Однако оправдания рыцарей звучали вполне убедительно. Прежде всего — королевский повар, имевший привычку все делать заблаговременно, уже приготовил рождественский драконий хвост. Нехорошо было бы его обидеть, принеся в последний момент настоящий. Слуга он был весьма ценный.
— При чем тут хвост? Отрубить ему голову — и дело с концом! — недовольно кричали посланцы деревень.
Но вот наступило рождество, и, к несчастью, на день Святого Джона был назначен большой турнир [15]. На него пригласили рыцарей многих королевств, чтобы они сражались за ценный приз. Очевидно, неразумно было бы лишать рыцарей Среднего Королевства возможности испытать себя, отправив лучших бойцов на охоту за драконом до окончания турнира. А после турнира наступил новогодний праздник.
Но каждую ночь дракон все продвигался — и оказывался все ближе к Хэму. Накануне нового года люди увидели вдалеке зарево. Дракон расположился в лесу, всего за десять миль, и лес полыхал веселым пламенем. Дракон ведь был довольно горячим, особенно под настроение.
Тут народ начал поглядывать на фермера Джайлса и шептаться у него за спиной. Ему стало здорово не по себе, но он все делал вид, будто ничего не замечает. На следующий день дракон продвинулся еще на несколько миль. Тогда фермер Джайлс сам заявил вслух, что королевские рыцари оскандалились.
— Хотел бы я знать, как они оправдают свое жалованье, — говорил он.
— Мы тоже хотели бы, — соглашались жители Хэма. А мельник добавил:
— Ведь некоторые и сейчас получают рыцарство за личные заслуги, я слыхал. За примером недалеко ходить, наш славный эгидиус — настоящий рыцарь. Разве король не прислал ему письмо, написанное красными буквами и меч?
— Одного меча для рыцарства мало, — поспешно возразил Джайлс. — Посвятить еще должны, и всякое такое, я так понимаю. А у меня и без того хлопот полон рот.
— Не сомневаюсь, что король тебя посвятит, попросить только, — сказал мельник. — Попросим, пока не поздно!
— Ни в коем случае! — испугался фермер. — Не для меня всякие там эти посвящения. Я фермер и горжусь этим, простой честный человек, а честным людям, я слыхал, плохо при дворе находиться. Это вам больше по вкусу, господин мельник!
Священник улыбнулся, но не возражению фермера, ведь Джайлс и мельник слыли кровными врагами и в своих спорах за словом в карман не лезли, как поговаривали в Хэме. Просто священнику кое-что пришло в голову, и мысль эта ему понравилась, но вслух он пока ничего не сказал. Мельник не был так доволен, и он нахмурился.
— Конечно, простой, а может, и честный, — отпарировал он. — Но разве так уж необходимо являться ко двору и быть посвященным в рыцари, чтобы убирать дракона? Кроме храбрости, ничего для этого не требуется, не далее как вчера я слышал, что Эгидиус это утверждал. Несомненно, храбрости у него не меньше, чем у любого рыцаря!
Народ кругом зашумел:
— Конечно! Ура в честь героя Хэма! Ура, ура, ура!
Тогда фермер Джайлс в крайнем смущении отправился домой. Оказывается, местную репутацию нужно поддерживать, а это иной раз нелегко. Он пнул ногой пса и спрятал меч в кухонный буфет. До того меч красовался над очагом.
На следующий день дракон добрался до деревни Кварцетум (по-простонародному — Оукли [16]). Питался он не только овцами и коровами, проглотил не только двух-трех ребятишек, но и священника, который несколько необдуманно пытался убедить его свернуть с пути зла. Тут уж началась ужасная суматоха. Все население Хэма во главе со священником взобралось на пригорок и ожидало фермера Джайлса.
— Мы ждем тебя, — воззвали они, а сами стояли и глядели, пока лицо фермера не запылало ярче его рыжей бороды.
— Когда ты выступаешь? — спросили они.
— Ну, сегодня я уж точно не смогу, — отговаривался он. — Хлопот полон рот, а тут еще работник заболел. Я подумаю.
Все разошлись, а к вечеру поползли слухи, что дракон подобрался еще ближе, и народ вернулся.
— Мы за тобой, мастер Эгидиус, — позвали люди.
— Да вы что, — возразил он, — именно сейчас мне совсем не до того. Кобыла охромела, и овцы ягнятся. Потом видно будет.
Все опять разошлись, ворча и переглядываясь. Мельник ехидно посмеивался. Священник остался, и от него никак было не избавиться. Он напросился на ужин и все на что-то намекал. Даже спросил, где меч, и настойчиво попросил его показать.
А меч лежал себе на верхней полке буфета, коротковатой для него, и, как только фермер Джайлс взял его в руки, выскочил из ножен, а фермер выронил ножны, будто они обожгли ему руки. Священник так и вскочил, даже пиво опрокинул. Он осторожно поднял меч и попытался снова вложить его в ножны, но меч входил туда всего на какой-нибудь фут, и, как только священник снял руку с рукоятки, он снова выскочил.
— Господи боже! Как странно! — воскликнул священник. Он хорошенько осмотрел и ножны, и клинок. Он ведь был человеком образованным: не то что фермер, который с трудом разбирал заглавные буквы унциального письма [17] и не был уверен, что прочтет правильно собственное имя. Поэтому он не обратил внимания на чудные буквы, которые с трудом можно было разобрать на ножнах и на мече. Хранитель же королевского оружия так привык к рунам, именам и другим символам власти и знатности, начертанным на мечах и ножнах, что не забивал ими голову; кроме того, он считал, что они устарели.
А священник долго их разглядывал и хмурился. Он рассчитывал найти какую-нибудь надпись на мече или на ножнах, именно эта мысль и осенила его накануне, но то, что он сейчас увидел, его поразило: там действительно были начертаны буквы, но он никак не мог разобрать их.
— На ножнах какая-то надпись, а на мече изображены эпиграфические знаки [18], - сказал он.
— В самом деле? — удивился Джайлс. — Что же они означают?
— Буквы старинные, а язык варварский, — сказал священник, чтобы выиграть время. — Надо их повнимательней изучить.
Он попросил меч до утра, и фермер с радостью его отдал.
Придя домой, священник снял с полок множество ученых книг и сидел над ними до глубокой ночи. Наутро стало известно, что дракон продвинулся еще ближе. Жители Хэма заперли двери домов на все засовы и закрыли окна ставнями; те же, у кого были погреба, спустились туда и дрожали при свете свечей.
Но священник крадучись вышел из дому и, переходя от двери к двери, рассказывал в щелку или в замочную скважину всем, кто хотел его слушать, об открытии, которое сделал ночью у себя в кабинете.
— Наш добрый Эгидиус, — говорил он, — благодаря милости короля оказался владельцем знаменитого меча Кодимордакса [19], в романсах на простонародном языке его называют Хвостосеком.
Услышав эти слова, люди открывали двери. Всем была известна слава Хвостосека: ведь этот меч когда-то принадлежал Белломариусу, величайшему в королевстве победителю драконов. Согласно некоторым сведениям, возможно не совсем достоверным, он был прапрадедушкой нынешнего короля по материнской линии. О его подвигах сложили множество песен и легенд, — если их забыли при дворе, то в деревнях помнили прекрасно.
— Этот меч, — обьяснял священник, — не лежит в ножнах, если дракон находится в пределах пяти миль. Несомненно он сразит любого дракона, если будет в руках храбреца.
И люди начали собираться с духом, иные даже окна раскрыли и выглянули на улицу. В конце концов, священник убедил несколько человек выйти и следовать за ним, но охотно это сделал один мельник. Он решил — стоит рискнуть, чтобы поглядеть, как попался Джайлс. Люди поднялись на пригорок, бросая беспокойные взгляды на север через реку. За рекой не было ни малейших признаков дракона. Возможно, он спал: он ведь отлично питался все рождественские праздники.
Священник с мельником забарабанили в дверь Джайлса. Ответа не последовало, они забарабанили еще сильнее. Наконец вышел Джайлс. Лицо у него было красное. Он вчера тоже засиделся допоздна и выпил много пива. Утром встал и начал снова.
Все толпой окружили его, называя Добрым Эгидиусом, Храбрым Агенобарбусом, Великим Юлиусом, Стойким Агриколой, гордостью Хэма, героем всей округи. И заговорили о Кодимордаксе, Хвостосеке, мече, не уходящем в ножны, знаменующем победу или смерть, славу йоменов, опору страны и благо народа, и в голове фермера все перепуталось.
— Эй! Давайте по одному, — вставил он, как только получил такую возможность. — Что все это значит? У меня же с утра самая работа.
Разъяснить ситуацию предоставили священнику. Тут мельник, к своей радости, увидел, как Джайлс попался в самый крепкий силок — крепче и пожелать было нельзя. Но все обернулось не совсем так, как ожидал мельник. Во-первых, Джайлс выпил много пива. Во-вторых, он необыкновенно возгордился и воодушевился, узнав, что его меч и есть самый настоящий Хвостосек. В детстве он очень любил сказки о Белломариусе, и, пока не научился умуразуму, иной раз ему хотелось владеть таким же замечательным героическим мечом. И ему вдруг пришло в голову, что надо взять Хвостосек и отправиться охотиться на дракона. Но он слишком привык торговаться, так что опять попытался отсрочить это событие.
