К вечеру разболелась голова. «Это просто плохое настроение после стольких лет одиночества» постепенно превращалось в мантру.
Вероника попыталась уединиться с книгой в ванной. Она оставила Кайла наедине с включенным телевизором в надежде, что хоть немного отдохнёт от назойливого соседа. Не тут-то было. Оказалось, что и читаемый про себя текст долетает до духа через телепатию. С желанием подготовиться к экзамену по истории Мира грёз пришлось распрощаться.
Потом был международный аэропорт Стригино. Самолёты Кайл тоже видел впервые.
Потом – перелёт из Нижнего Новгорода в Москву. К изумлению Вероники дух одобрил такой способ путешествия. Правда, вскоре он узнал, сколько ещё им предстоит лететь, и снова впал в своё вечно недовольное состояние. Кажется, оно становилось для него обычным.
Дальше предстояло ждать три часа в аэропорту Домодедово. Здесь Вероника не выдержала и велела духу «помолчать немного», в очередной раз сославшись на тот самый пункт договора. Кайл притих. Она наконец смогла выдохнуть с облегчением и даже вздремнуть, укрывшись курткой от холодного искусственного света. «Немного» продлилось полтора часа – духу сон не требовался, и он заскучал.
Поднимаясь по трапу в самолёт, Вероника с тоской представляла себе лицо лучшего друга, Джереми. Как только он узнает, какого хранителя она себе нашла, наверняка состроит гримасу в стиле «ну ты и чокнутая». Впрочем, для них это не впервые.
Рейс Москва – Гуанчжоу прошёл на удивление спокойно. Кайл снова заинтересовался учебником по истории Мира грёз и сам предложил почитать. Правда, вставлял ехидные комментарии чуть ли ни после каждого предложения, но дело того стоило. Оказалось, дух был знаком с богами лично, хоть и не стал вдаваться в детали, как бы Вероника ни уговаривала. Зато он рассказал много нового о «Сказаниях».
Одарённые не умели хранить свою историю. До сегодняшнего дня дошло очень мало записей, летописей и дневников героев прошлого. Что-то пытались сберечь жрецы, но всё было настолько неточно и обрывочно, что больше походило на выдумки. Правда, были и артефакты – «Сказания» о великих Одарённых, помогавших богам защитить Мир грёз от нашествия тёмных духов. В Санктуме их было пять. Четырём из них руководитель библиотеки и храма, жрец Элиот Кэмпбелл, нашёл подтверждение в мировой истории. Пятое – «Сказание о Пылающей тьме» – для всех оставалось загадкой. Мало того, что было непохожим на остальные – главный герой был злодеем, и не помогал богам, а боролся с ними – так ещё и обрывалось без смысловой точки. Элиот считал, что это сродни предсказанию. Концовки же не было потому, что её не записали, или никто не знал, чем это закончится.
Кайл же говорил, что «Сказаний» четырнадцать. Двенадцать о героях прошлого, одно о «Пылающей тьме» и одно – о боге-человеке. Что-то там о том, что он по праву рождения будет богом, но на свет появится человеком и совершит множество подвигов, за которые мироздание вознаградит его бессмертием. Вероника не вникала. Этого не было в учебной программе, а потому не хотелось забивать лишним голову. Кайл обиделся и замолчал до конца перелёта. Как будто это было наказанием, ага.
Потянулись двенадцать часов ожидания в международном аэропорту Байюнь в Гуанчжоу. За это время Кайл научился закрывать разум от Вероники, и теперь в телепатический «эфир» не проскакивало ни одной личной мысли – только ехидные комментарии. Это выводило из себя: она не смогла сделать так же, и нахальный дух не постеснялся отпустить несколько едких шуточек на эту тему.
Но было и много удивительного. Английский Кайла заметно улучшился за время путешествия, почти сгладился акцент. Дух быстро учился, легко запоминал, и уже мог объяснить, чем автомобиль отличается от автобуса, смартфон – от обычного телефона, и почему самолёт летит по воздуху и не падает. Веронике оставалось только позавидовать таким способностям – через пару дней в академии начиналась сессия, и умение быстро усваивать знания было нужнее воздуха.
Всё хорошее забылось за рейс Гуанчжоу – Крайстчёрч. Кайл снова впал в это своё недовольное состояние, когда Вероника решила поговорить о богах и правилах Мира грёз насчёт детей от человека. Об осторожных расспросах об отце пришлось забыть – дух был настолько недоволен, что собирался уйти здесь и сейчас, наплевав на магический контракт.
Когда самолёт заходил на посадку в Крайстчёрч в Новой Зеландии, Кайл уже был готов взорваться. Вероника напомнила ему, сколько осталось добираться, и дух согласился дотерпеть.
Боги, где найти силы не придушить его до конца путешествия?
Где-то же должен быть предел его раздражительности. Вероника уже была близка к своему, и единственное, что останавливало её от срыва – мысль о том, что будет, если они окончательно разругаются. Духу не выжить, а ей не узнать хоть что-то об отце. Ни шагу в сторону. Проклятье…
Новая волна затишья накатила с перелётом до Инверкаргилля. Последний город, последний барьер на пути к Священной земле – месту, где смогли спрятаться от чужих взглядов люди, обладающие Дарами.
Новая Зеландия – страна чудес. Впервые оказавшись здесь три года назад, Вероника подумала, что Создатель нарочно собрал по кусочку красивейших мест со всей Земли и заморозил время, чтобы навсегда сохранить памятник своим способностям художника. Ледники и многокилометровые пляжи, гейзеры и действующие вулканы, фьорды и горы, леса и бескрайние равнины… Порой кажется, что сама земля здесь дышит волшебством. Особенно на острове, ставшем домом для Одарённых. Для всего мира он носит название Стюарт; на языке местных жителей, маори – Ракиура или «Пылающие небеса». Одарённые называют это место Священной землёй.
Новую Зеландию посещают туристы, и остров Стюарт не стал исключением. Здесь проходит одна из девяти «Больших прогулок», и начинается она в Обане, городе, находящемся на двадцать километров севернее Санктума. Несколько шагов в сторону с туристической тропы – и уже кажется, что ты в царстве дикой, необузданной природы, вдали от цивилизации. Одарённые, решившие утаиться от любопытных глаз, сделали ставку на это. И на психологию – архипелаг и так отрезан от всего мира тысячами километров водной поверхности, а остров Стюарт и крошечный, всего на четыреста человек Обан только усиливают ощущение отчуждения и одиночества. Мало кто осмелится задержаться здесь надолго, а тем более – пробраться через девственный лес в южную часть острова.
Это было бы самое лучшее место на земле, если бы не погода. Двести семьдесят пять дней в году идёт дождь, температура не поднимается выше двадцати пяти и не опускается ниже минус пяти. Зима наступает в июне, лето – в декабре. Солнце сменяется тучами шесть раз на дню, в любой момент с Антарктиды может принести полметра снега, который растает через полчаса. И ладно, это всё терпимо, человек вообще ко всему привыкает. Но постоянный дождь выводил Веронику из себя не меньше, чем поведение Кайла. Теперь-то уже было, с чем сравнивать.
Потянулись последние полтора часа ожидания рейса на Обан. Кайл затих, и Веронике удалось подремать. Распалённое долгим путешествием и постоянными перепалками воображение спать не хотело, и короткий отдых омрачился вереницей странных снов. Отец, которого она никогда не видела, но понимала, что это он – они были на одно лицо. Он стоял в огромном зале, похожем на дворец, в толпе нарядных людей. Сон переменился, и мир захлестнули холодная ночь, дождь и щемящее чувство одиночества. Снова перемена – невероятной красоты звездопад, отражающийся в водной глади небольшого озера…
Что это было, Вероника знать не хотела. Наверное, накопилась усталость от бесконечных перелётов и препираний с духом. Ей захотелось уже добраться до своей кровати в общежитии, просто лечь и выспаться. Остальное решаемо. И сессия, и проблемы Кайла, и даже реакция лучшего друга. Почему-то казалось, что он всё же будет недоволен выбором хранителя… да и вообще тем, что Вероника снова взяла себе хранителя. Казалось, она слышала, как Джереми скептически хмыкает: «Что, прошлого раза не хватило?» и даже отрепетировала ответ. Десять вариантов ответа.
С последним перелётом – от Инверкаргилля до Обана – неожиданно повезло. В крошечном самолёте, рассчитанном на одиннадцать пассажиров, Веронике досталось место рядом с пилотом. Не каждый раз удаётся наблюдать полёт над проливом Фово не через крошечный иллюминатор. Она надеялась, что Кайл заметит, как здесь красиво, и хоть что-нибудь скажет об этом но дух никак себя не проявлял.
С высоты фермы походили на необычной расцветки и формы шахматную доску, островки деревьев на бескрайних полях – на гигантский мох или брокколи. За три года это место стало почти родным, но каждый раз от взгляда сверху сердце замирало, а дыхание перехватывало. Как будто раз за разом перечитываешь любимую книгу и открываешь что-то новое, хотя слова остаются теми же, да и герои давно знакомы. И так же тепло, как от погружения в хорошо знакомую историю. Так люди возвращаются домой.
