ХОДЯТ ДЕВУШКИ ПО ЮПИТЕРУ
В желтых аурах, словно в свитерах,
Ходят девушки по Юпитеру,
Ищут юношей и на пир зовут.
Те в горах сидят — медитируют…
Ходят девушки в желтых лампочках,
Только юношам все – до лампочки.
И доводят дев до истерики –
Медитации и мистерии…
Весною слова прилетают, как птицы,
Совсем неожиданно, вдруг.
И можно влюбиться в знакомые лица
Совсем незнакомых подруг.
И можно о прошлом забыть в одночасье,
Дворцы возводить на песке,
И можно гоняться за ящеркой счастья,
Что хвост оставляет
в руке…
Словно гончий пес на хищный запах,
Выбегаю на твои слова.
Пред тобой стоят на задних лапах
И хвостами крутят дерева.
Подпусти меня, хотя б на выстрел…
Поцелуй свинцом… хотя б со зла!
Разве ведьмы делают так быстро
Черные недобрые дела?..
Сожму телефонную трубку до хруста,
Представлю того, с кем гуляет жена…
Извечный разлад между долгом и чувством –
Источник трагедий во все времена…
Замру у подъезда, где грязно и жутко,
Дыхание неба почует спина –
И теплая глупая тень Незабудки
Уткнется в меня
из чужого окна…
У кривой березы ветром вспенено
До земли висящее крыло.
Озеро за пыльным «Ново-Ленино»
Облаками густо заросло.
Здесь давным-давно жила Дюймовочка.
Через лес я бегать к ней любил,
А не шее ключик — на веревочке.
Видимо, от детства ключик был.
На пузатый стог мы с ней залазили,
Молча брались за руки.
Тогда
Сердце разрасталось от фантазии,
А душа —
сжималась от стыда…
Было солнце вкусным, как смородина.
Было страшно думать о любви…
Притворялся я, что сильный, вроде бы,
Говорил: закончу десять и…
А сейчас лишь защемит под ребрами
От мгновений, что не так прожил,
Оттого, что ходят в сны подробные
Женщины, которых не любил.
Оттого, что новизной влекомые,
Мы теряем лучшее
не вдруг,
И зовем товарищей —
знакомыми,
А товарищ —
это бывший друг.
Оттого, что жить всем долго хочется,
Но стареть не хочет ни один,
Оттого, что тень моя волочится
За семьею, призрачной, как дым…
И подкатит к горлу комом прошлое
Так, что на себя махнешь рукой…
Почему-то самое хорошее
К нам приходит с болью
и тоской…
Время лечит раны и восторги –
Я перелечился, черт возьми:
Не остыну от любви и оргий
С женщинами – вечными детьми.
Не напился этим горем, вроде –
Уступать пора для молодых.
Сердце посияло и заходит,
Обогрев хороших и плохих.
Всех целую – падших и огромных!
Жизнь моя – смесь духа и земли –
Это сны, которые запомнил,
А не годы,
что по мне прошли…
Я вспомнил Вас, прохожая!..
Как странно…
Вы шли за мною в черном… при свечах…
Когда меня в скафандре деревянном
Несли крестьяне на своих плечах.
И волосы, как будто хвост кометы,
Летели в ночь от Вашего лица,
И церковь трехступенчатой ракетой
Нацелилась обратно – в небеса…
Купил я на радость,
На выбор за грош
Одну чашку с правдой,
Другую – где ложь.
Я выпил не горечь,
А ложь, что сладка.
И мне сгинуть в горе
Хватило глотка…
Помнишь ли, Наталья, воскресение,
Тронутые инеем луга,
Где сложила осень на хранение
Солнечные лучики в стога?
Помнишь ли, что вовсе не от холода
Осенью объятья горячей:
Меж колен твоих терял я головы
На качелях сена и лучей.
У меня плохая память к вечеру –
Оттого болит, что помнит все:
Два соска – два пламени над свечами,
А на шее – ног твоих лассо…
Ты сейчас, весною, мужа бросила,
Отказала парню, что влюблен,
Потому что помнишь: лучше осени
Не бывает для любви времен!
Солнце в море расплавилось,
А вода – словно лед.
Мокрой пристани кланяясь,
Возвращается бот.
А рыбачка на пристани
В первый раз, в первый раз
Затаила нечистую
В тихих омутах глаз.
Хмур рыбак ее – Боже мой! –
Рассказали друзья…
Но она шепчет, съежившись:
– Я твоя, я… твоя…
Может, зря показалось ей:
Если любишь – простишь.
Ветер с моря безжалостен!
Что ж ты, парень, молчишь?
Что ж не выскажешь,
парень, ты?
Слышишь, стонет вода:
Если любишь без памяти –
Не простишь никогда!
Крики чаек неистовы.
Волны – как чешуя.
Над скрипящею пристанью
Шепот губ:
– Я твоя…
– Ты слышишь, алло?..
– Да, я вижу…
– Нет, нет, ты не слышишь,
Алло?..
Я замуж – назло тебе… Ты же…
Бесстыжий, я вышла назло!
Ты слышишь – умри, ради Бога!
Пойми только, суженный мой:
В любви окружная дорога
Намного короче прямой…
Ты слышишь, распутник, мерзавец?..
– Конец связи… конец связи… конец…
Ваших глаз разбойных выстрелы
Мне теперь не угрожают:
Вы уже не ненавистная,
Вы – чужая…
Вас обманут, Вы – обманете…
Встанет старость тучей мглистой…
Лишь во мне Вы и останетесь
Юной…
Чистой…
Анне
От поцелуя – кругом голова,
Качнулся и повез тебя вокзал…
И вдруг тебя обидели слова,
Которые я так и не сказал…
Ты шла домой, за дождь седой держась,
И возвращалась, спорила с собой,
Что неразумна истинная страсть,
Что молчалива истинная боль…
Что на любого хватит чар и сил!
Что – ненормальный…
выпустил из рук…
И что тебя так высоко любил
Я, не любовник,
не судья,
не друг…
Союз наш с тобою
Одним только страшен:
Однажды, смотря наши
Жаркие сны,
Богиня любви
Пробудилась не раньше,
Чем яростный бог
Безрассудной войны.
Союз наш с тобою
В одном лишь нетленен:
Когда сгинут смерчи,
Черны и густы,
Проявится образ
Царицы Елены –
Любимой дочурки,
Красивой, как ты…
Она повелит –
И возникнем мы – трое,
Как Феникс из пепла,
В квартире пустой,
Пока не осмелится
Новая Троя
Восстать и погибнуть
С ее красотой…
На перила
Слезы катят и на грудь
Из Дюймовочки.
Напоили!
Ножки гнутся – не шагнуть.
Люди – сволочи!
Говорили:
«На пол, или –
Будешь пить?»
Гады – граждане.
На пари ли
Ангела хотят убить
Водкой – заживо?…
Напоили…
В качающейся бездне
Полночного пруда
То вспыхнет, то исчезнет
Неверная звезда.
У края водоема
Мы с другом в двух шагах,
Но все же ждем ее мы –
На разных берегах…
Меж нами вырастает -
Как гром, обнажена, -
Бесстыжая святая,
Валеркина жена.
Оставить эту гостью
Обоим не с руки –
И вызревают злостью
Тупые кулаки.
Мой друг идет за нею,
И я за ней иду,
И звезды сатанеют
В Останкинском пруду…
Телеграмма: «Прилетай, люблю!»
И опять отчаянно и пьяно,
Я влетаю в мертвую петлю
Жутких ссор, предательств и обманов!
Так вот зверь летит, не чуя ног,
Одуревший от избытка силы,
На умело сделанный манок,
Где ружье
дыханье затаило…
Наташу с Колей
На уроке «Физики»
В магнитном поле
Силы тока сблизили.
Потом при свете –
Завуч и родители
Их лишь на педсовете
Размагнитили…
Дед Илья все гремит рукомойником:
Наверху-то – плевать на людей.
Дни похожи, как братья-разбойники,
Бородатой щетиной дождей…
Проползают две боли знакомые
По оконной щеке стороной.
Две руки, две судьбы, две изломанных,
На подушке лежат – на одной…
У, как страшно любови заплаканной
Юной тучкой пролиться с небес:
Чтоб не сцапали нелюди на поле,
Не залапали чтобы не без
причины…
1
Выпал вечер из пурги,
Вечер в наледи.
Вышло сердце из тайги,
Вышло на люди.
Звезд полнеба намело –
Будет ночь чиста.
Шатуном пришло в село
Одиночество.
2
В избушке за окном косым
В тазу блестит свинец,
И протирает ружья сын,
И пули льет отец.
Еду укладывает мать –
Идут на шатуна.
Лишь деду старому дремать
Осталось у окна.
Курками лязгнув, сын басит:
«Вернемся, мать, в обед.
Твой сын медведя не проспит,
Как нынче стопку – дед!»
3
Ей было жгучих двадцать пять,
Таких – что глаз не оторвать,
Таких – что кругом голова,
Еще вдобавок и – вдова!
Плевали вслед соседки ей:
«Чем б… грудастей, тем глупей!..»
Ее терзало – аж навзрыд:
За что в Афгане муж зарыт?
За это ваши мужики
Прилюдно хапают соски?
Свободная, чиста я ведь –
Так не зазря же мне реветь!»
4
В нерассуждающем году
Шатун в село принес беду.
Поднялся ночью на дыбы –
И опустели две избы.
Разжег отцу и сыну кровь
Шатун по имени Любовь.
Шатун – безумная вдова,
Шатун – соседские слова,
Ходило Солнце шатуном
В тайге меж сыном и отцом.
В заимке – батя, в ските – сын:
Шатун развел их, словно клин.
И, выбирая час темней,
Они скользили порознь к ней…
5
Ночь приоткрыла хищный клюв
И хлопнула крылом,
Могильным холодом дохнув,
Взлетела над селом.
И, проплывая над избой,
В которой льют вино,
Ночь немигающей луной
Уставилась в окно.
6
… Сошлись враги – отец и сын.
Ножом размахивал один.
Другой хрипел: «То мстит она-а!
Айда вдвоем на шатуна?»
«Втроем – не жить!.. Шатун – беда, –
Отец поднял ружье – айда!
Айда, покуда жизнь мила.
Ударь, звезда, в колокола,
Звони, сосед, на всю весну,
И взвойте, ветры, на луну!»
…Они пошли – а чья вина? –
Отец и сын на шатуна.
7
По дробинам, по крови,
Как по наледи,
Вышло сердце для любви,
Вышло нА люди.
Над тайгой взошла с утра,
Сосны лапая,
Сердца алая гора,
Косолапая…
