Принц Мик покачал головой.
— Боюсь, тогда ваши поиски безнадежны. Я никогда не слышал ни о ком, кто действительно видел бы Расщепленное дерево. А старая история — просто история.
— Ни на секунду в это не поверю, — заявила принцесса Дэй. — Расщепленное дерево существует!
— Ты не можешь сказать наверняка, Дэй.
— Спорю на свою королевскую гузку. Мифы о Крушении основаны на реальных событиях. Просто важно знать, под каким углом на них смотреть. И все-таки Перводрево существовало. Одно из всех деревьев во Времии должно было быть первым.
— Что ничего не доказывает, — ответил ей брат. — Возможно, такое дерево есть, а вероятнее всего, оно давно сгнило.
— Или оно может жить, — возразила принцесса Дэй. — И хранить всю память Времии — только представь! Что, если в мире есть дерево, которое помнит все?
— Простите мою сестру, — извинился принц Мик. – Мы называем ее романтичным историком.
— Как грубо! — воскликнула принцесса. — Если Расщепленное дерево не существует, как ты тогда объяснишь весь этот снег? А ведь еще даже не зима, и мы сейчас далеко на юге.
— Ну конечно! — воскликнул Джек, выпрямляясь. — Я вспомнил. Это ведь легенда, да? Перводрево приносит зиму, куда бы ни направлялось. И это означает, что мы действительно очень близко к нему. Ближе, чем думали.
— Вот речь образованного человека, — одобрительно отметила Дэй. — Я слышала, что в Фиолетовых горах нет достойных школ, но рада узнать, что это не так.
— Все так, — ответил Джек. – Поблизости от моей деревни не было школ.
— Совсем не было школ! — Казалось, известие потрясло принцессу. — Что, даже плохих?
— Мой отец говорил, что плохая школа хуже, чем совсем никакой. Он сам научил меня всему: читать, писать, считать, истории, географии. Всему-всему.
— А как тогда он сам получил образование?
— Он вырос в Алом королевстве. Ему пришлось спрятаться в Фиолетовых горах из-за просроченных долгов. Не его долгов, — торопливо исправился Джек. — Он ничего не совершал. Но на него ополчился один из членов королевской семьи...
— Довольно. — Дэй закатила глаза. — Алое королевство в политическом смысле — это кошмар и ужас. Будь я оттуда родом, тоже предпочла бы жить в Фиолетовых горах.
По виду Джека можно было предположить, что он в этом сомневается, но слишком хорошо воспитан, чтобы что-нибудь сказать в ответ.
— Надеюсь, вы найдете то, что ищете, — резюмировал принц Мик. — А теперь, Дэй, если ты не против, давай поменяем тему. — Он замолчал, и в его глазах появился хитрый блеск. — Я узнал, что наша юная подруга Рапунцель никогда не слышала о Столетнем Дне.
— Солнечные драконы! — Принцесса Дэй проворно вскочила.
— Ну вот, теперь вам не отвертеться, — засмеялся ее брат. — Самое меньшее, что я могу для вас сделать, так это накормить, пока она будет рассказывать. — И он кивком головы подозвал слуг.
— Ты в самом деле никогда про него не слышала? — Принцесса Дэй подбежала к Рапунцель и уселась рядом около огня. — Я могу вам все рассказать. Все-все. И начну с того, что, скорее всего, понравится больше остального. В Новой Розовой стране, которая когда-то была Розовой империей, одна принцесса спала в башне волшебным сном.
— В башне? — с интересом спросила Рапунцель. — В самом деле? А ведьма за ней присматривала?
— Нет, — ответила принцесса Дэй. — Принцесса спала почти девяносто девять лет. Ах да, звали ее Роза.
Рапунцель завороженно внимала каждому слову принцессы, пока та рассказывала историю о старинных фамилиях, великих войнах, страшных волшебницах и наследной принцессе.
И долго еще они сидели у костра за прекрасным ужином, слушая истории Дэй. А потом Рапунцель отправилась спать в оранжево-золотой шатер и увидела во сне в этот раз не собственную башню, а опутанную шиповником цитадель ослепительной красоты, где в неведении спала принцесса.
Заботливые слуги разбудили Рапунцель на рассвете и подали теплое полотенце и горячий завтрак. Выйдя из шатра и моргая, она оглянулась вокруг, пораженная красотой раннего утра. Снег отражал свет, льющийся с небес, и все вокруг сияло светло-розовыми красками. Мир замер, и лишь порывы ледяного ветра нарушали оцепенение. Рапунцель плотнее закуталась в плащ и накинула капюшон, чтобы защититься от мороза. Немного погодя из своего шатра показался Джек, и они двинулись по лагерю к быстросаням. Призрачные собаки, уже готовые отправиться в путь, потягивались и топтали снег.
Подойдя к саням, Рапунцель с Джеком с изумлением обнаружили, что они загружены под завязку всем, что нужно для сытого и комфортного путешествия: едой и питьем, фонарями, дровами, мягкими, но тяжелыми одеялами и удобными подушками, на которых можно было сидеть. Нашелся даже маленький деревянный сундучок, в котором шилом были проделаны дырочки. Принц-лягушонок прекрасно туда поместился вместе с гнездышком из волос, которое Джек смастерил из отрезанного от косы Рапунцель локона, чтобы питомцу было тепло.
— Надеюсь, все это сделает ваши поиски немного удобнее!
Рапунцель обернулась и увидела принцессу Дэй, шагающую к ним в свете зари. В ее длинном плаще сверкали медные нити. Она несла маленькую книжку в кожаном переплете, светлом, как ее лицо.
— О, хорошо, — промолвила она, кивнув на крохотный деревянный сундучок. — Вы его нашли. Уже посадили туда своего питомца? Ночью мой брат пробуравил в стенках дырки, чтобы лягушонку хватало воздуха. Надеюсь, получилось неплохо.
— Великолепно, — подтвердила Рапунцель. — Огромное спасибо вам обоим.
— Вы так добры, ваше высочество, — с поклоном проговорил Джек. — Как мы можем вас отблагодарить?
— Вы можете подтвердить мою теорию. — Принцесса Дэй заулыбалась. — После того, как Расщепленное дерево найдет вас, приезжайте ко мне в Оранжарию и расскажите все, что узнали. По мне, лучше бы вы продолжили путь с нами, чтобы я смогла это увидеть, но, согласно моей теории, оно не станет вас разыскивать, пока вы окружены людьми.
— Вы на самом деле думаете, что мы его найдем? — поинтересовалась Рапунцель.
— Да. — Принцесса Дей раскрыла обернутую кожей книжку. — Рапунцель ведь пишется через Е? Не через Э?
Рапунцель заглянула в записную книжку и увидела, что, помимо всего прочего, туда внесено ее собственное имя.
— Именно так, — подтвердила она. — А почему вы спрашиваете?
— Будущие поколения, — пояснила принцесса, захлопнув книжку. — Мне нужно сохранить нашу встречу в университетских архивах. — Она протянула две маленькие блестящие штучки, одну Рапунцель, а вторую — Джеку. — Возьмите. Это знак, что вы — королевские посланники. Оранжария почти со всеми странами состоит в дружественных отношениях. Скажите, что вы у меня в услужении, и вам помогут. Еда, крыша над головой, лошади — все, что понадобится.
Рапунцель рассмотрела блестящую штучку, которая оказалась оранжевым драгоценным камнем размером с половину ногтя ее мизинца, прилаженным к длинной медной булавке. Она заметила, что Джек уже прикрепил свою к плащу, и последовала его примеру, залюбовавшись сверканием камешка при каждом движении.
— Такая красивенькая, — восхитилась Рапунцель. — И вы так много нам дали. Жаль, у меня нет ничего, что можно было бы предложить вам.
Принцесса Дэй взглянула на длинную прядь, которую Джек все еще сжимал в руке — то, что осталось после изготовления гнездышка для Принца-лягушонка.
— Ну, — протянула она, — если вы готовы расстаться с небольшим локоном своих волос; для университетского музея он стал бы ценнейшим даром… — Она закусила губу. — Извините, я понимаю, это очень личная просьба, но…
— Возьмите этот, — предложила Рапунцель.
— Правда? Весь?
Рапунцель кивнула, и принцесса Дэй подхватила рассыпавшуюся прядь и накрутила ее на руку крупными завитками, чтобы спрятать от снега.
— Пусть вам обоим сияет солнце, — напутствовала она. — До свидания, Рапунцель! До свидания, Джек!
Путники забрались в быстросани, и Джек взял кнут. Только он им щелкнул, как собаки тут же помчались вперед, на север. Они неслись по заснеженной равнине, и оранжево-золотистые шатры оранжарийского лагеря становились все меньше и меньше, пока совсем не исчезли в алом свете зари. С тяжким вздохом Рапунцель отвернулась от сказочной картины и устроилась на мягких одеялах, которые теперь застилали сани.
Когда пришло время обеда, Джек остановил собак. Поедая припасы, которыми их одарили принцесса Дэй и принц Мик, путники почти не разговаривали.
— Я так устала, — зевая, пожаловалась Рапунцель. — Не знаю, почему. Мы ведь не шли весь день напролет.
— Я тоже, — отозвался Джек, и его вид это подтверждал. Лицо исказилось от усталости, а под глазами красовались круги. Рапунцель осознала, что, хоть она и странствует больше двух недель, Джек в пути гораздо дольше — уже почти шестьдесят дней. Неудивительно, что он изможден.
