Не стерпел тут старый, мудрый Вяйнемейнен. Грознее грома загремел его голос:
- Замолчи, жалкий хвастун! Видно, последний рассудок ты потерял, несчастный!
А Йоукахайнен ему в ответ:
- Коли я потерял рассудок, так мой меч поможет мне вернуть его. Чем скалить зубы, выходи-ка, старый Вяйнемейнен, помериться со мной мечами!
- Нет, - говорит Вяйнемейнен, - с таким жалким лгуном, как ты, не буду я мериться мечами.
От гнева весь задрожал Йоукахайнен. Рот у него перекосился, косматая голова затряслась.
- Боишься меч вынуть? закричал Йоукахайнен. - Ну так нее равно от меня не уйдешь!
Я тебя своею песней
Превращу в свиное рыло,
В грязный хлев тебя заброшу,
Утоплю тебя в навозе!
Я тебя...
Но не дал ему кончить Вяйнемейнен.
Довольно я тебя слушал, - говорит он Йоукахайнену. - Теперь ты слушай меня!
И вещий песнопевец запел:
Всколыхнитесь, моря глуби,
Горы медные, дрожите,
Скалы твердые, обрушьтесь,
Рассыпайтесь в пыль утесы!
И моря забурлили, зашатались высокие горы, дрогнула земля.
Поет Вяйнемейнен - и все свершается по его слову. Позолоченные сани Йоукахайнена превратились в прибрежный тальник, резвый конь стал каменной скалой, пестрые рукавицы - болотными кувшинками.
Была у Йоукахайнена шапка - и нет ее, а вместо шапки черная туча повисла над землей. Вот и кафтан Йоукахайнена поплыл к вышине легким облаком. И блестящий пояс его рассыпался в небе яркими звездами.
Поет Вяйнемейнен - и меч глупого Йоукахайнена молнией вырвался из ножен. Раскрашенный лук его разноцветной радугой перекинулся над морем. Острые стрелы разлетелись во все стороны ястребами.
Поет Вяйнемейнен - и каждое слово вещего песнопевца камнем ложится на плечи безрассудного Йоукахайнена. Уже по колено провалился он в болото, по пояс увяз в трясине...
Страх охватил Йоукахайнена.
- О мудрый, добрый Вяйнемейнен! - взмолился он. - Что тебе моей гибели? Пощади меня, и я дам тебе за это богатый выкуп!
- Что же ты дашь мне, если я сниму с тебя заклятья, если возьму назад колдовские слова? спрашивает Вяйнемеинен.
- Есть у меня дня славных лука, говорит Йоукахайнен, одни бьет верно, другой целит метко. Бери себе оба!
Покачал головой Вяйнемеинен.
- Глупый ты, глупый! На что мне твои два лука? У меня дома их столько, что на стенах места для них не осталось, гвоздей не хватает, чтобы вешать их. И уж таких луков, как у меня, ни у кого нет: прикажу - сами в лес полетят, сами зверя мне настреляют.
И снова запел старый, мудрый Вяйнемеинен.
А глупый Йоукахайнен еще глубже ушел в зыбкую топь.
- О мудрый Вяйнемеинен, - снова просит он, - не губи меня! Есть у меня два легких челнока - один на воде не тонет, другой ко дну не идет. Возьми себе любой, выбирай какой понравится.
- Не нужны мне твои челноки, - отвечает ему Вяйнемеинен. У меня их столько, что на берегу для них места не найти. И уж челноков лучше моих нигде во всем свете нет: одни по ветру идут - ветер обгоняют, другие против ветра бегут - птиц позади оставляют.
Опять запел Вяйнемеинен - и по самую шею провалился в болото Йоукахайнен.
Чуть не плачет жалкий хвастун.
- Ну, хочешь, - говорит он, - дам тебе шапку серебра, лисью шкуру золота? Об одном только прошу - сними заклятья, отведи колдовские слова!
- Нет, не нужно мне твоего серебра, - говорит Вяйнемеинен, - и золота твоего мне не нужно. Сколько у солнца золотых лучей - столько и у меня золота. Пока серебристый месяц сияет над землей - и у меня не переведется серебро.
И снова запел.
Вот уже до самого подбородка затянула Йоукахайнена трясина.
- Пощади меня, мудрый Вяйнемеинен! - взмолился он. - Избавь от несчастья, спаси от злой гибели, и я отдам тебе весь хлеб с моих полей.
- Не нужен мне чужой хлеб, - отвечает ему Вяйнемеинен. - Чужой хлеб горек, а у меня своего вдоволь. Куда ни гляну - там поле колосится, куда ни повернусь - там золотые скирды рядами стоят.
И опять запел.
Совсем плохо пришлось Йоукахайнену - по самые уши завяз он в болоте, с бородой ушел в трясину. Рот ему мхом забило, в зубах кустарник застрял.
Едва слышным голосом просит он Вяйнемейнена: - О вещий песнопевец, не губи меня, оставь мне жизнь! Хочешь, я отдам тебе в жены мою родную сестру, любимую дочь оси матери? Будет она мести твое жилище, будет печь для тебя медовые лепешки и ткать тебе золотое платье. Будет она тебе помощницей в доме, опорой в старости.
- Это хорошо ты сказал! - воскликнул Вяйнемеинен. - Давно хочу взять себе жену, скучно мне одному в пустом доме. Уйду - никто мне вслед не махнет рукой. Вернусь - никто не скажет мне "Здравствуй!".
Я один, как чайка в море,
Как скала среди пучины,
Как сосна на голом склоне...
Да, хорошо ты сказал. От такого слова на сердце весело стаовится...
И снова запел Вяйнемеинен. Спел одну песню, другую, третью, опять запевает, и снова поет.
И вот - словно ветер разогнал темные тучи - разлетелись колдовские слова, рассеялись грозные заклятья.
Вытащил молодой Йоукахайнен из болота бороду, вытянул из трясины шею, расправил плечи, ногами стал на твердую землю.
Смотрит - там, где высилась скала, снова пасется его конь. Семицветная радуга легла у его ног стальным луком. Прибрежный тальник обернулся санями. Камыш стал опять простым кнутом, болотные кувшинки - старыми пестрыми рукавицами. И кафтан на нем прежний, и шапка прежняя.
Не раздумывая долго, вскочил Йоукахайнен в сани и погнал своего коня прочь от этого злого места.
И Вяйнемеинен тоже повернул своего коня. Спешит он домой, чтобы собраться в дальний путь, в неведомую сумрачную Похьелу - туда, где живет его красавица невеста.
4. Невеста Вяйнемейнена быстрой рыбкой уплывает в море
С шумом-громом подьехал Йоукахайнен к своему дому. Разогнался так, что сани об овин разбил, оглобли о ворота расколол.
Шапка у Йоукахайнена сбилась на сторону, зубы стиснуты, губы от злости побелели.
Говорит ему мать:
- Что ты безумный едешь? Зачем сани поломал? Чем оглобли перед тобой провинились?
Тут заплакал Йоукахайнен горькими слезами. Опустил голову и говорит:
- Беда случилась, матушка! Несчастье пришло к нашему порогу. Чуть не погубил меня жалкий старик своими песнями. Его слова даже камни слушаются! Только потому и остался я в живых, что обещал отдать ему в жены дорогую мою сестру, любимую твою дочку Айно.
Отвечает Йоукахайнену мать:
- Нечего тебе печалиться, нечего голову вешать! Давно я мечтаю, чтобы стал Вяйнемейнен, моим зятем, мужем любимой моей дочери. Уж кому, как не тебе, знать, что самый мудрый, он среди мудрецов, самый первый среди песнопевцев. Он от вас всякую беду отведет, от всякого зла будет вам защитой.
Позвала она дочку свою Айно и говорит ей:
-Дочка моя милая, пойди открой мой свадебный ларец - там найдешь ты семь прекрасных платьев из самой тонкой шерсти. Их ткала дочь Месяца, их шила дочь Солнца. Ты возьми платье из лучших самое лучшее, надень серебряный налобник, укрась руки золотыми кольцами, шею - ожерельем жемчужным. Выйди к нам в праздничном уборе, как цветочек весенний, - жениху на радость, отцу-матери на утеху. Едет к тебе свататься старый, мудрый Вяйнемейнен.
Услышала Айно эту весть, и тяжелая печаль легла ей на сердце. Надела она платье из самой тонкой шерсти, украсила голову серебряным налобником, шею - крупными жемчугами, а потом села на порог родного дома и заплакала. Чернее смолы ее думы. Чернее угля ее мысли.
Спрашивает ее мать:
- О чем ты дочка плачешь? О чем, глупая, льешь слезы? Сватается к тебе самый могучий из всех героев. Будешь ты ходить в дорогих платьях, каждый день будешь есть жирную свинину, заедать белыми пирогами, запивать сладким медом.
Отвечает матери Айно:
- Лучше всегда я буду ходить в простом платье, лучше буду черный хлеб запивать холодной водой, да зато жить под отцовской крышей, под материнским крылышком. Жаль мне и скамейку в родном доме, на которой я сиживала, и окошко, у которого пела песни.
Уговаривает мать дочку:
- О пустом ты печалишься! Не одно только окошко, что в отцовском доме. Не одна только скамейка, что под этой крышей. Будешь ты хозяйкой в доме Вяйнемейнена, будешь старому опорой, песнопевцу - утешением.
Но не слушает ее Айно.
- Лучше не жить мне на свете, лучше бы совсем не родиться, чем идти замуж за старого! Шагнет он через порог - и споткнется, зачерпнет воду ковшем - все расплещет.
Выбежала Айно за ворота, идет по холмам и равнинам, по лесам и лугам и прощается с белым светом:
- Никогда больше не видеть мне этих полей и рощ! Унесу я свою печаль в темные пучины моря, спрячу свою скорбь в холодных морских волнах!..
Один день идет Айно, и другой, и третий - и пришла наконец к берегу моря.
Сбросила она платье, скинула башмаки, на осиновый сучок повесила чулки, положила на прибрежные камни ожерелье и легкими шагами вошла в воду.
