— Значит, она представляет собой реальную угрозу? — тихо спросил он. — Красноземье — сосед и союзник Оранжарии. Если будет необходимо, мы объединимся с атаманом Флитом, чтобы выгнать ведьму
— Благодарю вас за готовность, — ответил Кин, — но с Энвеарией мы справимся силами Благородного Собрания. Возможно, она достаточно могущественна, чтобы защититься от меня, сообща советники обязательно с ней справятся. Я собираюсь вернуться в Красноземье и завершить начатое после празднования в Вольном. — Прищурившись, он перевел взгляд на Рапунцель. — Но вы здесь, юная леди, так что Энвеария должна быть уже мертва. Кто же ее убил?
Рапунцель вздрогнула. Он говорил о смерти Ведьмы, о ее убийстве, будто о ерунде какой-то. Точно так же, как говорили красные феи.
— Энвеария жива, нексус, — сказал Джек, когда Рапунцель так и не ответила.
— Жива? — с любопытством спросил нексус Кин, и его глаза заблестели. — Тогда эта ведьма точно не похожа ни на что, с чем я раньше сталкивался.
И тут из светового бассейна позади него вылетел сверкающий луч и взмыл в небо. Рапунцель поморщилась от его неожиданной яркости.
— Чужак в лагере! — воскликнул нексус Кин, спешно поворачиваясь ко все еще открытому проходу в лагерь. Он вытянул руку в ту сторону, но не успел что-либо предпринять, потому что на поляну, радостно лая, выскочил пес высотой до талии Рапунцель.
— Верный! — закричал принц Мик, и собака кинулась к нему, водрузив на грудь большие передние лапы. И пока пес, пуская слюни восторга, облизывал подбородок принца, нексус Кин наблюдал за ними со смешанным выражением недоверия и веселья.
— Мне ужасно жаль, нексус, — сказал принц Мик, который, казалось, разрывался между удовольствием и замешательством, почесывая голову Верного и безуспешно пытаясь заставить того сесть. — Мы избавим вас от своего присутствия. Примите еще раз извинения за прерванное собрание и… ох, за появление собаки без приглашения.
— Ничего страшного, — ответил Кин, возвращаясь взглядом к Рапунцель.
А Рапунцель не хотела, чтобы на нее смотрели. Она взяла из рук Джека кипу золотых волос, в которые был завернут Принц-лягушонок, и бережно прижала к себе.
— Спасибо вам за спасение моего лягушонка, — поблагодарила она и, желая предотвратить дальнейшие разговоры, отвернулась от каменного бассейна и пошла к арочному проходу.
Рапунцель слышала, как сзади откланивались принц Мик и Джек, соблюдая все требуемые формальности. Она полагала, что Джек, вероятно, поклонится, как перед принцем Миком. Наверное, ей тоже следовало так поступить. Рапунцель задумалась, когда же научится всему, чему должна научиться, и сможет ли вообще когда-нибудь. Возможно, она застрянет в отстающих, и наверстать уже никогда не получится.
Возможно, она знала бы намного больше, если бы все помнила.
Лагерь Благородного Собрания исчез позади, и путники оказались в окружении темноты. Погрузившись в мысли, Рапунцель с трудом шагала по снегу. Если принц Мик и нексус Кин побывали в ее башне, очевидно должны были остаться какие-то следы их визитов. Стиснув зубы, она старалась вспомнить, всеми силами пытаясь раздуть любую искорку памяти, но добилась только ноющей боли в голове. И чем дольше пыталась заставить воспоминания вернуться, тем сильнее становилась головная боль.
«Вероятно, все они лжецы, — опрометчиво подумала Рапунцель. — И лгут мне, чтобы запутать – как всегда делали принцы в моих книгах».
«Только один человек лжет. Ты знаешь, кто он».
Рапунцель оттолкнула этот безжалостный голос и задумалась о Принце-лягушонке. Он жив. И она крепко обнимала гнездышко из волос, пока Джек и принц Мик ее догоняли.
Лагерь Оранжарии не звенел от магии и света, но тоже производил впечатление. Несколько больших круглых шатров в оранжевую и золотую полоску и с флагами на остроконечных верхушках были расставлены вокруг громадного костра. Слуги принца в белых плащах с золотыми ремнями занимались обычными делами: пили из золотых фляг, поджаривали на огне сыр и хлеб на длинных прутиках, пели песни и танцевали под восхитительную живую музыку.
Играющая девушка стояла, опираясь одной ногой на стул. Левой рукой она прижимала к подбородку инструмент из блестящей древесины, по струнам которого быстро двигала туда-обратно длинным тонким прутком в правой руке. Как и у принца Мика, ее кожа была густо покрыта веснушками, а короткие спиральки рыжих кудрей танцевали во время игры. Она казалась ненамного старше зачарованно взиравшей на нее Рапунцель. Когда незнакомка закончила, певцы и танцоры разразились аплодисментами и одобрительными возгласами. И пока они просили исполнить еще одну мелодию, принц Мик устроился у большого костра, а Верный тут же улегся у его ног. Рапунцель и Джек сели рядом, Рапунцель — все еще с Принцем-лягушонком в руках.
— Дэй! — позвал Мик и помахал рукой девушке с блестящим инструментом. Похоже было, что она родилась от той же матери и того же отца, что и принц, так что Рапунцель поняла: незнакомка, должно быть, его сестра.
— А все братья и сестры выглядят так похоже? — спросила она, наклоняясь к Джеку.
— Нет, — ответил Джек. – Но многие.
Обдумывая эту мысль, Рапунцель разглядывала его лицо. Вполне возможно, что у его сестры Тесс точно такие же черные глаза или язвительная улыбка. Пытаясь ее представить, она потрясенно вспомнила то, что Джек рассказал ей у костра еще до встречи с принцем Миком: Тесс находится в смертельной опасности, и у Джека есть всего шесть недель, чтобы вернуться в Гегууль и спасти ее. Встревожившись, Рапунцель быстренько пересела поближе к нему. Ей не хотелось, чтобы он или его сестра отправлялись в Гегууль. Впрочем, и Ведьму она туда отправлять не хотела.
Принцесса Дэй быстро подошла к ним — кудряшки ее подпрыгивали на каждом шагу.
— Садись, — предложил принц Мик, почесывая Верного за ушами. — Я встретил тут пару путешественников, которые могут тебя заинтересовать. Сумеешь сказать без подсказки, кто эта девушка?
— Ой, Мик! — со смехом ответила ему сестра. — Ты действительно притащил сюда эту пару, чтобы загадать мне загадку? — Принцесса Дэй уставилась в глаза Рапунцель. — Надо полагать, у вас он не спросил, не будете ли вы возражать против подобной игры.
Рапунцель покачала головой:
— Я не возражаю.
— Тогда все в порядке. — Принцесса Дэй села рядом с братом. Окинула взглядом косу Рапунцель, которая сейчас немного криво висела на колесе. — Это слишком просто, — отметила она. — За исключением того, что этого быть не может... Девушка из башни?
У Рапунцель все внутри оборвалось.
— Мы встречались?
— Нет. Но я бы точно сумела спустить тебя с башни. После попытки Мика я умоляла дать мне возможность тоже попробовать. Но мне не разрешали, пока не исполнится восемнадцать, а нынче ты уже спасена, так что свой шанс я упустила. Но не думай, что я жалею, увидев тебя свободной! — добавила она, оживляясь, и посмотрела на Джека: — А ты кто?
— Джек Байр с Фиолетовых гор, ваше высочество.
Принцесса Дэй, казалось, была в восхищении.
— Итак, все здоровые и хорошо вооруженные дворяне во Времии бежали с позором. И тут явился мальчик с гор вообще без связей, как я полагаю. Прошу прощения, если моя догадка ошибочна…
Джек несмело улыбнулся.
— Вы угадали, ваше высочество.
— Я считаю, — заявила принцесса, — что это ты ее спас. Как тебе удалось? Как ты спустил ее вниз?
— С помощью крюка и веревки-из-желудя, — ответил Джек.
— Ну да, как же без желудей! — Принцесса Дэй откинула голову и рассмеялась.
Рапунцель решила, что настала ее очередь говорить.
— Меня не спасали, и он не спускал меня с башни. Я сама слезла вниз.
— Тоже неплохо, — кивнула принцесса. – Я с радостью воздаю тебе должное за твой самоотверженный поступок. И как тебе мир за пределами башни? Ведь вы путешествуете уже довольно давно, судя по всему.
— Иногда нравится, — честно ответила Рапунцель. – А иногда все не очень приятно.
— Это верно, — заметила принцесса. — А что привело вас в Зеленое содружество?
— Мы направляемся в Перволес, — ответила Рапунцель. — Чтобы найти Дерево-мать.
— Расщепленное дерево! — округлила глаза принцесса Дэй. — В самом деле? Перводрево, как некоторые его называют, — древнейшее дерево, из которого выросли все остальные.
— Вы слышали о нем! А знаете, где оно находится?
Принцесса Дэй склонила голову набок:
— Помнишь балладу, которую мы изучали на уроках истории Времии? — спросила она брата. И продекламировала:
«Первое дерево и последнее,
Память Времии,
Корни его не в земле живут,
Кого ищут – всегда найдут».
— И мой отец так говорил, — медленно произнес Джек. — А я забыл. Он пел эту песню, когда я был ребенком. И в ней же есть смысл, правда? Мы не можем найти Дерево-мать, так что это ей придется нас искать. Помнишь, Рапунцель, что-то такое говорила Мудрейшая? Что Дерево-мать почувствует тебя?
