— Только вы меня и спасаете… Иначе пришлось бы за собаками с этими бутербродами гоняться.
Все ели и хвалили — бутерброды были очень вкусные, мама Ступака умела их делать — она работала буфетчицей.
Черепанов виновато вздохнул:
— Конечно, зря на Игорька так…
Ступак расправил плечи.
— Я и говорю! Если Макар и Гена помогли нам, то за это нужно сказать спасибо. И мама всегда говорит: «Бьют — беги, дают — бери». А вы… Эх! — он махнул рукой.
— Правильно! — зашумели вокруг. — Нам же добро делают…
Лысюра понял, что его верх, и победоносно оглядел ребят.
— Завтра приносите свой металлолом. Глядишь, еще и перевыполним обязательство.
Из сарая выходили — кто с ухмылкой, кто хмуро, кто крепко задумавшись. По знаку Лысюры Синицын замешкался и остался вместе с ним.
Генка сел на перевернутое ведро и вздохнул:
— Знаю я Живцова, все равно будет артачиться и докапываться… Ох, и настырный парень! Разобрать бы его на совете за плохую учебу, так учится он на совесть. Да-а…
Он искоса посматривал на Синицына.
— Слушай, Марочка, — заговорил он умильно. — Я давно хотел потолковать с тобой об успеваемости класса.
— О чем? — вытаращил глаза Макар. Генка смущенно заерзал на ведре.
— Да понимаешь, двоек еще много! Каждый день кто-то хватает… Как бы сделать так, чтобы не было их, этих проклятых двоек?
— А как сделаешь? — задумался Макар. Потом просиял: — Учиться надо!
— Скажешь тоже! Да разве двоечники хотят учиться? Их к учебнику и трактором не подтянешь…
— Да… — вздохнул Макар, вспомнив, как ему тяжело было когда-то садиться за учебники.
— Я надумал! — оживился Лысюра. — Ты ведь все можешь. Так достань мне такой маленький радиоприемничек-передатчик. Я сижу на задней парте, никто не обращает на меня внимания. А в это время у доски кто-нибудь отвечает урок. «Садись, — говорит ему Нина Борисовна, ничего не знаешь, ставлю тебе двойку». А я в это время нажимаю кнопку и говорю тихонько: «Не два, Нина Борисовна, а три поставьте, пожалуйста. Это пионер хороший, исправится». И учительница выводит тройку.
— Ну да! — присвистнул Синицын. — Так она тебя и послушает!
— Ведь приборчик будет волшебный! — доказывал Генка. — Его, то есть меня, все должны будут слушаться! Ну, попробуй, хлопни в ладоши, а?
Макар неуверенно повиновался. Как он и ожидал, никакого приборчика не появилось.
— Не получается, сам видишь, — горестно пожал он плечами. Его тоже заинтересовал проект Лысюры.
— Нет, Синицын! — грозно поднялся староста. Ведро зацепилось за его штаны, он с грохотом лягнул его. — Я вижу, ты для коллектива не хочешь даже пальцем о палец ударить.
— Я вон ладоши отбил, не ври! — защищался Макар. — А вообще отстань.
Лысюра изо всех сил хлопал себя сзади по штанам, отряхивая пыль.
— Ну, смотри, пожалеешь.
— Испугал! Что, на собрании разберешь? — ехидно ухмыльнулся Синицын. — А я все про металлолом расскажу.
— Зачем я тебя буду разбирать? — процедил Лысюра. — Нужен ты больно. А вот одна пионерка Д. узнает, как Синицын М. завоевал на турнире главный приз.
— Какая пионерка Д.? — Макар схватил Генку за грудки. Но тот стряхнул его руки.
— Сам знаешь, — хихикнул он.
— Эх ты, — отпихнул его Макар. — Разве это по-честному?
— А коллективу не помочь — это по-честному? — закипятился Генка.
— Да ведь ты же видел — не могу.
— Можешь. Для себя получать пятерки можешь, а для других — нет?
— Я учу… — промямлил Макар.
— Как же, учишь? — махнул рукой Лысюра. — Когда ни придешь к тебе — баклуши бьешь. И на уроках не слушаешь, даже других отвлекаешь.
Синицын съежился. Как объяснить Лысюре, что он может, а что не может? Ведь тот и слушать не хочет, долдонит свое: давай волшебный приборчик. А где его возьмешь? Но с другой стороны он прав: надо избавляться в классе от двоек.
— Но почему обязательно с помощью волшебства? Вон в четвертом «Б» ни одной двойки, они ведь без волшебства обошлись?
— Сравнил тоже! — сплюнул Генка. — Там коллектив нормальный. А тут всякие Живцовы мешают вывести класс в передовые. Для вас же стараюсь, а на меня все шишки…
Он скривился. Макар растрогался.
— Не переживай! — хлопнул старосту по плечу. Тот сразу оживился:
— Значит, сделаешь? Заметано?
— Потом скажу, дай время, — засопел Макар.
«Хочу быть красивее всех!»
Перед началом занятий в класс ворвался Олег Черепанов, размахивая газетой:
— Ура! Наша ракета села на Венеру!
Все вокруг загалдели.
— А ну, читай!
— Кто командир корабля?
— Когда обратно прилетят?
— Не прилетят они обратно, — сказал Олег, складывая газету. — То есть она. Там космонавтов нет. Одна автоматическая станция…
Из-за двери вылез подслушивавший Пашка Многолет.
— А зачем посылают автоматические станции? С космонавтами интереснее. Они посмотрят, а потом прилетят обратно и расскажут, что там и как. Может, зверя какого привезут. С тремя копытами…
— Что ты понимаешь? — процедил Зина Живцов. — Сначала посылают автоматическую станцию, она разведает, может ли человек лететь, а потом уже… Вот будет турнир на эту тему, положим тебя на лопатки.
Но Пашка досадливо отмахнулся.
— А я бы полетел так, без разведки, — зашептал он. — Эх, дайте мне только космический корабль!
— Иди ты, трепач! — его скопом выкинули из класса. — Еще полезешь подслушивать, шею натрем! Теперь понятно, почему на турнире выигрываете! Болтать горазды!
— Пожалеете! — орал Пашка. — Я всю научно-фантастическую литературу наизусть знаю!
Целый день в школе только и было разговоров, что о космической станции на Венере. В центре внимания оказался все тот же Пашка Многолет. Он ходил по коридору, окруженный толпой, и рассказывал, что на Венере одни насекомые живут.
— Только они там здоровенные! Муравей с грузовик величиной, гусеница — как поезд-товарняк, а стрекоза — почти реактивный самолет. Одна такая схватила нашего космонавта и потащила, хотела сжевать. А он ее на лету застрелил, а потом на стрекозиных крыльях приземлился успешно. До сих пор чувствует себя удовлетворительно.
— Да врешь ты все! — возмутился Черепанов. — Космонавты еще не были на Венере. Научный факт.
— Это я в художественной книге читал. «Аргонавты Вселенной» называется. Не веришь — спроси в библиотеке. Только эта книга все время на руках, очередь надо забивать.
Возник спор о том, могут ли жить на других планетах люди. Кто доказывал, что к нам на Землю все время прилетают гости из других миров, кто с пеной у рта кричал, что они и сейчас находятся на Земле, только прячутся в лесу или в горах и наблюдают за нами, чтобы предотвратить атомную войну, а Пономаренко сказал, что недавно ночью он сам видел НЛО — неопознанный летающий объект.
— Летит над железнодорожной станцией тихо-тихо: впереди белый шар, сзади два зелененьких, а по бокам — красненькие, — рассказывал он, округляя глаза. — Было уже поздно, я козу в сарай загонял. А она подняла голову и — ме-ме-е!
— Контакт с ними устанавливала, — многозначительно бросил Пашка.
— Коза? — зашумели все. — Ты что, спятил?
— А рога у нее зачем? — Пашка не сдавался. — Это же замаскированные антенны.
Но тут вмешался Олег Черепанов и, поправляя очки, стал доказывать, что на других планетах жизни нет. Только на Земле существуют подходящие условия — кислород, растения разные, вода в жидком состоянии, температура, солнечная радиация, животный мир, эволюция…
— Газ, центральное отопление, универмаги, — не выдержал Пашка и дал Черепанову по шее так, что у того слетели очки. — Из-за таких, как ты, зануд, и нет жизни на Земле!
Кто-то подставил Многолету подножку. Еще минута — и началась бы всеобщая потасовка. Но тут раздался голос подошедшей Влады Изотовны, точнее Владки:
— Прекратите дискуссию! Вот будет очередной турнир, тогда и будете доказывать. Только не с помощью кулаков.
Кто-то дернул ее за косичку, и она погналась за обидчиком.
Домой Макар возвращался взбудораженный. Хрустел под ногами недавно выпавший снежок. По временам Синицын останавливался и, задрав голову, смотрел на звезды. Там космос, неведомые планеты… Говорят, там страшно холодно, человек мгновенно превращается в сосульку. Бр-р-р!
Макар поежился.
Тут его чуть не сбил с ног вылетевший из-за угла темный предмет. Это был Гоша Шурубура. За ним гнался известный дворовый хулиган Коляша, второклассник-второгодник. Гоша увидел Синицына и облегченно заорал:
— Макар, дай ему, чего он лезет?
Синицын перехватил портфель и угрожающе пошел на Коляшу. Тот сразу же свернул в сторону, подскочил к дереву и стал раскачиваться, вцепившись руками за ветку. Гоша швырнул в него снежком.
