Сержант уже открыл было рот, но стук колес за его спиной напомнил ему, что браниться уже некогда.
Он повернулся к вагонам, наклонился, одним движением ладони втиснул в котелок вывалившиеся оттуда пироги, схватил бутылку с молоком.
Платформы уже протарахтели мимо, в конце поезда шли два вагона.
Веселые безусые парни, гогоча от удовольствия, протягивали сержанту руки, предлагая помощь. Он сунул им котелок.
— Держи, ребята, чур не слопать!
И котелок с пирогами исчез в дверях предпоследнего вагона.
Десяток дружеских рук метнулся из следующего навстречу бутылке.
Сержант приготовился к прыжку и, когда последняя площадка поравнялась с ним, ловко вскочил на подножку.
Его сильно рвануло, но он удержался и быстро стал подниматься по ступенькам.
— Вот это да! — ахнули девочки. — Расторопный дяденька!
А расторопный дяденька повернулся к девочкам и, пока поезд уносил его все дальше и дальше, успел выкрикнуть им кучу сердитых слов.
Он был взволнован, он не мог молчать.
Ветер дул с запада, сердитые слова летели прямо в уши, сначала резко и громко, потом приглушенные, обрывками и наконец замолкли.
— Чудной! — сказала Зинка.
— И чего он нас бранит? Чем же мы виноваты?
Лена присела на черный щебень и обняла ребят, всех троих сразу.
— Глупые вы, глупые! Ну разве можно так? Зачем вы на станцию одни пошли? Что? Испугались?
Ребята жались к ней, притихшие.
Хозяйственная Томочка наклонилась и подняла что-то с земли.
— Один пирог все-таки потерял, — сказала она. — Ишь, куда закатился! Что с ним делать?
Она осмотрела его, сдувая пыль.
— Раздели на троих, — сказала Лена. — Пусть едят и чувствуют, что если бы не этот пирог, их бы уже не было!
Ребята съели пирог, но так ничего и не почувствовали и не поняли. Нашумел и напылил встречный поезд, налетел на них усатый дяденька, испугал, нашумел тоже и умчался на последнем вагоне…
Лена спускалась с насыпи, ведя Галю за руку.
— Кто виноват? Кто прав?
Конечно, девочки не виноваты.
Но Лена знала, что и рыжий сержант прав, что сердится. Не должны четырехлетние дети гулять на станции под вагонами!
V— Объявляю собрание открытым! — Лена постучала карандашом по широкому пню, точь-в-точь как стучал по столу директор Пал Палыч на производственном совещании в конторе. — Оглашаю повестку дня, — она сделала вид, что читает по бумажке. — Вопрос первый — об организации детского сада при Горбачевском картофелетерочном заводе; вопрос второй — текущие дела. Кто хочет устроить детский сад? Кто «за»?
Тонкая рука Зинки и полная Томочки поднялись сразу.
К удивлению Лены, Витька, лежавший на траве, тоже поднял руку.
Немного поодаль сидели улыбающийся Кирюшка и молчаливый, мрачный Боба.
Они посмотрели на Витьку, пошептались и тоже подняли руки.
— Принято единогласно! — сказала Лена. — Кто хочет работать, записывайтесь.
— Сколько у нас маленьких детей? Зина, записывай!
— Коленька и Кук — два, — Лена загнула два пальца. — Галенька основная и Галенька эвакуированная…
— Вакулированный Юрик, — сказала Томочка.
— Не «вакулированный», а «э-ва-ку-ированный», — возразила Лена. — Я сама эвакуированная, уж я знаю! Зина, записывай. Кто знает, как фамилия Юрика? И говорите, сколько им лет и месяцев.
Через несколько минут список был составлен. Он был озаглавлен: «Детский сад».
Слева было написано:
Руководители
1. Максимова Зинаида
2. Зайцева Тамара
3. Николаева Елена
4. Чернухин Виктор.
Под ними жирная черта и под чертой:
Итого — 4 чел.
Справа сверху:
Дети:
1. Серебряков Александр — 4 го. 6 ме.
2. Серебряков Николай — 2 го. 1 ме.
3. Чернухина Галина — 2 го. 10 ме.
4. Колобкова Галина — 4 го. 5 ме.
5. Заславский Юрий — 4 го. 4 ме.
И под чертой:
Итого — 5 чел.
Зинка прочла вслух.
Боба подтолкнул Кирюшку, тот подошел к Лене. Кирюшка когда говорил, всегда улыбался и смешно задыхался и захлебывался от волнения.
— А как же мы, Леночка?
— Да! — сказала Лена. — Очень важный вопрос: как быть с Кирюшкой и Бобой? Для руководителей они еще не совсем, а для детского сада уже слишком.
— Если их не принять, будут баловаться, — заметила Томочка.
— Правильно! Примем их в руководители, но пускай ведут себя хорошо! Согласны?
— Согласны, — ответил Кирюшка.
Боба кивнул молча.
— Запиши, Зина.
К списку руководителей было приписано еще двое:
Зайцев Кирилл.
Серебряков Борис.
Под ними жирная черта:
Итого — 6 чел.
Лена посмотрела на список.
— Маловато ребят. Даже трех пар не получается. Может быть, кто-нибудь из работниц даст своих?
— Не дадут, — сказала Томочка.
— Они все деревенские, у них в каждом колхозе есть площадка. А у нас потому и нет, что ребят мало. Да еще Галя и Юрик недавно приехали, может, и не останутся здесь.
— А зачем тебе пары, Леночка?
— Как же: будут гулять парами…
— Коленька ходить не может, он только ползает…
— Ну, будем его на руках носить.
— Вот тебе и будет три пары: четверо ребят и Коленька на руках.
— Делать нечего, придется так ходить, — вздохнула Лена. — Ну и завод! Детей маленьких — и тех не хватает!.. Так вот, ребята, теперь нужно будет нам назначить директора.
— Ты будешь директором, Леночка, — сказала Зина.
— Зачем же я? Нужно выбрать по большинству голосов. Давайте сделаем так: вот вам бумажка, пусть каждый подходит и пишет, кого он хочет. Бумажки кладите сюда. Дай свою кепку, Витя. Вот карандаш. Пиши, Зинка, первая. А вы все отойдите, не подсматривайте.
Кирюшка и Боба переглянулись.
Кирюшка опять подошел к Лене, задыхаясь и захлебываясь.
— Мы не умеем писать, Лена!
— Ну, хорошо, пусть тебе Томочка напишет, а ему Зина.
Лена задумалась: кого ей выбирать? Лучшим директором, по справедливости, конечно, была бы она сама. Ни Зинка, ни Томочка, не говоря уже о Витьке, ничего не сумеют устроить и организовать. Но ведь нельзя же голосовать за себя? Она подумала и написала: «Тамара Зайцева».
— Томочка, вынимай и читай!
Томочка, волнуясь, вынула из Витиной кепки первую записку.
— «Виктор Чернухин»! — прочла она и ахнула.
Лена почувствовала, что краснеет. Неужели выберут Витьку? Ну какой он директор!
Она старалась смотреть спокойно, но не знала, что делать со своими губами: по губам всегда заметно, когда у человека кошки на сердце скребут.
— «Тамара Зайцева», — прочла Томочка, и по лицу ее было видно, как она удивляется.
«Опять не меня!» — Лене стало совсем неинтересно и скучно думать про детский сад.
— «Николаева Лена», — громко и весело читала Томочка.
И еще три записки: «Лена», «Леночка Николаева», «Лена».
— Ура! — крикнула Зинка. — Тебя, Леночка.
Кирюшка широко улыбнулся.
Томочка бросилась целовать Лену.
— Витька сам себя написал, я по почерку узнала, — шепнула она.
— А я тебя, — сказала Лена.
— Меня не надо, я лучше буду уборщицей.
На мгновенье острая зависть охватила Лену. Уборщицей! Как же она не подумала раньше! Куда интереснее, чем быть директором!
— Томочка, — сказала она умоляюще, — я тебе буду помогать полы мыть! Хорошо?
— А кем будут Зина и Витя?
— Витька завхозом, — решила Томочка.
— Может быть, его дедок нам глюкозы выпишет.
Витька улыбнулся с довольным видом:
— Я согласен.
— А Зина будет учительницей пения, танцев и физкультуры, — сказала Лена. — Хорошо, Зина?
Боба шепнул что-то Кирюшке.
Кирюшка спросил задыхаясь:
— А мы, Леночка?
— Боба будет сторожем, а ты, Кирюшка, курьером. Если куда-нибудь сбегать нужно, тебя пошлем. Только не задохнись.
Все были очень довольны.
— Так вот, ребята, — сказала Лена, — по-моему, во-первых, нужно просить разрешения у Пал Палыча.
— Зачем разрешение?
— Как же? На территории устраивается детский сад, без разрешения директора нельзя.
— И ты пойдешь к нему просить разрешения?
— Пойду.
— В контору?
— В контору.
— Страшно, — сказала Томочка.
— Ничего не страшно! Он не злой, в нем только пороху много. Ведь нам нужно будет еще помещение какое-нибудь просить.
— Можно сторожку. Там теперь никто не живет, она пустая, — предложил Витька.
За ужином Лена сказала маме и старшему брату Саше:
— Мы решили устроить детский сад. А то ребята совсем стали беспризорные. Меня выбрали директором.
— Ну что ж, — улыбнулась мама, — очень хорошо придумали.
