— Убери чехол!
Ключник кинулся к тесемкам и потянул их. Но то ли руки у него дрожали, то ли еще что — чехол не развязывался. Ключник, вконец обескураженный, затянул узел намертво. Чехол сморщился, и под ним что-то хрустнуло. Ключник приготовился умереть.
— Та-а-ак. Ты сломал Хрустальное зеркало. Видели? Он сломал Хрустальное зеркало. Все видели? Хорошенько запомнили, перед смертью?
— Может быть, еще не сломалось? — осторожно предположил советник.
— Как же еще не сломалось, когда так хрустнуло? — воскликнул мальчик. — Теперь назавтра, когда придет этот Шара, мы остаемся без Хрустального зеркала. А Магистр ушел за крысиными хвостиками. Почему здесь столько грязи? — Каборга топнул ногой, взметнув ураганчик едкого мусора. — Почему даже чехол нельзя снять, чтобы ничего не сломалось? Что теперь прикажете делать?
Советник, управитель и главный стражник стояли, убито понурившись.
— Только идти и сдаваться этому Шаре, без разговоров. Пойдем к нему, скажем: вот, страшный, могущественный и свирепый маг, Шара Превеличайший. Вот тебе наше Хрустальное зеркало. Оно теперь твое, с грязным, пыльным, рваным чехлом. Может быть, хотя бы ты наведешь тут порядок.
Каборга, скрестив на груди руки, прохаживался взад-вперед перед шеренгой взрослых.
— Честное слово, пусть лучше наш Замок завоюет этот ужасный Шара, чем терпеть такое, — он обвел рукой очертания Зеркала.
— Но хозяин! — робко заговорил управитель. — Ведь Магистр нам запрещали трогать машину. Они ведь нам запрещали, обещали превратить в лысых ежей, если мы что-нибудь сделаем. Вы что, разве не помните?
— Болваны! — закричал мальчик, больше не в силах сдерживаться. — Он имел в виду, чтобы без него никто не хозяйничал! Чтобы Зеркало не включали без дела! Но пыль-то, пыль с него вытирать нужно! На волшебных вещах не должно быть пыли! И сам он тоже хорош. Триста лет сидит в своей башне, и хоть бы разок проверил, как оно там. Может быть, оно вообще не работает? Чистого Знания ему подавай. Ушел за крысиными хвостиками. А я, — мальчик ткнул пальцем в чехол, — даже не знаю, зачем оно нужно. Зачем оно нужно? — Каборга обернулся к советнику.
— Хрустальные зеркала, — осторожно ответил советник, — есть во всех замках. И у нас оно тоже есть.
— Во-первых, уже, кажется, нет. Во-вторых, что толку? Если никто не знает, зачем оно нужно. Но что же делать, что делать... Что делать-то?! О-о-о, это я сам виноват. О-о-о, я виноват сам. Мне самому надо было заботиться обо всем. Но разве все-то упомнишь? Голова пухнет. То бочек для вина не хватает, то мельник, чтоб ему пусто было, мост своротит. То туши эти передерутся. Как дальше быть? Не-е-ет, я поеду сдаваться. Поеду сдаваться этому ужасному чародею. Тут недалеко, два часа дороги. Пусть делает со мной что пожелает, но я дальше так не могу. Все! Сегодня же ночью еду. А вы тут хозяйничайте, как вам вздумается.
— Хозяин, может, еще не все потеряно, — неуверенно предположил главный стражник. — У нас в подвалах есть Черная сфера. А где-то в шкафах должен быть Золотой шлем. Давайте посмотрим. Может, не надо сдаваться ехать.
— Хорошо, — мальчик устремился из комнаты. — Хорошо, — добавил он, громыхая вниз по ступенькам. — Спустимся в подвал и посмотрим, что у нас с Черной сферой. Вы хоть знаете, как она выглядит? Вы поймете, что это она? А дорогу вы знаете? Вы в подвалы спускались, вообще? Хоть раз? Не-е-ет, я, кажется, понял, почему наш старик ушел за крысиными хвостиками. Я, кажется, понял.
Они выбежали из башни на западный двор, где Тукка распекал сосунка за то, что тот как-то неправильно отрубил рыцарю полголовы. Полголовы валялось у ног Тукки, который рычал, свирепо размахивая ручищами. Каборга — за ним советник, управитель и главный стражник — обогнули головореза, пересекли засыпанный щепками двор, вошли в главный чертог.
— Ну, — мальчик топнул. — Ведите меня!
— Куда? — прошептал ключник. — В подвалы?
— Где у нас Черная сфера?
— Я слышал, в подвалах...
— Что значит «слышал»? Веди! Где Черная сфера? Ты знаешь или нет?
Ключник молчал, не рискуя поднять глаза.
— Та-а-ак. Я, кажется, понял, что у нас своих крысиных хвостиков действительно нет. И почему вдруг Магистр на старости лет срывается из уютной башни, на ночь глядя.
— Что у нас Черная сфера была, я знаю точно, — вздохнул советник. — Когда я был маленький, мне вроде кто-то рассказывал, что ее спускались чинить. Вроде как.
— Можешь не волноваться, с ней ничего не случилось, — усмехнулся Каборга. — Надеюсь, хотя бы старик-то знает, где она там? С вами понятно, — он по очереди потыкал взрослых в животы, — с вас спросу нет. Какой с вас спрос может быть... А он! Это же его вещи! Это же его работа! Чистого Знания ему подавай. А нам ложиться и помирать? Или сдаваться Шаре Превеличайшему? Ну, только вернись, чародей несчастный. Алфизик!
Гулкое эхо разнеслось по чертогу, полному небесного света, который лился сквозь высокие окна.
— Хозяин, вы бы потише, — главный стражник вжал голову в плечи. — Потише... Не нужно так про Магистра. Вас-то он, может, и пожалеет, а нам точно головы не сносить. Превратит нас в лысых ежей, только потому, что вы так про него говорите, а мы слушаем.
— Ну как? Мы идем искать Черную сферу? — спросил ключник чуть слышно. Ржавые ключи в дрожащей руке позвякивали.
— Нет. Что толку?
Ключник едва не свалился от счастья.
Они вышли на восточный двор, где Тургубадук продолжал мучить чучело. Каборга присел на скамеечку у дверей. Наверху, очерченное кромкой стен, дышало спокойной голубизной осеннее небо. Солнце, уже невысокое, касалось гребня стены. В ворота врывался ветер, взметая лохмотья, которые Тургубадук со своей молодежью навыдирал из чучела.
— Та-а-ак, — сказал мальчик, уткнув локти в колени и обхватив ладонями голову. — Что мы имеем? Ни-че-го. С Хрустального зеркала не снимается чехол — раз. В нем что-то хрустнуло — два. Где Черная сфера, не знает никто — три. Про Золотой шлем я услышал вообще первый раз — четыре. Магистр ушел за крысиными хвостиками — пять. Приходи, милый Шара, забирай нас со всеми нашими потрохами, — он с отвращением отбросил пучок соломы из чучела. — Нет, я ухожу сдаваться. Лучше я сдамся сам, чем умереть от стыда, когда Шара придет и увидит. Какие мы здесь вояки.
Каборга расстроенно замолчал.
— Хозяин, не стоит так убиваться, — сказал осторожно ключник. — Ведь у нас не хуже других. Все-таки и Хрустальное зеркало, и Черная сфера, где-то и Золотой шлем должен быть...
— Толку? — вздохнул мальчик. — Ты вот даже не знаешь, где она, твоя Черная сфера.
— Она не моя, — перепугался ключник. — Не надо так говорить, хозяин. У меня только ключи от подвалов, где она... Должна быть, в общем.
— И что? Ты хочешь сказать, что раз она есть — допустим, что есть, — то и порядок? Больше ничего не нужно? Не-е-ет, все-таки я сам виноват. Распустил тут всех. Поделом мне. Так мне и надо.
Ключник ковырял сапогом каменную кладку двора. Каборга поднялся.
— Все! Ухожу.
Взрослые вздрогнули.
— Сдаваться? — тихо спросил советник.
— Пока нет. Сдаться, до утра, я еще успею. Пока пойду к себе и буду думать.
Он встал и поплелся к восточной башне. С полдороги он горестно обернулся, оглядел двор, тяжело вздохнул, добрел до дверей и скрылся.
* * *
Каборга поднялся в свой кабинетик, обустроенный под крышей восточной башни. Башня была невысокой, но Замок стоял на холме, и из окна открывался замечательный вид. Каборга любил усаживаться на подоконник (запустив зубы в булочку), рассматривать окрестности и о чем-нибудь думать. Сейчас он прямиком направился к подоконнику, уселся, прислонившись спиной к косяку, и принялся соображать. День клонился к закату, до позорной смерти оставалось все меньше и меньше времени.
— Нужен какой-то ход, — бормотал мальчик, оглядывая кромку гор на востоке. — Какой-то неожиданный ход. С такими помощниками, — он фыркнул, вспомнив жующего ключника, — нас этот Шара... Кто он такой, вообще? Вмиг покрошит в свои крошки. Нужен ход, нужен ход...
Мальчик соскочил с подоконника и стал расхаживать взад-вперед. Старые половицы скрипели. Походив с минуту, Каборга уселся за столик, открыл верхний ящик. Там лежала записка, которую несколько дней назад ему подбросил Магистр. Каборга в двадцатый раз развернул ее:
«Мой мальчик. Я уже стар. Меня больше не интересуют заклятья и заклинания. Я устроил в Замке все, чтобы ты мог спокойно хозяйствовать. У тебя есть Хрустальное зеркало, у тебя есть Черная сфера, у тебя есть еще кое-что — всего этого тебе хватит. А я уже стар. Мной утрачен интерес к преодолению чисто технических трудностей (свойственный специалистам более молодого возраста). Я уже ощутил всю условность конкретного ремесла и прикладного знания. Меня все сильнее тянет к содержательному естествознанию. Так, вероятно, происходит со всеми стареющими волшебниками, у которых пропадает технический азарт, уступая место стремлению к сути вещей, к обретению ясности, к углубленному проникновению во что-то, лежащее на грани логического и чувственного. Я ищу Чистого Знания».
