— О каком заговоре ты ведешь речь? — Лупибей и Великий Треххвост тревожно переглянулись.
— Даже сейчас в этом зале вам грозит смертельная опасность. Но прежде чем сообщить о заговоре, я хочу попросить выпустить Смешинку из клетки…
Владыка сделал знак, и девочка вышла из клетки. Она тут же пошатнулась и упала бы, не подхвати ее Капелька. Толпа облегченно загудела, как только дверца захлопнулась за ней.
— Что еще? — бросил владыка нетерпеливо, видя, что мудрец медлит.
— Я скажу это лишь Лапшевникам, чтобы заговорщики не слышали, — и Звездочет-Клоун зашептал так тихо, что даже Сабира, находившаяся рядом, ничего не услышала.
Но Лапшевники моментально передали все Лупибею, тот так же неслышно отдал распоряжение, и через минуту по залу важно прошествовали три Спрута, несущих что-то зажатое в щупальцах. Один из них остановился возле царевича, другой рядом с девочкой Смешинкой, а третий застыл около Звездочета-Клоуна. Все они протянули над их головами щупальца — и в одно мгновение царевич, Смешинка и мудрец были окутаны легкой серебристой кольчугой.
— Это противозмеиная кольчуга, — как ни в чем не бывало продолжал Звездочет-Клоун, — она предохраняет от укусов Морских Змей, уколов ядовитых Крылаток, Скорпен…
— Но зачем эта кольчуга? — спросил Великий Треххвост. — Здесь, в замке, без моего разрешения никто не смеет укусить друг друга, точнее, враг врага…
— Видишь ли, — ответил Звездочет-Клоун, — расправляя свою кольчугу, — многие жители моря так воспитаны, что сначала укусят, а потом идут за разрешением. Если их самих не укусят… Как мы видели на примере советчиков. Но тут другое. Сейчас вы узнаете, зачем нужна кольчуга: здесь, в зале, находится тот, кому приказано в любой момент уничтожить царевича, если такой момент наступит.
— Кто? — загремел владыка.
— Кто, кто? — провизжал Лупибей, незаметно втягиваясь опять в спасительную клетку.
— Это маленькая Крылатка по имени Крошка Ю! — И Звездочет-Клоун указал на полосатую рыбку, неподвижно стоявшую рядом с царевичем.
Крошка Ю в отчаянии ударила царевича ядовитой колючкой, но тщетно: кольчуга отразила удар. Молниеносно она метнулась к Звездочету-Клоуну, но тот бросил на нее кольчугу, и Крошка Ю запуталась в ней. Тотчас два Спрута схватили ее и сунули в приготовленную клетушку. В отчаянии Крошка Ю забилась о решетку.
— Теперь можно снять кольчугу. И пусть девочка Смешинка расскажет, как в пути Крылатки угрожали царевичу, но она спасла его.
В удивлении посмотрел Великий Треххвост на девочку.
— Почему ты раньше молчала?
Но Смешинка только растерянно хлопала глазами, глядя на Звездочета-Клоуна.
— Рассказывай, милая девочка! — ободрил ее тот. — Верь мне! Теперь тебе нечего бояться, и ты можешь все рассказать. Верь мне! Или ты больше не веришь?
— Я верю, — ответила Смешинка. — Но ведь для кое-кого эта история очень плохо кончится…
— Верь мне, — повторил мудрец еще раз и повернулся к Великому Треххвосту. — До сих пор девочка не говорила об этом из скромности и потому, что боялась за царевича. Ведь Крылатка день и ночь не отходила от него.
— Гадкая Крылатка! — воскликнул владыка. — И как я сразу не обратил внимания на нее…
— Рассказывай, дорогая Смешинка!
И девочка, еще раз пытливо посмотрев на мудреца, поведала, как Крылатки изгнали кучера Четырехглазку (Лупибей воздел вверх щупальца: «Мой лучший шпион!»), потом обвинили Капельку в равнодушии, как они плыли по морям и разыскивали того, кто мог бы рассказать о добром деле царевича.
— И если бы не старания девочки Смешинки, которая так долго опрашивала всех, то Звезда не успела бы вырастить свой говорящий рот и сказать слово в защиту Капельки, — добавил Звездочет-Клоун.
— Значит, все вы вместе спасли царевича? — воскликнул владыка. — Это правда, Капелька?
— Правда, — и царевич с сожалением посмотрел на Крошку Ю, словно прося у нее прощения. — Это правда, но Крылатки поступили со мной честно.
— Мы тоже поступим с ними честно и сварим всех заговорщиков в котле, — захихикал Лупибей.
— Не надо казнить их! — попросил царевич, но владыка отрицательно покачал головой.
Крошка Ю забилась в ловушке и крикнула:
— Ты, Капелька, лучше, чем я думала! А с заговорщиками еще посчитаются, не беспокойся!
— Именно таких слов я и ожидал от нее, — повернулся мудрец к прозрачной стене. — И они доказывают, что за этой Крошкой Ю стоят другие заговорщики. Нет, не только ее сестры, Крылатки, но и бунтарь Ерш с сообщниками. Ведь он уже совершал однажды покушение на царевича Капельку и Смешинку. Помните, на балу? Когда оно не удалось, бунтарь подговорил Крылаток, а узнав, что и этот заговор провалился, лично явился сюда, чтобы пронюхать, как можно осуществить свой коварный замысел.
И едва только его схватили, он не нашел ничего лучшего, как просить казни Смешинки, боясь, что если девочка останется жива, то остальным заговорщикам не удастся убить царевича.
— Да, да, да! — подскочил Великий Треххвост. — Как хорошо ты раскрыл все их замыслы! Конечно, ни в коем случае нельзя казнить Смешинку.
— А если ты снова возвысишь ее и назначишь своим советчиком, — вкрадчиво продолжал мудрец, — то этим оградишь себя от новых заговоров.
— Я вижу, старец, что говоришь ты чистую правду. Слушайте, мои слуги! Девочка Смешинка назначается моим советчиком! А Звездочет-Клоун и Звезда отныне будут называться моими друзьями. Враги мои — бунтарь Ерш и девять ядовитых Крылаток будут казнены, как только вскипит большой котел.
Две Прилипалы, усиленно виляя хвостами, подплыли к девочке Смешинке, подхватили ее под руки и вознесли на пьедестал перед прозрачной стеной. Важный Генерал, пыхтя, повесил на ее грудь личный знак советчика. Лупибей с недовольным видом следил за церемонией.
— Что же ты мне посоветуешь, мой советчик? — спросил владыка.
Девочка помедлила немного — казалось, она уже все обдумала.
— Я советую получше запереть всех преступников, чтобы они не убежали до казни, — сказала она решительно. — Я сама сделаю это: они могут вступить в сговор с кем-нибудь.
— Запереть их могут и Спруты! — быстро вмешался Лупибей.
— Они слишком трусливы, — прищурилась Смешинка. — Если какая-нибудь Крылатка вырвется, они разбегутся.
Лупибей, побагровев, пытался что-то возразить, но владыка прикрикнул:
— Сегодня мы видели доблесть твоих Спрутов! Да и твою собственную…
Лупибей метнул на Смешинку злобный взгляд. Но она спокойно продолжала:
— А еще я сама закрою все клетки жителей, чтобы никто не помог преступникам бежать.
— Клетки закроют Спруты! — опять выкрикнул Лупибей и даже посинел.
— Я закрою и Спрутов! — холодно отрезала Смешинка.
— Может быть, и меня закроешь? — потряс обломком дубинки Лупибей.
— Конечно, — кивнула Смешинка. — Тебе нужно отдохнуть, подлечить боевые увечья…
Все захохотали. Даже владыка ухмыльнулся.
— Да, советчик имеет право закрывать все клетки или любую на выбор, — сказал он. — Это правило принято давно, и ты знаешь о нем, Лупибей. Помнится, ты сам подписывал его.
Спрут поперхнулся. Если бы Смешинка внимательно посмотрела на него, то непременно насторожилась бы — такая бешеная злоба была в его глазах.
— Ага! — процедил он. — Кажется, я начинаю кое-что понимать. Может быть, и Сторожевых Скатов не будем выпускать? И дежурного снимем с ворот? А ворота распахнем пошире?
Но советчица спокойно отвела удар.
— Нет, зачем же. Сторожевых Скатов выпустим как обычно. И стражник пусть охраняет ворота — да получше!
— Он будет хорошо охранять ворота, можешь не беспокоиться, — с угрозой сказал Лупибей, и Звездочет-Клоун пристально поглядел на него.
Великий Треххвост заулыбался:
— Ну вот и отлично! А то ссоритесь непонятно из-за чего… Я устал от сегодняшних неожиданностей. Советчица Смешинка, можешь запирать клетки! Всем выполнять распоряжение советчицы! Это мой полноправный заместитель, вы знаете… — Он зевнул.
Заметив, что владыка хочет спать, все жители замка потихоньку стали покидать зал.
— Как ты думаешь, — спросил Звездочет-Клоун свою синеглазую подругу Сабиру, — зачем царевич носил этот перстень?
Они сидели в большой просторной клетке советчицы Смешинки и рассматривали перстень, который Капельки в суматохе забыл взять обратно у Звездочета-Клоуна.
— Я думаю, перстень напоминал ему о чем-то…
— Или не напоминал.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что он часто смотрел на перстень и хмурился так, будто пытался вспомнить что-то важное, но не мог. Мне кажется, он берег перстень для того, чтобы вспомнить о давно забытом.
