девочка, оглядывая.
— Не бойся, я сейчас включу свет.
Мальчик зажёг небольшой фонарик и посветил по сторонам. Под ногами у детей лежал крупный прохладный песок, на котором кое-где валялись доски, стояли какие-то канистры и баки, а в дальнем углу виднелись рулоны полиэтиленовой плёнки и разный старый хлам.
— Туда, — сказал Серёжа и посветил фонариком на фундамент печки. — За ним спрячем его. Там сухо и не видно, даже если кто-нибудь под дом заглянет. Только осторожно, тут низко совсем.
Согнувшись в три погибели, они обогнули бетонное основание печки и оказались на небольшом сухом пяточке земли.
— Сиди тут, — сказал Серёжа, — я принесу коробку и плёнку, что бы подстелить на землю.
— Я боюсь! — призналась Варя.
— Вот, держи фонарь. Я мигом.
Мальчик отдал фонарь сестре в руки и исчез в темноте. Варя села на корточки и посветила на плачущего малыша.
— Потерпи, маленький, потерпи. Сейчас мы тебя в домик положим и покормим.
Но малыш не хотел больше терпеть и мяукал непрерывно, дергая своими маленькими лапками и широко открывая розовый ротик. Вскоре вернулся Серёжа, таща за собой шелестящий целован, картонную коробку от пылесоса и старую подстилку. Ребята быстро соорудили нечто вроде гнезда на полу и положили туда малыша. Тот потыкался своим розовым носов во все стороны и снова заплакал, ещё громче, чем прежде. Степашка, сидевший рядом, не выдержал и принялся лизать малыша, но он только начал скулить ещё жалобней и пытался схватить Степашку своими лапками за бороду. Стёпа отошёл и тоже заскулил, взволнованно глядя на ребят.
— Он кушать хочет, — сказала Варя.
— Хорошо, я сейчас принесу из кухни холодных котлет и сыр, — сказал мальчик.
— Ты, что! — сказала Варя. — Он же маленький!
— И что? Котлеты совсем мягкие. Я их разломаю на кусочки.
— Всё равно нельзя, — категорически сказала маленькая девочка и в её голосе прозвучала спокойная непреклонность их мамы. — Ему нужно молоко.
— Ты уверена? — спросил Серёжа. — Смотри, какие у него зубы?
— Абсолютно! — сказала Варя, немного гордая тем, что знает такое слово.
— Ну ладно… сказал мальчик. — А какое?
— Что какое? — не поняла сестра.
— Какое молоко ему нужно?
— Обыкновенное, — сказала Варя, стараясь ничем не выдать своего незнания вопроса. — Которое мы вечером пьём.
— Хорошо, — согласился мальчик. — А как мы ему его дадим?
— Из блюдечка, — сказала Варя.
Но в этот раз был не согласен Серёжа.
— Если он совсем маленький, то он не сможет из блюдечка пить, — сказал он.
— Всё равно надо попробовать, — сказала девочка. — Только скорее, а то он бедненький совсем проголодался.
Мальчик снова уполз в темноту и вернулся с молоком и блюдцем. Они налили немного тёплого молока в блюдце и поставили малыша перед ним, но, как и предполагал Серёжа, он только несколько раз ткнулся в него своей мордочкой, и снова жалобно заплакал. Его маленькие лапки дрожали и глаза смотрели так печально, что у Вари защемило сердце.
— Может ему нос намазать молоком, а он пусть слизывает? — предложил мальчик.
Они попробовали сделать так, и малыш несколько раз действительно слизал молоко со своего носа и даже немного успокоился, но затем, принялся сильно чихать, и им пришлось оставить эту затею.
— Что же нам делать? — растерянно спросил Серёжа.
— Я знаю, — вдруг сказала Варя, и её лицо озарила улыбка.
Она передала малыша Серёже в руки и стала пробираться к выходу.
— Ты куда? — удивился мальчик.
— Я быстро! — сказала она. — Погладь его пока.
Через несколько минут, она вновь появилась, держа в руке маленькую бутылочку с соской из кукольного набора.
— Она же игрушечная, — сказал Серёжа.
— А вот и нет! Смотри.
Она быстро налила молоко в бутылочку, положила малыша на спину к себе на колени и поднесла соску к его рту. Он жадно схватил её и принялся сосать молоко.
— Ест! Ура! — обрадовался Серёжа.
— Кушай, маленький, кушай, — говорила Варя, поглаживая голенькое брюшко малыша. — Не плачь.
— Какая ты молодец, — восхитился сестрой Серёжа и, несмотря на полумрак, было видно, как сильно она покраснела от его слов. Малыш быстро выпил бутылочку, а затем и вторую. Его брюшко округлилось, и он уже не мяукал, а сонно бурчал, и его глаза слипались.
— Пока хватит, — строго сказала Варя и вытерла ротик малыша своим носовым платочком.
— Мне кажется, он ещё может съесть, — сказал мальчик.
— Нет, — так же строго сказала Варя, — а то ему будет плохо с животиком. Я знаю.
Она аккуратно уложила сытно рыгающего карапуза в его норку, и он мгновенно уснул, обняв своими лапками её руку.
— Пойдём, — через несколько минут сказал Серёжа, — Слышишь, папа и мама вернулись.
Варя осторожно высвободила свою руку и плотнее укутала малыша подстилкой. Он спал мёртвым сном и тихонько сопел.
— Пока, малыш, — сказала она и полезла к выходу вслед за братом. Замыкал процессию Степашка, который, пока ребята занимались странным зверьком, успел выпить молоко из блюдца, полностью в нём измазаться и был очень доволен. У самого выхода, Серёжа обернулся к Варе.
— Ни слова, помнишь?
Варя сделала серьёзное лицо и закивала головой.
— Хорошо. Ты первая со Степашкой вылезай, а потом я выйду и закрою дверь. Встретимся на кухне.
— Ладно.
Варя потопталась у выхода.
— Ну, что ещё?
— А как мы его назовём?
— О, господи! Вылезай, потом решим!
— Но это же важно!
— Вечно с вами девчонками одни хлопоты.
Варя немного обиделась.
— Это я придумала его кормить из бутылочки, я!
— Ладно, ладно, только вылезай. Придумаем. Есть у меня одна идея…
«Какая?» хотела спросить девочка, но брат уже выпихнул её и Степашку на свет и закрыл за ней дверцу. Варя встала, отряхнула платье и колени от песка и побежала на кухню, где уже звенела посуда.
Обед прошёл весело. Папа много шутил и постоянно разыгрывал маму, которая постоянно попадалась на его розыгрыши. Но ребята сидели как на иголках, им всё время казалось, что они слышат мяуканье проснувшегося малыша и им не терпелось сбегать и проверить его.
— Итак, — сказал папа, когда со стола было убрано, и он помог маме вымыть посуду, — кто-то хотел красить скворечник, не так ли?
— Скворечник…. — уныло протянули ребята. — А может завтра?
— Да что с вами, — удивился папа. — Всё утро только о нём и говорили, а теперь заскучали. Вы не простудились?
— Вам надо одеваться теплее, — беспокойно сказала мама. — Вы слишком легко одеты для мая. Земля ещё холодная.
— Ну, мам, ну пожалуйста, нам тепло, очень тепло! — сказали дети, — просто мы немного устали.
— Странно, странно, — заметил папа, — впервые вижу, что бы вы устали в первый день приезда
