– Ой, прости, Субастик! – воскликнул господин Пепперминт и торопливо добавил: – Хочу, чтобы снова убрали столешницу!
Субастик со вздохом облегчения вылез из своего гамака и отстегнул скатерть от ножек стола.
– Так, – сказал он, – а теперь, папочка, можно и крышку вернуть.
– Хочу, чтобы крышка была на месте! – сказал господин Пепперминт и увидел, как она снова плотно прилегла к остову стола.
– Так, теперь очередь за скатертью, – сказал Субастик и начал было расстилать ее па столе.
– Нет, нет! Я сам об этом позабочусь! – воскликнул господин Пепперминт, который уже вошел во вкус игры. – Хочу, чтобы скатерть снова ровно легла на стол!
И он с удовлетворением убедился, что скатерть плавно опустилась на крышку стола.
– Чистая работа! – сказал господин Пепперминт. – А теперь я хочу, чтобы мне не надо было умываться. Пусть меня умоют! Ой, нет, нет! Зачем же ледяной водой? Теплой мойте! Вот так, это совсем другое дело!.. А теперь я хочу, чтобы меня вытерли полотенцем! Так, так, досуха вытирайте! А теперь я хочу, чтобы меня побрили! И одели!
Господин Пепперминт оглядел себя: он сидел на кровати в своем парадном синем костюме.
– Зачем на меня синий надели? – закричал он. – Это же парадный костюм! Хочу, чтобы синий костюм убрали в шкаф! А на меня наденьте кальсоны и майку! Так! А теперь рубашку в красную клетку! Так! Брюки! Коричневые! Так! Носок на левую ногу, на правую! А теперь ботинки! Прекрасно!
Но Субастик совсем не разделял его радости. Он даже нахмурился.
– Ты что такой кислый? Опять я какую-нибудь ошибку допустил? – спросил господин Пепперминт.
– Да нет, папочка, никакой ошибки нет. А вот подсчитал ли ты, скольких крапинок я лишился? Двух дюжин уж нет и в помине. За какие-нибудь двенадцать минут исчезли двадцать четыре крапинки – по две штуки в минуту! Если ты, папочка, не уймешься, то ровно через четыре минуты и тридцать секунд у меня на лице не останется ни одной крапинки. А может, стоило бы кое-что оставить про запас для более важных дел?
– Твоя правда, твоя правда! – испуганно забормотал господин Пепперминт. – Я как-то упустил это из виду. А ведь теперь самое время воспользоваться машиной желаний. Не то исчезнет последняя крапинка, а машина так и будет стоять без толку.
– Кстати, куда ты подевал машину, папочка? – спросил Субастик, оглядывая комнату.
– Я отнес ее на чердак, – ответил господин Пепперминт. – Здесь в комнате она мне мешала. А употребить ее я ни на что не мог. Сейчас я попрошу, чтобы нас перенесли на чердак.
– Стоит ли? – усомнился Субастик. – Мы же сами можем подняться туда по лестнице.
– Да брось ты! – сказал господин Пепперминт. – У тебя ведь еще в запасе девять крапинок. Словом, я желаю, чтобы мы с тобой перенеслись на чердак!
Не успел он это сказать, как они очутились в полутемной чердачной комнате.
– Восемь! – объявил Субастик.
– Это ты о чем? – удивился господин Пепперминт.
– У меня осталось всего восемь крапинок! – с укором произнес Субастик.
– Ах, вот оно что! – отозвался господин Пепперминт. – А смотри-ка, чердак стал какой-то совсем другой! И куда больше прежнего! А ведь я и не думал просить, чтобы его перестроили. Я только пожелал, чтобы нас с тобой перенесли на чердак! И машина желаний куда-то пропала. Не иначе, ее украли!
– Эй, кто там наверху? – вдруг донесся снизу чей-то зычный бас, и на лестнице послышались тяжелые шаги.
– Это... это не голос нашей хозяйки, – удивленно проговорил господин Пспперминт. – Кто же пришел к ней в гости?
Тут вдруг распахнулась дверь, и какой-то мужчина, упершись руками в бока, заорал на них:
– А ну-ка, выкладывайте, что вам здесь нужно!
– Нам машина нужна, – ответил господин Пепперминт. – А вы, собственно говоря, кто такой?
– Я? Жабман –моя фамилия. А вот вы кто такие? Как вы сюда попали?
– А, понятно, – улыбаясь, ответил господин Пепперминт. – Вы, должно быть, не слышали, как мы сюда поднялись! Наверно, вы были заняты разговором с госпожой Брюкман. Понятно...
Но Жабман сердито прервал его:
– Хватит болтать! Извольте объяснить, зачем вы забрались в мой дом, а не то я вызову полицию!
– Ваш дом? – удивленно переспросил Пепперминт. Затем он вдруг просиял: – А, понял наконец! – воскликнул он. – Ну и осел же я! То есть, ну и болван же я! Наконец-то я догадался: госпожа Брюкман тайно обвенчалась с вами. Только почему она ничего не сказала мне об этом? А вы, значит, вроде как бы господин Брюкман. Словом, вы ее муж, а потому отныне дом принадлежит и вам. Вот почему вы говорите: “мой дом!” Что ж, примите наши сердечные поздравления!
С протянутой рукой он шагнул к господину Жабману, чтобы от души поздравить его. Но тот испуганно попятился, захлопнул дверь перед самым носом у Пепперминта и дважды повернул в замке ключ. Они услышали, как он опрометью сбежал о лестницы.
– Странного господина выбрала себе в мужья госпожа Брюкман, – сказал Пепперминт. – Я все же полагал, что у нее более тонкий вкус. Но нам-то с тобой как теперь быть? Не прыгать же в окно, в самом деле! А впрочем, почему бы и нет?
Пепперминт подошел к окошку и оглядел улицу.
– Это еще что? – растерянно воскликнул он. – Где мы? По улице идет трамвай! Это же не дом госпожи Брюкман! Мы угодили в какой-то чужой дом.
– Мы угодили на чердак, как ты того и пожелал, – ответил Субастик. – Просторный и очень хороший чердак.
– Я же просил перенести нас на нашчердак! В доме госпожи Брюкман! Это же совершенно ясно! – сказал господин Пепперминт.
– Папочка, я уже дважды предупреждал тебя: надо более точно выражать свои желания, – возразил Субастик. – Неважно, что ты думаешь, важно лишь то, что ты говоришь! А ты не просил перенести нас на чердак госпожи Брюкман. Ты просто сказал: “на чердак”. Признайся, папочка!
– Как же нам теперь быть! Выход только один: опять твоим крапинкам поклониться, – проговорил господин Пепперминт. – И чем скорей, тем лучше. Сюда уже идут!
Господин Жабман поднимался на чердак, а следом за ним шли двое полицейских.
– Вы только поосторожней! – наставлял он их. – Такие странные эти двое! Малыш – в резиновом комбинезоне. А длинный чепуху несет. Хотел женить меня на каких-то брюках. Бред, да и только!
Полицейские недоверчиво поглядывали на него.
– Вы говорите, эти двое на чердаке? – спросил первый полицейский. – И вы не видели, как они гуда забрались? Вы что, забыли запереть парадную дверь?
– Да нет же! – замахал руками господин Жабман. – Дверь была заперта, как и всегда. А не то любой прохожий мог бы войти в дом!
– Но ведь эти двое все же как-то вошли, – сказал второй полицейский.
– Неважно, как! – отмахнулся господин Жабман. – Длинный ищет на чердаке какую-то машину. Да вы сами сейчас все увидите!
Они подошли к двери чердака.
– Я пройду вперед! – шепнул полицейский Жабману. Тихо повернув ключ в замке, он рывком распахнул дверь. – Пусто! – сказал он. – Никого!
Господин Жабман просунул голову в дверь. Чердак был совершенно пуст, только на старой кухонной полке стояло несколько пыльных банок.
Жабман оторопело взглянул на полицейских и спросил:
– А куда же подевались те двое?
– Именно этот вопрос мы и хотим вам задать, – ответил один из полицейских. – Прибегаете к нам в участок, отрываете нас от дел и тащите на свой чердак, чтобы показать каких-то двух типов в водолазных комбинезонах...
– Только один был в комбинезоне. Только один! – поправил его господин Жабман.
– Хватит! – оборвал его полицейский. – Кажется, я все понял: вы просто решили нас разыграть! Неплохая шутка: заставить двух полицейских лезть на третий этаж...
– Какой уж там третий? Второй! – снова поправил его господин Жабман.
– Нет у меня времени пререкаться с вами! Мы это дело так не оставим. За розыгрыш должностных лиц вы уплатите штраф.
– За розыгрыш? Да я вовсе не собирался вас разыгрывать! Меня самого, как видите, разыграли. Мне очень жаль, если вы думаете, что вас провели... то есть обвели... я хочу сказать... вокруг пальца, – оправдывался господин Жабман.
– Так уж и быть, на этот раз мыне будем составлять протокол, – смилостивился полицейский. – К тому же мне, честно говоря, неохота заниматься писаниной. Но посмейте только еще раз подшутить над должностным лицом!..
– Никогда! – поклялся господин Жабман. – Ни за что на свете! А уж тем более над вами!
Полицейские спустились вниз и ушли. А Жабман остался на чердаке. Он еще долго стоял там, растерянно качая головой.
– Еле-еле вырвались! – сказал Субастику господин Пепперминт. – Еще каких-нибудь десять секунд, и нас словили бы на чужом чердаке! Не очень-то приятно, а?
– Семь, – ответил Субастик.
– Что ты говоришь?
– У меня осталось всего-навсего семь крапинок! – сказал Субастик.
– Ага! Значит, я должен очень точно выражать свои желания, чтобы не тратить лишних крапинок. Хочу, чтобы мы с тобой очутились на нашем чердаке около машины.
