена, земля на мгновение разошлась и с громким чмоканьем поглотила остывшее до черноты тело Пламяпоганиума — адское порождение стихийной магии огня. А потом снова плотно сомкнулась. И лишь закопчённые развалины напоминали теперь о визите непрошеного гостя.
Вот так всё и закончилось. Валькирика вернулась в свою башню и обобрала меня, что называется, «до нитки». Снуль получил вечные гарантии свободы, которые после того, как подробности битвы с Ифритом распространились в волшебном сообществе, были торжественно подтверждены всеми людьми-волшебниками и даже закреплены в их законодательстве. Многие, по глупости своей, действительно восхищались «благородством и самоотверженностью», которые зверь проявил к своим товарищам по несчастью. Другие (их было больше) в душе над простодушным животным посмеялись, но возражать не стали, чтобы не потерять репутацию (а она для магов — первое дело!).
Мы, драконы, наученные горьким опытом, тоже с тех пор предпочитаем держаться от этих сонь подальше. Видимо, есть у вас, снули, где-нибудь на небесах собственный покровитель, благодаря которому любые козни не могут причинить вреда даже столь глупым созданиям.
Дранг примолк и, сладко потянувшись, растопырив лапы и крылья и сощурив от наслаждения глаза, неподвижно распластался на горячих изразцах каминной полки.
— А как же княжна Цветослада? Что с ней стало? — после длительной паузы спросила Принцесса-Королевна. — Это ведь она изображена на портрете Предков?
— Она осталась у меня ещё надолго! — раззявил пасть в глумливой ухмылке Дранг Драчливый. — Обмениваясь клятвами, Валькирика и снуль про неё как раз и забыли, а я, само собой, напоминать не стал. Потом волшебница заикнулась: мол, отпусти её. Но тут уж фигушки! Не было такого уговора! Уж с ней-то я натешился всласть.
— А что, я правда на одну шестнадцатую драколюдина? — в голосе Фаэтины звучало искреннее беспокойство.
— Конечно. Несомненно. Все короли и князья — драколюды и драколюдины! Хоть немного, — охотно встрепенулся Дранг, после чего для пущей убедительности изогнулся, прижал лапы к груди и хищно сверкнул глазами. — И я сам, и все мои собратья-драконы за свои долгие-предолгие жизни похитили тысячи принцесс и сотни волшебниц. Почти никто из них не избежал наших крепких объятий.
— ДА ХВАТИТ УЖЕ ВРАТЬ!!! — громкий мужской голос, в котором чувствовались, что называется, «железные нотки», заставил заворожённых слушателей разом вздрогнуть и обернуться. — За такую наглую ложь я тебе второй раз голову оторву! И никакие гарантии предыдущие, полученные от моего любезного потомка, тебе не помогут! За новое оскорбление, нанесённое нашему роду, тебе непременно придётся заплатить! Вот вернётся Ординарус — мы тебя немедленно вместе изловим и ты сильно пожалеешь о сказанном.
— Ну, тогда я могу безмятежно отдыхать, потому что Ординарус никогда не вернётся, — глумливо осклабился Дранг, однако его хвост нервно задёргался, а глазки беспокойно забегали. — Впрочем, вы мне все уже надоели, да и камин теперь не так хорошо греет. Я, пожалуй, на сегодня вас покину. Счастливо оставаться, — змей встряхнул крыльями, презрительно зашипел на прощанье и исчез.
Рыцарь-с-Портрета, которому и принадлежала приведённая угроза, встав с колен в полный рост, ласково и бережно обнял рыдающую у него на груди даму, а потом, заслоняя её от зрителей собственной спиной, принялся утешать вполголоса:
— Дорогая, мы с тобой оба прекрасно знаем, что эта тухлая ящерица всё соврала. Не надо расстраиваться. Грязный лжец не останется безнаказанным. А пока я обязательно расскажу нашим гостям правдивую историю и твоя честь нисколько не пострадает. Присядь в кресло и отдохни…
Проводив супругу куда-то за пределы портрета, Рыцарь вернулся, церемонно поклонился замершим в ожидании гостям (отдельный поклон достался Принцессе-Королевне) и, предварительно откашлявшись в расшитый монограммами платок, начал собственный рассказ.
В древние времена, о которых вам, уважаемые гости, уже немного поведали предыдущие рассказчики (хотя дранговым россказням стоит верить едва ли на четверть), драконы, рыцари и принцессы действительно встречались гораздо чаще, чем нынче. Хотя бы потому, что княжеств и королевств имелось значительно больше. Если какому-нибудь удачливому рыцарю удавалось собрать под своей рукой три-четыре десятка деревень, он немедленно основывал город и объявлял себя принцем, а если таких городов у него оказывалось два или три — то сразу королём. Вот и подумайте, разве может уважающее себя королевство обойтись без собственного могучего волшебника и хотя бы одного завалящего дракона?
Как наяву вспоминаю тот день, когда тогдашний наш повелитель — князь Хитрохват Третий Свет-Пчелинский снаряжал в Драконьи Горы охотничью экспедицию, главной задачей которой являлась поимка и доставка в наши края пернатого (или хотя бы бескрылого) змея. Ведь если его нет, то о каком авторитете у соседей можно вообще заикаться? Опять же, с кем посылать биться молодых амбициозных рыцарей? Если их не занять работой, они начнут воевать между собой, разорять купцов, горожан и крестьян, а то, глядишь, и на престол позарятся! Так что князь заранее выбрал на границе с недругом-соседом болотистый лес погаже, приказал местным крестьянам отселиться от него подальше и (в надежде на успех своих ловких охотников) всех заранее оповестил, что в наших краях невесть откуда завёлся страшный и злой дракон.
Слухи, если их умело распускать, обладают удивительной особенностью: самому первому рассказчику никто не верит и все над ним смеются как над откровенным вруном, а спустя всего несколько дней та же самая выдумка становится общепризнанной истиной и повсеместно находит горячих сторонников и защитников. Так и тут получилось. Дракона еще только предстояло изловить, а всё княжество, а также население двух соседних графств и трёх королевств пребывало в твёрдой уверенности, что в Дремучем Лесу проживает жуткое и опасное чудовище. Десятки людей его уже видели лично, несколько «чудом выживших» жертв нападения (отиравшихся по городским кабачкам) встречали всеобщее сочувствие, а список погибших уже через пару недель перевалил за полсотни. Окрестные селяне теперь были свято уверены: пропала овца или корова — значит, виноват дракон. Немногих скептиков высмеивали и предлагали сходить в лес и проверить лично, но никто не решался. Да и стражу князь на всякий случай на дороге выставил. Хитрохват, когда ему докладывали про «очередные преступления дракона», только посмеивался и руки потирал, в полном восторге от собственной хитрой выдумки пребывая. Теперь, даже если никого ловчие в скалах не поймают, можно и вообще без летучей рептилии обойтись.
Однако рано наш повелитель возрадовался. Ведь если люди в чём-нибудь сильно уверены, то это самое «что-то» так или иначе обязательно воплотится. Может, несколько иначе, чем им представляется, но всё же… Так что князю ещё не раз пришлось пожалеть о своей «прекрасной идее» с приобретением личного дракона.
Пока отряд рыцарей и охотников приближался к Драконьим Горам во вполне приподнятом настроении. Охота на дикого дракона (а дикими считаются все, кто не живёт по соседству с людьми) — дело не особо хитрое. Надо найти впавшего в зимнюю дрёму, вялого и ко всему равнодушного зверя и любым из многих испытанных способов заманить его в специально приспособленную и заговорённую магами-драконоборцами железную клетку. За отсутствием таковой на самом деле и простая сойдёт. Ведь важны не средства ловли, а кого ловят. Есть, конечно, любители, готовые специально отыскивать в заоблачных высотах и бездонных каньонах по-настоящему опасных, в полном расцвете умственных, физических и магических сил особей двух-трёхтысячелетнего возраста. Изредка им даже удаётся одолеть такого монстра. Но куда проще поймать почти неразумного столетнего дракончика, который с готовностью «клюет» на привязанную к дереву овцу или с ошалевшими от счастья глазами кидается на средних размеров мешочек начищенных «под золото» медных монет (для такой мелюзги и они — невиданное сокровище).
