А мы и не сомневались.
– Я бы этих угонщиков, - продолжил дядя Федор, - из пушек бы расстреливал. Вот как в Древней Руси было. Не знаете?
– Не, - сказал Алешка. - Нас тогда еще не было.
– А вот я скажу. В те времена, если сел на чужого коня без спросу, все - плати полную его стоимость. Угнал не угнал, покататься взял - плати без разговору. И нам так надо. Вы бы бате своему подсказали… О, глядите-ка, к нам сворачивает.
Джип уверенно обогнул наш дом, притормозил на углу. Откуда-то появился пятнистый таракан-охранник и сел в машину. Хватило бы кассеты!
– Дале ехать негоже, - сказал дядя Федор. - Приметно, - и он, прижав машину к кустам, остановил ее. - Отсюда и так видать.
Джип пробирался к старому гаражу, мелькая широким задом среди бетонных плит и строительного мусора. Не спуская с него «глазка» видеокамеры, я вышел из машины и короткими перебежками, спотыкаясь, добрался до своего любимого подъемного крана и скорчился за ним.
В объектив камеры мне хорошо было видно, как джип остановился у гаража, как охранник отпер ворота и откинул одеяло, как машина скрылась внутри, как снова закрылись на запор ворота. А сыщик-угонщик зашагал по наезженной колее к своей конторе - наверное, доложить об успешно проведенном угоне.
– Все на сегодня, - устало сказал я, укладывая камеру в сумку. - Спасибо за помощь, дядя Федор.
– А я что? - удивился дядя Федор. - Я знать ничего не знаю. Тайна следствия. Катался по городу, как «Дорожный патруль». Завтра-то поедем? - спросил с надеждой.
– Обязательно, - сказал Алешка. - Только мы сами еще не знаем - куда…
Последнее звено
Дома мы быстренько, пока не пришли родители, просмотрели всю съемку.
Фильм начался с киножурнала - Алешка, оказывается, успел заснять, как Чучундра пишет на стене про «казла». А дальше все получилось, как в оперативной съемке.
– Компромат! - с удовлетворением сказал Алешка.
– Неопровержимые доказательства! - уточнил я.
Мы вытащили кассету из камеры и положили ее в мой стол, где «солдат с ружьем потеряется» и где уже лежала кассета с нашим спектаклем.
Потом почитали мамину записку с указаниями и стали спорить, что будем делать сейчас, что - потом, а что вообще делать не будем. Наш спор прервал сердитый телефонный звонок из жэка. Строгая тетенька напомнила, что у них «вовсе не склад забытых вещей и что расчетная книжка полагается квартиросъемщикам не для того, чтобы она лежала в бухгалтерии в столе и что»… Тут я очень вежливо перебил ее, культурно извинился и сказал, что у нас была очень уважительная причина - мы всей семьей уезжали на гастроли со спектаклем «Дурацкое счастье».
Тетенька почему-то обиделась и сказала: «Если сегодня не заберете книжку, я сдам ее начальнику».
Не успел я положить трубку, как телефон снова зазвонил, на этот раз вежливо. Бонифаций деликатно намекнул, что время проката камеры истекло и не худо бы об этом напомнить уважаемому доктору.
Я сказал, что камера уже у нас и мы сейчас ее принесем.
– Вот и славно, - сказал Бонифаций с облегчением в голосе. А потом осторожно спросил: - Дима, а что он снимал? Какой-нибудь ушной симпозиум?
Я не ожидал этого вопроса и потому брякнул первое, что пришло в голову:
– У него кошка научилась воду из бачка спускать. Он этот процесс для «Сам себе режиссер» заснял.
– Это интересно, - обрадовался Бонифаций. - Дадите посмотреть?
– По телевизору покажут, - пообещал я. - Так мы сейчас придем, Игорь Зиновьевич.
– Приходите. Афишу заодно посмотрите. Вам понравится.
Я положил трубку, задумался. Идти в жэк, где нас могут опознать бравые «сыщики», очень не хотелось.
– Ленке позвони, - подсказал Алешка.
Это выход.
Ленка охотно согласилась нам помочь, и мы договорились, что встретимся в школе.
Я забрал из стола кассету, взял сумку с камерой, и мы пошли в школу.
Наши художники постарались. Афиша получилась классная. Так и хотелось ее сорвать. По сравнению с ней дразнилка «Димка - дурак» была совсем невинной шуткой.
Лешка, разинув рот и распахнув глаза, остолбенело глядел то на меня, то на мое изображение на афише. Потом как-то странно вздохнул и тихо, со значением произнес:
– Так вот ты какой - цветочек аленький!
– Выражайся яснее! - разозлился я.
– Не буду, - опасливо отказался Лешка. - Я ж не дурак.
Ясно выразился. Оставалось только радоваться, что в школе в эту пору почти никого нет.
Тут подошел сзади неутомимый братец Бонифаций и дружески обнял нас за плечи:
– Любуетесь? Здорово схвачено, да? Талантливо. Мы эту афишу в Париж повезем.
Не хватало еще на всю Европу такой глупой рожей прославиться!
Я сбросил его руку с плеча и спросил:
– Чья работа? - потому что подписи художника на этом «шедевре» не было, только в нижнем уголке как бы вместо нее угадывался слабый карандашный набросок кленового листа.
– А что? - насторожился Бонифаций. - Не нравится? Это же шарж, Дима. И даже не на тебя, а на сценический образ.
– Это не образ, - проворчал я, - а образина.
– Ты пристрастен, друг мой, - и он быстренько сменил тему разговора: - Камеру принесли?
Я достал из сумки камеру и отдал ему.
– А кассета с генеральной репетицией?
– Она в камере, - сказал я.
– А другая?
– Мы попозже вернем. Он перепишет ее на большую кассету, и мы принесем.
– Здорово получилось?
Я не стал врать, и так уж заврались совсем:
– Мы еще не видели. По телику посмотрим.
– Ну-ну, - Бонифаций взъерошил свои лохматые кудри. - А где ваш сценарий? - он, видно, хотел поскорей от нас отделаться.
– Он еще не совсем готов.
В это время в дверях раздался радостный лай, и в вестибюль ворвался Норд. И помчался прямо к нам, взбрыкивая от счастья всеми лапами и сшибая хвостом стулья и банкетки.
Бонифаций оценивающе, с режиссерским прищуром посмотрел на него, на Алешку и сказал:
– Вот кто бы мог сыграть козленка. Ишь, скачет. - И добавил с сожалением: - Однако великоват.
Да, Норду лошадь впору играть. Он так налетел на меня, что чуть не сбил с ног. Но вдруг увидел афишу и замер. Подумал немного и зарычал на нее, оскалив зубы.
А тут еще и Ленка вошла. Этого мне только не хватало!
Но она совершенно не обратила внимания на афишу (так - скользнула по ней безразличным взглядом, будто уже ее видела) и сделала нам знак глазами, что у нее есть очень важные новости. Точнее - криминальные вести.
Мы быстренько распрощались с Бонифацием, пообещали ему, что не станем до премьеры срывать со стены этот гнусный пасквиль, и выскочили на улицу.
В дальнем углу школьного двора мы сели на мокрую скамейку под березой, с которой надоедливо скапывал недавний дождь.
– Книжку забрала? - спросил я.
– Ой, Дим! Забыла! Но зато я вам сейчас кое-что расскажу…
Лена подошла к жэку, а из дверей вышел ей навстречу молодой человек в черном пальто и белом шарфе.
Он был радостно возбужден и что-то говорил своему спутнику, похожему на водителя солидной фирмы.
Лена уже было прошла мимо, но услышанная фраза заставила ее обернуться.
– Представляешь, Шурик, - весело говорило «черное пальто с белым шарфом», - не успел я этому «Сыщику» подать заявление об угоне, как поступило к ним сообщение о том, что его сотрудники уже напали на след нашей тачки. Приходите, говорят, завтра - получите ее в лучшем виде!
Его спутник не был настроен так радужно.
Лена уже было прошла мимо, но услышанная фраза заставила ее обернуться.
– А бабки? - спросил он. - Сколько они с вас слупят?
– Ерунду! Всего десять процентов от стоимости машины!
– Это семь штук баксов, - мрачно сказал водитель.
– Фирма платит! - засмеялось «пальто» и подняло руку, останавливая такси.
Ну что ж, все идет по плану. По накатанной колее. Но очень скоро эта колея кончится. Наверное, завтра.
– Спасибо, Лен, - сказал я, а она продолжила:
– Это еще не все. Я вот что вспомнила. Мне кажется, это для вас важно. Вчера я ходила в нашу районную ГИБДД, дедушку там выбрали в какой-то общественный совет, относила его фотографии…
– А дед-то при чем? - спросил Алешка.
– Дед как раз и ни при чем.
– А чего ж ты про него рассказываешь?
– Я не про него! - рассердилась Лена. - Я - про ГИБДД… Иду по коридору, а там мечется взад-вперед расстроенный дядька. Машину у него угнали. Тут к нему подходит инспектор, в форме и с палкой, и говорит: «Вы, гражданин, не теряйте зря времени. Бегите в частное сыскное агентство под названием «Сыщик». Там вам помогут».
Молодец Ленка! Ведь это было недостающее звено в цепи жульничества. Вот кто трудолюбиво наводил потерпевших на «Сыщика»!
– Ленк, а какой он собой? - спросил я. - Как выглядит?
– Тебе же сказали, - перебил меня Алешка, - в форме и с палкой.
– Они все в форме и с палками. Особые приметы, Лен, есть у него?
Она задумалась, припоминая:
– Есть! Он на боксера похож.
