на дачу, обычно вас не остановить.
— Мы очень много прошли с Варей, — сказал Серёжа.
— Я вижу, — сказала мама, критически разглядывая его испачканные штаны и куртку. — Вы что, на коленях где-то ползали?
— Нет! — хором ответили дети.
Родители переглянулись.
— Да что с вами такое?
— Всё хорошо, — сказала Варя.
— Да, — сказал Серёжа. — Мы пойдём, поиграем… в прятки!
— Хорошо, — сказал папа. — Но учтите, скворцы ждать не будут! А впрочем, я сам покрашу скворечник.
Мама сделала большие глаза и молча стала вытирать посуду.
— Что? — удивился папа, видя, что все с трудом сдерживаются, чтобы не засмеяться. — Думаете, я не справлюсь?
— Справиться то ты справишься, — сдержанно сказала мама, продолжая вытирать посуду, — но кроме скворечника ты покрасишь весь сарай и себя самого.
— Я буду очень педантичен, — сказал папа, нахохлившись, как воробей на морозе. — Подумаешь, большое дело, покрасить скворечник. Я всё аккуратно расставлю, надену старую рубашку и бумажную шляпу. Вы ещё удивитесь, как я всё быстро и замечательно сделал.
Папа встал и сделал несколько быстрых шагов по комнате. Его глаза горели.
— Так, решено — сказал он, — я иду красить скворечник! Дорогая, где мои старые рубахи?
— В шкафу на веранде.
— Варя, принеси краски в сарай… Нет, я сам принесу краски и выберу самые яркие. Я всё сделаю сам, вот увидите!
Мама с улыбкой покачала головой, но ничего не ответила.
— Все, я пошёл, — сказал папа, чмокая в щёчку маму и Варю. — Это будет лучший скворечник в мире! Я полон идей! Полон!
Насвистывая триумфальный марш, он бодро вышел из кухни, но через минуту вбежал обратно, и немного сконфуженно взял со стола забытые очки.
— Рассеянность гения, — сказал он, закрепляя сломанную оправу на носу. — Но теперь, всё пойдёт как по маслу!
Когда он окончательно ушёл, мама обняла Варю и Серёжу.
— У вас точно всё хорошо?
— Да.
— И вы точно хорошо себя чувствуете?
— Отлично себя чувствуем!
— Ну, тогда бегите и, пожалуйста, не мешайте папе, пусть он всё сделает сам… Хорошо?
— Хорошо.
Ребята выбежали с кухни и, обогнув дом, притаились за сосной. Вход в подпол находился совсем рядом, но папа стоял вполоборота у сарая, колдуя с красками, и они ждали, когда он отойдёт или отвернётся, что бы незаметно пробраться к малышу. Степашка, чувствуя, что идёт игра, стоял рядом, поглядывая по сторонам и весело поблёскивая своими хитрыми глазами. Он помнил про молоко, которое ему досталось, и рассчитывал поживиться ещё раз. К тому же, ему было весело красться по участку вместе с ребятами, и он внимательно следил за каждым их движением, готовый присоединиться. Папа, одетый в старую синюю рубаху и шляпу, сложенную из газеты, неторопливо разложил краски, кисти и придирчиво повертел в руках скворечник. Потом отложил его и открыл дверь сарая.
— Приготовься! — сказал Серёжа.
Как только папа исчез внутри, ребята подбежали к дверце, быстро открыли её, и едва успели её затворить, как папа вышел обратно, держа в руках банку с лаком.
— Успели, — радостно зашептала Варя.
— Да, — сказал Серёжа. — Слышишь?
Тоненький писк донёсся до них.
— Проснулся, — сказала Варя. — Пойдём скорее.
Они подползли к домику малыша и откинули покрывало. Кроха лежал внизу и беспокойно тыкался носом в стенки своего домика и тихонько скулил. Его шерстка высохла и стала ещё ярче и гуще. Варя снова наполнила бутылочку молоком, но малыш, пососав немного, снова закапризничал. Девочка взяла его на руки, и он сразу же прижался к ней и уснул.
— Он не голодный, — сказал Серёжа, а почему же он плакал?
— Ну, как ты не понимаешь? — сказала Варя, — Он искал маму! Малыш мой хороший, спи, спи. Мамочка тебя не бросит.
— Но ты не его мама! — сказал мальчик.
— Ну и что! Я буду о нём заботиться, и любить и он меня полюбит!
— Я не об этом, — смутился Серёжа. — Просто, ты же не можешь постоянно быть с ним рядом. Ночью он будет спать один.
— Надо что-то придумать, — сказала Варя, укачивая малыша как младенца.
Мальчик насупился. Потом его лицо просияло.
— Кажется, я знаю… Точно! Ему нужна грелка.
— Грелка?
— Да, я вспомнил. Так делают с малышами в зоопарке, если у них нет мамы. Им кладут грелку на ночь.
— Хорошо, — заулыбалась Варя. — А у нас есть грелка?
— Не уверен, но я знаю, как её сделать, — гордо сообщил Серёжа. — Но нам нужен будет твой шарф.
— Ладно, — легко согласилась Варя, готовая на любую жертву для малыша.
— И ещё, — сказал мальчик, чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Я придумал ему имя…
— Ой, какое?
— Давай назовём его — Счастливчик, а? Как тебе?
Варя подумала немного и улыбнулась.
— Мне нравиться. Счастливчик. Счастливчик, а тебе нравиться?
Но Счастливчик спокойно спал и только немного морщился, когда Степашка, не нашедший в этот раз молоко, и подошедший посмотреть, чем заняты ребята, несколько раз лизнул его в мордочку.
— Ой, как здорово у нас всё получается, — сказала Варя.
— Да, — сказал Серёжа. — Мы молодцы.
Но тут ребята услышали, как чьи-то шаги приближаются к дверце подпола. Серёжа быстро выключил фонарь, и всё вокруг погрузилось в темноту. Дверь открылась, и папин голос с раздражением произнёс:
— Ну, и как же я тут буду искать в темноте скипидар?
Ребята почти не дышали, стараясь не выдать своего присутствия. Варя крепко прижимала к себе Счастливчика, а Серёжа держал Стёпу, который рвался к папе.
— Дорогая, — услышали они, — ты не видела мой фонарь? Он был в сарае, а сейчас его там нет.
Они не разобрали, что ответила мама, но догадались по звуку, что папа, несмотря на темноту, принялся ползать под домом в нескольких метрах от них, натыкаясь на всякий хлам и шурша полиэтиленом. В какой-то момент, он был так близко, что если бы не фундамент, они могли бы дотронуться до него. Варя даже прекратила дышать на время, и сердце гулко стучало у неё в груди. Наконец, папа издал довольный возглас и пополз к выходу. Ребята вздохнули с облегчением, и Серёжа немного освободил свою хватку. В туже секунду, Степашка, которому наскучила эта странная игра, когда нужно долго и неподвижно сидеть в темноте, вырвался из его рук и кинулся к папе. От неожиданности папа вскрикнул, и что-то упало и забренчало, словно ударили по пустому ведру.
— Степашка, ты меня напугал! — засмеялся папа. — Ты как здесь оказался, а, разбойник? Тебя здесь ребята закрыли, да? Вот сорванцы! Ну, пойдём, пойдём мой хороший, я тебе брошу твой мячик, пойдём.
Папа выбрался на свет, выпустил радостно прыгающего Степашку, который обожал играть с мячиком и притворил
