Бледный Вертохвост вооружился молотком, объявил, что не откажется ни от одного своего слова.
Картина устроилась на книжной полке.
Они сидели и переживали короткую сцену, разыгравшуюся под их окном. К подъезду подошел совхозный бухгалтер Нехлебов.
— Михаил Михайлович, это твои выступали?
— Да, мои! — запальчиво объявил бухгалтер. — А что?
— Зачем же так… обижать… Сто лет, говорят старики, такого не было…
— Сто дет назад, — спокойно отвечал бухгалтер, — не существовало радио.
— Было, Миша, было. Устное, деревенское радио. А тут… свои все ж таки, соседи…
— Вы против критики? — вскрикнул бухгалтер, и Одноух, изумившись тону его голоса, сжал молоток.
— Почему против? Критику читаем, слышали, понимаем…
— А вы знаете, — спокойно сказал Нехлебов, — кто больше всех обижен во всей этой истории?..
И ответил, глядя в лицо соседям сквозь толстые линзы очков:
— Я!
И объяснил:
— Потому что я многое не знал о своих сыновьях!
И спокойно, как полководец, вошел в подъезд.
Дверь была распахнута. Фельетонисты прилипли спинами к обоям.
— Слышали? — блеснул очками Нехлебов.
— Слышали! — радостно подтвердили Нехлебовы.
— Молодцы! Ничего не бойтесь, — сказал отец и вдруг прислонился лбом к холодному стеклу. — Обалдеть от вас можно…
— Что значит обалдеть? — спросил Дырк.
— Ладно, я этого не говорил! А вы все уроки сделали?..
— Осталось одно пение…
— Тогда готовьтесь, — твердо сказал Нехлебов. — А я возьмусь за ужин.
До позднего вечера в разных квартирах звучали голоса: «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо…» Первый «А» готовился к пению.
Больше всех обиделся на авторов фельетона их одноклассник Яша Прищемихвост.
Яшка задира и забияка особенный: действует исподтишка и ухитряется обвинить во всех грехах пострадавшего. Многие взрослые считали его горячим, но справедливым человеком.
Никогда еще не попадало Яшке на людях, хотя за свою короткую жизнь он совершил массу мелких проступков. А тут вдруг «прославился» на весь район!.. «Яша П.»… Да каждый догадается, кто такой П…
Яшка строил хитрые планы мести, долго ворочаясь в постели, а потом забылся коротким сном.
И тут ему опять пригрезились Одноух и Дыркорыл, но в каком виде! Катит по Луне знаменитая коляска-луноход, а в луноходе в космических скафандрах развалились знаменитые фельетонисты. И радио уже передает: тинь-тинь-тинь, новое достижение — космическим аппаратом управляют школьники.
На рассвете бледный, как лунный камень, Яшка помчался с портфелем к школе. Он накажет обидчиков!
Захватив из сарая лом и лопату, Яша яростно принялся за дело. Он копал яму перед самым крыльцом школы.
Ничто так не удесятеряет силы некоторых щуплых с виду людей, как жажда мести. Яшка кидал большие комья земли и рычал от удовольствия, представляя коварную сцену.
Идут два отличившихся человека — Одноух и Дыркорыл, легонько помахивая портфелями. Известно, что в школу первыми торопятся отличники! Наступают они на ветви и с треском проваливаются… Что такое? Что за дикие крики, рыдания и мольбы о помощи несутся из-под земли? Это дрожат от страха, каются в грехах грозные фельетонисты!..
Яшина яма получилась на славу — глубокая, узкая и аккуратная, как раз на двоих. Окончив работу, землекоп почувствовал себя очень усталым, прилег в раздевалке на лавочку, портфель под голову положил. Сопит себе носом, приоткрыв один глаз, ждет развязки событий.
А первой в школу обычно являлась заведующая учебной частью младших классов. Ничего не подозревая, шла завуч по дорожке и вдруг рухнула куда-то к центру Земли. Завуч испугалась за свой портфель, набитый школьными тетрадями, но портфель не пострадал, и завуч призвала на помощь спокойным строгим голосом.
Яшка вскочил с лавочки, подкрался к окну и похолодел: к яме приближался еще один человек с портфелем.
Вслед за завучем в яму провалилась директор школы Викторова.
Директора Прищемихвост никогда не видел, но грозный голос, летевший иногда из кабинета, узнал мгновенно. И заметался в отчаянье…
Вокруг ямы уже толпятся ребята. Протягивают руки, дают советы. Викторова ругает каких-то ремонтников, не предупредивших о раскопках, говорит: «Хорошо, что мы попали. А то кто-нибудь из вас непременно сломал бы ногу…»
Тут на глаза Тамаре Константиновне попался ее ученик — бледный как полотно Яша Прищемихвост с длинной лестницей. Учительница обрадовалась: все шумят, а он сообразил дело. И скомандовала: «Давай, Яша, лестницу!»
Пленники были освобождены.
У ямы поставили табличку: «Осторожно! Земляные работы», чтобы никто больше не падал. Но ребята не обращали на табличку внимания, прыгали через яму на крыльцо. Тогда кто-то написал так: «Стой прямо, здесь яма». Эти слова заставляли остановиться и задуматься.
Тамара Константиновна на уроке похвалила Яшу за находчивость, поставила ему пятерку за прилежание.
Яша почему-то опустил голову, покраснел так, что каждая веснушка засветилась янтарным блеском, и просидел в этой неловкой позе до конца урока.
Громко прозвучали за окном торжественные позывные, репродуктор на столбе передал важное сообщение: о полете нового космического корабля.
Яша вспомнил свой сон, оглянулся на пустую парту, где обычно сидели Одноух и Дыркорыл, с тревогой спросил:
— Это они полетели? Дыркорыл и Одноух?
Все засмеялись, а Тамара Константиновна ответила:
— Полетели наши космонавты. А Одноух и Дыркорыл дома. У них разболелось горло.
Ребята выбежали в коридор слушать радио. Тамара Константиновна поспешила было за ними, но увидела странно согнутую, чуть вздрагивающую фигурку за партой.
Прищемихвост рыдал, подняв над головой руку, уткнувшись носом в тетрадь.
— Ты что? — шепотом спросила учительница.
— Это я, — едва слышно проговорил Яшка, — это я… выкопал яму. — И впервые в жизни честными заплаканными глазами подтвердил правоту своих слов.
Тамара Константиновна ахнула, оглянулась, приложила палец к губам:
— Тише! Никому ни слова! Расскажи мне, как все было…
Прищемихвост нечасто видел человека, который не кричит, не возмущается, не ябедничает другим, узнав страшную правду. Глаза его вспыхнули от счастья, и он навсегда полюбил свою учительницу.
Выслушав его, учительница сказала:
— Яша, ты талантливый землекоп! Тебе деревья надо сажать — яблони или липы. И выучиться… на экскаваторщика! Да, да! Если дать тебе машину, — волновалась Тамара Константиновна, — ты ведь гору свернешь!..
Яшка сиял, ощущая в руках рычаги сильной машины, подтвердил кивком: точно, сверну!
— А яму закопай, — добавила тихо учительница. И ушла.
На другое утро яма исчезла. И все о ней забыли.
Не забыл один Яша. Что-то случилось в его жизни в тот день, что-то очень-очень важное.
Позже он прочтет в одной книге народную мудрость: «Не рой другому яму, сам попадешь» — и все поймет. Но к тому времени Яша посадит возле школы множество яблонь.
Когда день за днем один урок сменяет другой, кабинет следует за кабинетом, отметка за отметкой, лучший способ отвлечься от умственного труда, сбросить усталость и развеселиться — это устроить смехотрон.
Смехотрон — праздник смеха. Участвовать в нем может каждый, кому присуще чувство юмора. В школе всякий раз смехотрон изобретается заново. Троном для смеха служит сцена, а на сцене, как известно, творятся разные представления.
Семиклассник Игорь, будущий вожатый первого «А», объявил первачкам: «Шалашня, жделайте што шотите — вшех швоих шероев!» Малышня догадалась: надо изображать любимых героев. А говорил Игорь так странно потому, что готовился стать чемпионом мира по боксу и у него не хватало передних зубов, но его понимали всегда с полуслова. И Игорь тоже уловил все просьбы, когда ему рассказали, какие кому нужны технические чудеса для производства смеха.
Одноух и Дыркорыл кроили ножницами картон, мочили в крахмале и клеили на картон вату, действовали кистью и иглой. Получились прекрасные маски. Волка и лисы.
Волком решил стать Одноух. А лисой — Дырк. Они были в восторге от своей выдумки: «Вот удивим и повеселим мы всех!»
В день смехотрона волк и лиса, держась за руки, пришли в школу. Внизу, в раздевалке, все было обычно: дежурный, усмехнувшись, указал на вешалку. Но сверху… сверху неслись звуки бравой музыки, летел смех — там, в большом зале, действовал смехотрон, и наши герои улыбались под своими масками.
Войдя в зал, волк и лиса опешили: они увидели поросят и кроликов. Много кроликов, много поросят, и среди них ни одного иного существа! Одноух и Дыркорыл ничего не понимали…
