Высокая стена забора прерывалась воротами, изъеденными ржавчиной. Глухие заросли пугали диким видом и прятали ветвями дорогу. Видимо, Креонта была не очень рада любым гостям. Путники оружием пробили себе путь, а для петель ворот достали из мешка с волшебными вещами мазь. Да, Челио был прав: без волшебства ворота б не открыть! Но только стоило преграду одолеть – Пес черный, голодный и клыкастый набросился на путников. Если бы не хлеб, порвал бы всех в куски. Предусмотрел волшебник все!
– Давай-ка, Труффальдино, займись веревкой! Ты же видишь, все сбывается, что Челио сказал. Метелку не забудь Кухарке дать. Волшебник говорил, что бедная служанка руками жар из печки выгребает.
– Мой принц, прошу вас, будьте осторожны там, во дворце у великанши. Очень важно ее не разбудить.
– Не беспокойся, верный друг! Веревку разложи, чтоб высушить. Служанку приласкай, мне пожелай удачи. Я с апельсинами уж скоро буду здесь.
Таясь за каждым выступом, за каждой дверью, Тарталья проник в спальню Креонты. Апельсины лежали в сундуке, закрытом на засов. Стараясь не дышать, принц мазью волшебной смазал задвижку сундука – крышка отошла. Быстро спрятал Тарталья апельсины в мешок и кинулся бежать.
Труффальдино ждал его внизу. Кухарка со счастливой улыбкой вычищала печь метелкой из вереска, а черный огромный Пес с наслаждением занимался коркой хлеба. В сухой веревке нитками играл веселый ветерок.
– Бежим! – Тарталья бросился к воротам, подгоняя Труффальдино. – Апельсины – в мешке! – и показал добычу.
Ворота сами распахнулись, ведь сотни лет вниманием великанша их не жаловала.
Хорошо, что с путниками были кони. Понесли они владельцев апельсинов и их охрану. Едва успели скрыться в роще, великанша выскочила на крыльцо:
– Эй, Пес, беги и догони разбойников!
– Зачем мне это? – ответил Пес. – Я сыт, и дичь мне не нужна.
– Сейчас не время спорить, я потом с тобою разберусь. Кухарка, возьми веревку у колодца. Ты должна настичь грабителей, связать их!
– Нет, не стану. Да и веревки нет!
Веревка чудом не сгнила в воде – змеей скользнула, спряталась в траве.
Кухарка продолжала:
– Столько лет служили мы тебе. Где благодарность? Нас пожалели люди, против них идти не будем.
– О громы, молнии, обрушьте на разбойников, унесших апельсины, свой гнев! – Креонта лютовала.
Боги послушались, ударили, да только промахнулись – в великаншу попали, превратив колдунью в пепел.
А беглецам, меж тем, задул попутный ветер. Поля, леса и реки замелькали, словно в водовороте листья. Принц отстал, а Труффальдино, выбрав подходящую лужайку, остановился. Вскоре появился и принц. В мешке, по-прежнему, лежали три апельсина. Путники устали, устроили ночлег.
Моргана, колдунья, решила начатое дело закончить разом. У ведьмы были в запасе тысячи уловок, чтобы не допустить Тартальи возвращенья. Да и помогала она Клариче, Леонардо только лишь за тем, чтоб королевством овладеть. Начать решила с Труффальдино. Проснулся ночью бедный комик оттого, что жажда одолела. Да так, что мочи не было терпеть. Он долго мучился, но все ж решился – достал плод апельсина из мешка. Когда разрезал, совершилось чудо – из апельсина вышла девушка волшебной красоты.
– Горю от жажды, дай испить водицы! – красавица взмолилась. Труффальдино был сражен великолепием изысканной красы. «Что делать? Где найти питье, чтоб заслужить улыбку девушки?»
Лицедей решает напоить красавицу соком второго апельсина. Он достал, разрезал… И – о, чудо! Из второго апельсина тоже вышла девушка, еще красивей первой! И тоже стала молить, хоть о глотке воды. А утолить-то жажду нечем! Труффальдино растерялся. Откуда знать он мог, что это Моргана продолжает издеваться над ним и принцем.
К счастью, рассвет забрезжил. Принц проснулся, увидел девушек. Потом подумал, что это продолженье сна. Красавицы заплакали, Труффальдино воспаленным взором смотрел на принца. Тарталья окончательно проснулся и достал последний, третий, апельсин. Стал разрезать его мечом, но было поздно – девушки упали замертво.
Из-за горизонта появилось солнце, осветив поляну, где путники устроили ночлег. Как оказалось, на краю поляны было озеро – Труффальдино не мог его увидеть ночью.
Принц, все-таки, разрезал апельсин – из него вышла девушка, с красой которой не могли сравниться первых две. Тарталья обомлел сначала, а потом, конечно же, влюбился. Да так, что жизнь свою б не пожалел, если б было нужно. В это время Труффальдино горько сожалел, что не сумел помочь красавицам. Они сжимались, темнели и превратились в кожуру от апельсинов. Полыхнув огнем, сгорели в пепел…
Принц был околдован, очарован красотою девушки. Все смотрел, смотрел и глаз не мог отвести. Потом спросил:
– Кто ты, красавица?
– Воды… Я пить хочу!
Принц, на ходу снимая башмаки, помчался к озеру. Набрав в башмак воды, вернулся.
– Я Нинетта, – красавица ответила, испив воды. – Нас, трех сестер, Креонта заколдовала, поместив в трех апельсинах. Если б жажду утолить смогли, то выжили бы… От них остался только пепел, что ветер разнесет, – и девушка заплакала.
– Не плачь, любимая! Я постараюсь помочь тебе. Ты выйдешь замуж за меня? Кто твой отец, чтобы я мог попросить твоей руки?
– Король Конкул, властитель Антиподов. Креонта ненавидела его, отыгралась на мне и сестрах, заключив нас, словно в темницу, в апельсины. Ты – мой спаситель, я готова стать твоей женой.
– Тогда скорее во дворец! Совсем неподалеку стоит он. В нем Сильвио, отец мой, королевства Треф владыка. Я знаю: он измучен страхами и ждет меня. Невестке будет несказанно рад!
– Взгляните на меня, принц! Разве можно представить королю невесту, одетую в лохмотья?
– Тебе к лицу любое одеянье, но, конечно, ты права. Изысканный наряд мы с Труффальдино тебе доставим очень быстро. Сопровождение, карету – все, что достойно королевы. Располагайся, жди – вернемся очень скоро! Труффальдино, на коней! И пусть они несут быстрее ветра!
Принц Тарталья с другом Труффальдино умчались во дворец. Они не знали, что озеро, на берегу которого оставили Нинетту, принадлежит Моргане, злой ведьме. Она все видела и слышала, два последних зуба сломала, скрипя ими от злости. Предупредив Клариче и Леандро о том, что принц вернулся, стала действовать сама. Арапку подослала, Смеральдину, к Нинетте, что принца ждала у озера. Моргана служанке приказала превратить красавицу в голубку.
Смеральдина переоделась странницей, осыпала себя дорожной пылью и явилась перед Нинеттой:
– О чем грустишь, красавица? Кто посмел такую красоту печалью затуманить?
– Мне жаль сестер, что превратились в пепел. Жестокая Креонта, великанша, заколдовала их.
– Ах, милая! Безумно жаль их. Что ж теперь страдать? Никто из края мертвых не вернулся. Давай я пожалею тебя, приглажу, причешу… Клади головку на колени, – Смеральдина, присев под деревом, стала нежно причесывать Нинетту. Незаметно для принцессы, воткнула шпильку в кожу головы – и мгновенно голубкой обернулась девушка. Взлетев, уселась на ветке дерева в ожидании Тартальи.
Вторую шпильку Смеральдина воткнула в кожу головы себе – и тут же превратилась в Нинетту.
Это были козни Морганы, а во дворце, тем временем, злодействовали Клариче и Леандро. Возвращение Тартальи спутало им карты. Король был счастлив: сын вернулся, собирается жениться! О чем еще мечтать отцу?
Клариче шипела возлюбленному:
– Ты обещал, что ведьма нам поможет!
– Она и помогла. Девчонка, в которую влюбился принц, теперь летает птицей. Наше дело – ждать, когда от горя принц умрет! Думаю, недолго сына Сильвио переживет, и власть – навеки наша!
– Да надоело ждать! Скорей хочу примерить я корону! – Клариче зло прищурилась: себя она давно уж ощущала королевой.
– Ничего, придет наш час. Пока сочувствуй, улыбайся, – Леандро дело с троном считал решенным.
А во дворце царили суматоха, веселье, праздничный настрой. Король и принц собрали свиту сопровождения и отдали приказ запрячь в карету лучших скакунов. Экипаж был украшен золотом, а сиденья оббиты алым бархатом. Лучшие наряды для невесты сам Тарталья отбирал. Труффальдино пытался помогать, но лишь мешал, болтая безумолку и путаясь в одеждах. Наконец, Тарталье надоела эта суета, и он отправил Труффальдино за каретой.
Кортеж отправился к Нинетте. Если б знал Тарталья, что произошло у озера, ни за что бы не покинул девушку одну! Тарталья не узнал Нинетту! Вроде бы она, но кожа на лице и теле потемнела. А, кроме того, холодный взор и злобная усмешка на устах – такой его Нинетта не была! Подмена явная – Моргана постаралась, чтобы Смеральдину не узнали.
Принц растерялся:
– Нинетта, это ты?
– Да, сударь, я. Сопровожденье, короля я вижу. Где наряды, что обещали вы?
– Но что с твоим лицом?
– Я думаю, что солнце обожгло своим сияньем, – Смеральдина в облике Нинетты пряталась в тени.
– Странно, – принц не мог поверить, что за столь короткий час так измениться можно.
