Ступила шаг, другой - и пропала в пучине вод, исчезла в темной глубине волн.
Только голос ее слышен со дна моря:
Мать моя, мои родные!
Я на дно морей спускаюсь,
В глубину пучины темной,
В тину, смешанную с илом,
Буду вечно в море плавать,
На волнах качаться буду,
Буду я сигам сестрою
И подругой быстрым рыбам.
Никогда, отец мой милый,
Никогда до самой смерти,
Не лови сетями рыбы
На просторах вод широких,
Где я, бедная, погибла,
Молодая, потонула.
Мать, любимая, родная!
Никогда, до самой смерти,
Собираясь ставить тесто,
Не бери воды студеной
Там, где дочь твоя погибла,
Молодая, потонула.
Никогда, мой брат любимый,
Никогда, до самой смерти
Не купай коня ты в море,
Здесь, на отмели песчаной!
Волны, что у края плещут,
Это кровь твоей сестрицы,
У воды растет кустарник
Это косточки погибшей.
Меж камней трава пробилась
Это косы бедной Айно.
Услышала мать голос любимой дочери и горько заплакала. Бегут слезы из ее глаз, струятся по щекам, дождем падают на грудь. Заливают слезы подол ее платья, тяжелыми каплями стекают на чулки, льются по вышитым башмакам.
Разлились ее слезы по земле тремя ручьями, растеклись тремя реками. Посреди каждой реки высится холм, а на вершине каждого холма растет березка, и на каждой березке сидит золотая кукушка.
Кукуют кукушки в три голоса.
Одна кукует - любовь обещает. Другая кукует - жениха кличет. Третья кукует - радость сулит.
А накуковали кукушки всем беду.
Бедной невесте смерть накуковали. Брошенному жениху печаль накуковали. Осиротевшей матери вечные слезы накуковали.
Прилетела недобрая весть в дом Вяйнемейнена.
Весь день, всю долгую ночь плакал старый, мудрый Вяйнемейнен о своей погибшей невесте.
А когда настал второй день, пошел Вяйнемейнен к берегу моря. Смотрит он с тоской на волны и все ждет - не выплывет ли та, к которой стремился он всей душой.
Долго ждал Вяйнемейнен. Но не видно Айно среди пенистых волн.
Тогда взял Вяйнемейнен медную удочку - с серебряной леской, с золотой приманкой - и закинул в море.
"Может быть, удочкой выманю ее из глубины морской пучины", - думает Вяйнемейнен.
Целую ночь просидел он у моря. И вот на утренней заре дрогнула серебристая леска, задрожало медное удилище - и вытащил Вяйнемейнен из морских волн невиданную рыбу.
Смотрит на нее Вяйнемейнен и удивляется. Сиг - не сиг, пеструшка - не пеструшка. И на щуку не похожа, и окунем не назовешь.
"Никогда в эжизни не попадалась мне такая рыбина!" - думает Вяйнемейнен.
Вынул он из-за пояса нож в серебряной оправе и уже хотел распластать диковинную рыбу, как вдруг выскользнула она из его рук и нырнула в море.
Плещется рыбка около берега - то одним боком повернется, то другим, то хвостом плеснет, то голову из воды поднимет - и говорит такие слова:
- О, старый, мудрый Вяйнемейнен! Не для того я поднялась со дна моря, чтобы ты сварил меня в котле, чтобы сьел меня на обед, приготовил бы из меня ужин.
Спрашивает ее Вяйнемейнен:
- А зачем же ты поднялась тогда на гребни волн?
Отвечает ему рыбка:
- Для того поднялась я на гребни волн, чтобы стать твоей женою, чтобы украшать твое жилище, печь для тебя медовые лепешки, подносить тебе в кружке пенистое пиво. Я ведь и не окунь, и не щука. Как же не узнал ты меня, старый? Я - та, к которой стремился ты всем своим сердцем. Айно зовут меня... Да где уж тебе меня поймать!..
Сказала, хвостиком плеснула - и исчезла в темных волнах.
Зовет Вяйнемейнен рыбку:
- Вернись ко мне! Выплыви из глубины вод!
Но не видно больше в волнах быстрой рыбки.
Поник головой старый, мудрый Вяйнемейнен.
"Верно, совсем лишился я рассудка, - думает он, - и одряхлело мое сердце, если не узнал я ту, к которой стремился всей душой".
Долго думал Вяйнемейнен, как бы выловить ему милую рыбку, как вернуть желанную невесту.
Принес он на берег сети, закинул их далеко в море и тянет через бухты и заливы, тащит по илистому дну, по гребням волн, через светлые потоки. Много поймал он всякой рыбы - и сигов, и окуней, и щук, и лососей. Только одна рыбка не попалась ему в сети - та, которую он искал.
5. Вяйнемейнен едет свататься к красавице Похьелы
Печальный вернулся Вяйнемейнен в свое одинокое жилище. Нет у него хозяйки в доме, нет опоры в старости. Никто ему воды в кружке не поднесет, никто не испечет для него медовых лепешек. А та, о которой он мечтал, навсегда ушла от него в пучину морских волн.
"Плохое настало для меня время, - думает Вяйнемейнен. Как теперь буду жить? Как буду один скитаться в этом мире?
Пели некогда кукушки,
Куковали мне на радость
Рано утром, на закате,
На рассвете, в час полудня.
А теперь замолк их голос
И погиб напев чудесный.
Этот голос грусть умчала,
Унесло его унынье..."
А кукушка словно услышала его невеселые думы, прилетела из чащи и села на березку среди поля.
- Не печалься Вяйнемейнен, - говорит кукушка. - Не грусти песнопевец. Когда тебе грустно - и птицы замолкают, и цветы опускают головы. Без твоих песен даже ясное солнце соскучилось, без них и светлый месяц стасковался... Послушай меня, старый, мудрый Вяйнемейнен, - есть еще на свете радость. И жену себе ты тоже найдешь. Разве не знаешь ты, что сама хозяйка Похьелы выдает замуж свою дочь? Чем она тебе не жена?
- Спасибо добрая кукушка! - говорит Вяйнемейнен. - Ведь и верно - не последний я среди песнопевцев, не самый слабый из богатырей! Посватаюсь-ка я к красавице Похьелы!
Выбрал он себе коня и отправился в путь.
Конь под ним гороховой масти, грива у коня - словно спелая рожь, бока - что золотая солома.
Быстро бежит конь по холмам и равнинам, не замочив копыт, скачет соломеннобокий по прозрачным морским волнам.
И не знает старый, мудрый Вяйнемейнен, что злой Йоукахайнен задумал его погубить.
Черная злоба жжет огнем сердце Йоукахайнена.
"Пусть в мире погибнет радость, пусть навсегда замолкнут песни - все равно я убью его, - думает Йоукахайнен. - Метким луком поражу старого в самое сердце, острым копьем ударю между лопатками и снова буду перовым среди песнопевцев".
Принялся он мастерить себе новый лук. Славный лук получился у Йоукахайнена. По одному склону дуги конь бежит, на другом склоне медвежонок спит, а у зарубки дремлет зайчик.
Где же взять тетеву для такого лука?
Из крепких жил быстроногого оленя сделал Йоукахайнен тетиву.
Где теперь найти стрелы, чтобы насмерть ранили они врага?
Из железа выковал Йоукахайнен стрелы, из смолистых веток выточил наконечники. Потом закалил железо на жарком огне, смочил дерево ядовитой змеиной кровью и трижды оперил каждую стрелу перышками касатки, крылышками воробья.
Вот и лук и стрелы готовы.
Днем и ночью, на рассвете и в час полудня поджидает Йоукахайнен старого, мудрого Вяйнемейнена. Стережет его под окошком, выслеживает из-за ограды, высматривает в поле.
За спиной у Йоукахайнена колчан, в руках - тугой лук.
А Вяйнемейнена все нет и нет.
Отошел Йоукахайнен подальше от дома. На краю огненного мыса ждет он недруга, подстерегает его у кипящего водопада.
До самого берега моря дошел Йоукахайнен, посмотрел на север, поглядел на запад, повернулся лицом к солнцу и видит - чернеет кто-то на далеком мысу.
"Не туча ли это надвигается, не облако ли это утреннее?" - думает Йоукахайнен.
Нет, не туча дождевая и не утреннее облако - это старый, мудрый Вяйнемейнен едет на коне в Похьелу.
От радости забилось сердце Йоукахайнена, от злобы застучало громче прежнего.
Выхватил он из колчана стрелу, натянул медно-золотой лук и говорит:
Ты лети березы ветка,
Натянись оленья жила!
Если я нацелю низко,
Пусть стрела летит повыше,
Если высоко нацелю,
Ниже пусть она несется!
Полетела стрела. В самое небо воткнулась и затерялась среди пестрых облаков.
Вторую стрелу взял Йоукахайнен.
Над самой землей полетела стрела и ударилась в песчаный холм - да так, что землю чуть насквозь не пробила.
Тогда выхватил Йоукахайнен из колчана третью стрелу. Со звоном и свистом полетела стрела. Но и на этот раз не задела она Вяйнемейнена. А коня его ранила насмерть.
Пронзил ядовитый наконечник резвого коня, через правый бок у левой лопатки вышло железное острие.
Споткнулся конь, подкосились у него ноги, и вместе с Вяйнемейненом упал он на синие гребни волн.
Тут поднялась буря, налетели ветры - с востока и с запада, с севера и с юга, подхватили ветры старого, мудрого Вяйнемейнена и понесли в открытое море, на широкий морской простор.
А Йоукахайнен смотрит с берега, и злое сердце его радуется.
Вскинул он лук за спину, идет домой и громко похваляется:
Вяйнемейнена сразил я,
Одолел я песнопевца.
Пусть он по волнам несется,
