— Это же Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик! Здравствуйте, какое приятное пробуждение!
— Оно было бы не таким приятным, если бы я замешкался, — пробормотал Звездочет-Клоун. И громко сказал: — Эти приятные знакомцы пришли за ключами.
— От клетки Храброго Ерша? Но у меня нет этих ключей.
— Что?! — крикнул Бычок-цуцик. — Не хочешь отдать ключи?
— Но если их действительно нет! — Смешинка так искренне развела руками, что Бычок-цуцик растерялся. — Ведь я повесила на клетку узников старый замок, ключ от которого давно затерялся.
Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик переглянулись: они были в недоумении.
— Это… правда?
— Я подумала, что ночью Крылаткам или Храброму Ершу захочется, может быть, погулять по замку, и в клетке будет скучно. Вот и повесила такой замок. Они могут в любой момент открыть клетку и выйти наружу. Если не побоятся Сторожевых Скатов.
Друзья заулыбались. Они бросились к девочке Смешинке и принялись ее благодарить.
— Как вы попали в замок? — спросила Смешинка.
— А очень просто, — затараторила Барабулька, — по Темной трубе. Когда мы захватили город, то многие стали удирать по трубе в замок. Храбрый Ерш решил, что это удобный случай для того, чтобы проникнуть в замок и рассказать обо всем Великому Треххвосту.
— Зачем? — спросил Звездочет-Клоун.
— Он думал, что владыка ищет высшую справедливость и не знает о том, что творится в Коралловом городе. Храбрый Ерш боялся, что Лупибей обманет владыку, и тот двинет свое войско на город. «Я обо всем расскажу Великому Треххвосту, — мечтал он, — расскажу ему, в чем заключается высшая справедливость».
— Так думал Храбрый Ерш? — усмехнулся Звездочет-Клоун. — Эх, простак! Он считает, что зло хищника в его зубах, а оно гораздо глубже — в желудке. Вырви у Акулы зубы, она станет хвостом глушить рыбу и глотать ее не жуя. Впрочем, так делает, кажется, Акула-Лисица. Но почему Храбрый Ерш хотел казни Смешинки?
— Потому что жители города перестали его слушать: Смешинка научила их веселиться, плясать и смеяться. А Храбрый Ерш говорил всем, что смеяться рано, что на помощь Лупибею может прийти войско владыки и не оставить от города камня на камне.
— Так-так-так, — протянул Звездочет-Клоун. — Значит, вызволите из клетки Храброго Ерша, а потом опять будете просить Великого Треххвоста?
— Нет, Храбрый Ерш сказал, что обманулся. Больше он не верит владыке. Он понял, что свободу нужно завоевать, а не выпрашивать.
— Передайте Храброму Ершу и Крылаткам, чтобы они немедленно явились сюда, — приказала Смешинка.
* * *
— Ну? — не очень приветливо буркнул Храбрый Ерш, вваливаясь в клетку Смешинки. — Какой выход ты предлагаешь?
— Вот уже второй раз Смешинка вызволяет тебя из заточения, но так и не услышала слов благодарности, — укоризненно заметил Звездочет-Клоун.
— За что благодарить? — ощетинился бунтарь. — За преждевременный смех?
Смешинка подняла руку:
— Некогда спорить! Лучше хорошенько уясните себе то, что я скажу. Вы уже, наверное, поняли, что Звездочет-Клоун, все сделал для того, чтобы дать мне возможность стать советчиком Великого Треххвоста, захватить власть в замке, а значит, и всех спасти. Я заперла Спрутов и даже самого Лупибея в клетки, но ворота все-таки охраняются. Сейчас мы сядем в карету и отправимся туда. Если охраняющий ворота Осьминог не пропустит нас подобру-поздорову, придется его… припугнуть. Но впереди нас ждут еще многие препятствия. Нужно хорошенько подумать, как преодолеть их. Ведь теперь у нас нет пропуска Великого Треххвоста.
— Да, тяжелая задача… — призадумался даже Храбрый Ерш.
— Мы будем жалить каждого, кто попытается задержать нас! — заговорили Крылатки.
Звездочет-Клоун посмотрел на них неодобрительно:
— Нескольких Акул или Кальмаров вы действительно можете убрать с пути. Но что будем делать, когда перед нами встанет Стена Ядовитых Медуз, которым не страшны ваши уколы?
Долго и горячо обсуждали в клетке девочки Смешинки план побега. Вдруг в углу прозвучал голосок:
— Смешинка! Девочка Смешинка!
— Кто-то зовет меня… — насторожилась девочка.
— Это я. Морская мышка! — Из угла выскользнула маленькая рыбка с широкими растопыренными плавниками.
— Альмина! — Обрадовалась Смешинка. — Та самая мышка, которая предупредила меня во дворце о похищении старого аиста. Ах, Остроклюв, где же он! — вздохнула девочка.
— Нет, то была моя сестра. А меня зовут Альвина. Но мы так похожи друг на друга, что даже мать не различала нас…
— Что же ты хочешь сказать, Альвина?
— Жители там, внизу, волнуются. Они узнали, что ты собираешься бежать из замка.
— Откуда они узнали об этом? — встревожился Звездочет-Клоун. — Уж не от Лапшевников ли?
— Нет, мы узнаем все гораздо раньше, чем презренные Лапшевники, — усмехнулась Альвина. — Повсюду находятся маленькие ракушки Морские Уши. Они все слышат и постоянно переговариваются друг с другом. Так мы мгновенно узнаем обо всем, что происходит в замке. А Лапшевники пока ничего не подозревают. Они спокойно сидят в своей общей клетке.
— Почему же волнуются слуги? — спросила Смешинка.
— Они не хотят с тобой расставаться. Но раз ты так решила, они просят, чтобы ты пришла проститься.
— Хорошо, я сейчас приду к ним! — Смешинка была растрогана.
— Времени и так мало… — проворчал Храбрый Ерш.
— Ты предлагаешь не идти? — возмутилась Смешинка. — А что посоветует Звездочет-Клоун?
— Иди. Не заставляй ждать, — строго сказал тот. И когда девочка шагнула к дверце, он повернулся к Храброму Ершу:
— Неужели ты отпустишь ее одну?
— И мы! И мы пойдем с девочкой! — запросились Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик.
— Нет. Не нужно зря рисковать.
Смешинка и Храбрый Ерш двигались молча. Навстречу скользили плоские хищные силуэты Сторожевых Скатов, каждый раз бунтарь решительно хватался за гимнотиду, но никто не замечал их. Один из Скатов даже задел Смешинку крылом, но так и не понял, что за помеха ему встретилась. Он тупо кружился на одном месте.
Это происшествие немного развеселило спутников. Храбрый Ерш неуклюже придержал Смешинку, когда она поскользнулась, спускаясь по выщербленным ступеням.
Подземелье встретило их сдержанным гулом. Никто из жителей не спал. Слабые лучи ночесветок освещали множество глаз, жалобно глядящих на Смешинку.
— Зачем ты покидаешь нас, смелая девочка? — пронеслось, как стон, по клеткам. — Кто защитит нас от злобных Спрутов, коварных Лапшевников-шпионов… Не уходи от нас!
Смешинка остановилась посреди прохода и подняла руку.
— Я ухожу, но знайте, скоро вернусь! Мы защитим Коралловый город, а потом придем сюда и освободим вас!
Крики восторга раздались в клетках. Но вскоре наступила тишина.
— Слушайте, слушайте, что скажет Дряхлый Горбыль!
В одной клетке раздалось кряхтение, и на свет медленно выплыл большой Горбыль. Он таращил слепые глаза.
— 0-ох, много я потрудился на своем веку! — вздохнул он. — От тяжелой работы вырос у меня костяной горб и ослабли глаза. Но я все ждал, когда мы вместе поднимемся и сбросим иго Великого Треххвоста. И вот, кажется, дождался… Только скажу я вам, детки, тяжело будет победить Великого Треххвоста и его войско, и одним вам это не под силу…
Он замолк и долго жевал белыми губами. А потом добавил:
— Но будет под силу, если помогут Справедливые Дельфины.
— Правильно, правильно! — раздались голоса.
— Если они возьмутся…
— Даже Акулы боятся Дельфинов.
Дряхлый Горбыль продолжал:
— Они, быстрейшие из быстрейших, храбрейшие из храбрейших морских жителей и самые справедливые и разумные, помогут вам победить Великого Треххвоста. Живут они далеко, в Море Счастья. Нужно, не теряя времени, мчаться туда и просить их о помощи. Потому что Морские Уши слышали, как Великий Треххвост приказал своему сыну, царевичу Капельке, готовиться к сражению.
— Он не станет сражаться! — возразила Смешинка. — Я попрошу его…
— Нет, не делай этого! — сказал Дряхлый Горбыль. — Могут случиться с вами новые беды. Пока он сын Великого Треххвоста, он будет сражаться за него.
— Пока он… сын? — удивилась девочка. — Как странно ты выражаешься, дедушка! Разве может он перестать быть его сыном?
— Я многого не знаю, Смешинка, поэтому и говорю так странно. Эту тайну долго разгадывать, а времени у вас нет. Спешите к Дельфинам, в Море Счастья!
— Хорошо, поспешим.
— Мы знаем, что за стенами замка вас ждут большие препятствия. Но мы поможем вам. Обойди клетки, девочка, и возьми то, что тебе дадут.
Она обходила клетки и гладила сквозь решетки головы морских жителей, их спины с опущенными колючками, почесывала бока и пожимала дружеские плавники.
