И он, не торопясь, прихлебывая чай, рассказал нам свою грустную историю.
– …Жена у меня хорошая была. И к одному богатому жулику ушла. Потом они меня из дома выжили. Ну и ладно, я не испугался. И поначалу хорошо устроился. В монастыре. В круглой башне, на самом третьем этаже. Там славно. Окошки узкие, не холодно. Печку себе сложил, мебель построил. Так и перезимовал…
– Так это вы, - вдруг вспомнил я, - раскапываете здесь старые боеприпасы и на рынок их носите?
– Брехня! - рассердился Хлястик. И так взмахнул рукой, что чуть не расплескал чай из котелка. - Это меня тот богатый жулик достал. Он надумал в монастыре свой какой-то склад устроить. Помещение-то дармовое, платить не надо. Ну, чтоб пацанов отвадить, стали навирать: мол, тут склад в войну был, опасно и все такое. А я куда пойду? Заупрямился: что ж вы меня отовсюду гоните? Вот они тогда про меня слух пустили, тут есть один вредный дед, трепливый такой. А потом гранату в башне рванули и участкового на меня наслали.
Хлястик допил чай, закурил.
– Но я опять не испугался. В лесу устроился. Из лесу уж не выгонят. Да и народ тут славный…
– Какой народ? - удивился Алешка.
– Ну какой… Всякий. Дерева кругом, птички опять же. От них одно добро исходит и никакой пакости. Но вот как зимовать буду? - Он покачал головой, и его седая борода печально заколыхалась.
Да, не зря мы сюда забрели. Неплохую информацию сняли.
Загадочная картинка все больше проясняется.
Мы допили чай и стали собираться домой.
– Чего заспешили? - спросил Хлястик. - Посидели бы еще.
– На рыбалку торопимся, - сказал я. - Обещали родителям, что рыбы наловим.
– Где ж вы ее наловите? - удивился Хлястик. - Тута негде ее ловить.
– В пруду. Там караси монастырские водятся. Полтора-два кэгэ. Только все время с крючка срываются.
– В пруду? - ахнул Хлястик и даже шлепнул ладонями по коленям. - Да вы что? В том пруду ничего живого давно нет. Не то что рыбы, пиявки не водятся!
– А как же… Дед Степа нам говорил…
– Дед Степа - вредный брехун.
И Хлястик рассказал нам, что когда здесь был колхоз, то в старое овощехранилище свалили всякие химические удобрения. И была однажды очень бурная весна, и талые воды все эти химикаты размыли и смыли в пруд.
– В той воде никто не выживет. И купаться там не вздумайте. От этой воды алегри… аллергия наступает. Человек потом целую неделю чихает и чешется во всех местах.
Вот это дед! Провокатор! Он ведь нас все время уговаривает: «Скупайтесь в пруду, скупайтесь».
– Надо этого деда, - сказал Алешка, - самого по самую шейку в этот пруд макнуть! Пусть знает!
– Надо бы, - согласился Хлястик. - Да некому.
– Найдется кому, - сердито пообещал Лешка, вставая.
– Заходите еще, - сказал на прощанье Хлястик. - Приятно было побеседовать.
– И нам - тоже, - вежливо отозвался Алешка.
Мы разыскали куртку с грибами и пошли домой напрямик, другой стороной оврага. И там увидели в его сумрачной глубине старую знакомую фуру. Она по самый капот увязла в болотистой грязи. Спрятали, значит, ее. Освободили место для новой жертвы.
Ничего у вас не выйдет, господа бандиты! Уж если за это дело Лешка взялся, вам несдобровать…
«ОПЯТЬ НЕ ЗАВОДИТСЯ!»
Мама очень обрадовалась, что мы набрели на такую приятную и полезную достопримечательность, как целая куртка грибов.
– Молодцы! - сказала она. - Пожарим их с картошечкой, раз уж рыбка у вас не очень ловится. И, кстати, о рыбке. Придется мне, видно, самой за удочки взяться. Горе-рыбаки!
Я уже было открыл рот, но Алешка пихнул меня локтем и усмехнулся. Тоже вредный, вроде деда Степы.
Мама почистила грибы, сложила их в кастрюлю и залила водой. А потом решительно взяла удочку и ведро.
– Ох, и ужин у нас сегодня будет! - похвалилась она. - Прекрасная жаренка. Из двух блюд - грибного и рыбного! Учитесь, мужики, у слабых женщин, как добывать пропитание в экстремальных условиях.
Папа и дядя Федор на это никак не отозвались. А только перемигнулись. Да им и не до этого было - приближался торжественный момент запуска отремонтированного двигателя.
Мама ушла на пруд. Алешка повертелся возле машины, но его безжалостно отогнали. Наши великие мастера ни с кем не хотели делиться своей славой.
– Все, Саныч! - Дядя Федор с грохотом опустил капот. - Завтра - в путь! Эх, и какой мы с тобой ремонт осилили. Как в техцентре! Ай да мы! - Он вытер руки и сел за руль. - От винта! Пущаю двигатель!
Стартер взвизгнул, двигатель вздрогнул - и не «пустился». Дядя Федор повторил запуск. И опять без результата.
Он снова поднял капот, покопался под ним и застыл над мотором в раздумье.
– Топливо идет, искра есть… - Дядя Федор сдвинул на лоб шапку и поскреб затылок. - И чего ей не хватает, а?
– Молодости, наверное, - вздохнул папа.
– Ну, чё, Саныч? Все по новой? Надо неисправность устранять…
– Чтобы ее устранить, - вмешался Алешка, - ее сначала найти надо.
И по его хитрому виду я понял, что это очень непросто.
– Значит, так, Саныч. Нынешний день я с ей еще повожусь, - дядя Федор положил ладонь на капот. - А ежели не справлюсь, завтра беру буксир и гоню ее в мастерскую. Лады?
– Лады, - вместо папы ответил Алешка.
Его эти «лады» очень даже устраивали. Не сомневаюсь, он их и подстроил.
Тут пришла мама с усталым видом. Поставила в сторонке ведро и прислонила к машине удочку. Мама выглядела так, будто не с удочкой на бережке сидела, а таскала по дну морскому громадный невод.
– Ну, что с «фордиком»? - Она кивнула на машину.
– Порядок, - соврал дядя Федор. - Завтра-послезавтра дале поедем. Без остановок.
– Что-то я устала, - мама демонстративно потянулась и зевнула. - Вздремнуть, что ли?
– Наверное, рыбы много наловила? - ехидно высказался папа.
– Да ну, какая там рыба, - равнодушно отозвалась мама, скрываясь в палатке. - Ерунда какая-то. Мелочь.
– То-то же! - усмехнулся папа и шагнул к ведру. И остолбенел. И тут же пришел в себя: - На что ловила?
– На губную помаду, - послышался сонный мамин голос.
– Давай сюда! - Папа подскочил к палатке.
– Она кончилась, - вздохнула мама. - Ты ж и так меня все время за косметику упрекаешь.
Но папа все равно схватил удочку и побежал на пруд. Дядя Федор заглянул в ведро и бросился за ним. Даже про удочку забыл.
Мы с Алешкой тоже глянули в ведро. Там, в чистой воде, лениво пошевеливали плавниками два здоровенных карпа.
Похоже, мама разгадала секрет уловистой рыбалки…
Мы с Алешкой пошли на ручей. Уселись на камушках, чтобы обсудить свои дела без свидетелей.
– Значит, Дим, - сказал Алешка, - у нас еще два дня есть. Чтобы навредить этим жуликам.
– И деду Степе отомстить, - добавил я.
– И Хлястику помочь, - твердо сказал Алешка. - Квартиру ему вернуть.
– Как же мы ему поможем?
– А папа на что? Надо его на участкового натравить. Пусть он разберется в этом деле. Исправит свою ошибку.
– Правильно. А то гонять человека с места на место он умеет. А заступиться за него - ума не хватает.
– Ничего, - зловредно сказал Алешка. - Папа ему ума добавит. Мало не покажется.
Мы еще немного посоветовались и почти все придумали. Только как деду отомстить, ничего путного в голову не пришло.
И мы вернулись в свой лагерь.
Мама уже отдохнула и чистила рыбу. А наших рыбаков еще не было. Наверное, очень большая рыба у них с крючков срывается.
Наконец, они пришли, без рыбы, но с новостями.
– Не удалось сегодня половить, - сказал папа с сожалением. - Приходим, а на пруду дед какой-то сидит. С удочкой. Помогите, говорит, сынки. Мы сначала подумали, что он никак рыбу вытащить не может, но, оказывается, его радикулит схватил. Да так здорово, что дед пополам согнулся, а выпрямиться не может. Ну, оказали ему первую помощь…
– Выпрямили? - перебил папу Алешка.
– Выпрямили, - усмехнулся папа. - И в Пеньки его отвели. Там и с козой его поближе познакомились…
– Ага! - завопил Алешка. - Это дед Степа был! На гайку рыбу ловил!
– Не знаю, - проворчал дядя Федор, - на что он там ловил, а коза у него вредная, - и он почесал себя пониже спины.
– А он и сам вредный, - сказал Алешка. - Еще больше, чем его коза. Она хоть яблок боится, а он…
– Каких яблок? - удивилась мама.
– Ну… этих… которые в лоб.
– Кому в лоб? - нахмурилась мама. - Бедному животному?
– Ну и правильно! - заступился пострадавший от козы дядя Федор. - Алексей по закону поступил. Как это, Саныч? Про оборону-то?
Папа усмехнулся:
– Действовал, не превышая пределов необходимой обороны.
– Во-во! - подхватил дядя Федор. - Ты, Алеха, и вперед так поступай. А то взяли моду живого человека под зад копытами. Тьфу! Ногами!
– Рогами! - засмеялся Алешка и вдруг замолчал. И в глазах его мелькнула интересная мысль. Я сразу понял - он догадался, как отомстить деду Степе. Его же монетой, как выяснилось позже. Когда уже ничего исправить было нельзя. Да и не нужно…
