Марьям не было, все комиксы я уже прочитала, а новых Яннис не принёс, вот я и решила поиграть в круговой теннис, я это хорошо умею. Мне повезло: я успела схватить одну из целых ракеток, прежде чем Рафаэль и Яннис подскочили к столу. Рафаэль смотрел на рваную ракетку и словно глазам своим не верил.
Мы начали игру. Это было и правда здорово. У меня отлично получалось, и я несколько раз выигрывала.
— С тобой здорово играть, Астрид, — сказал Янне.
А Рафаэль ни разу не выиграл.
— У меня ракетка дурацкая, — пожаловался он. Тут он заметил, что у меня целая ракетка: — Астрид! Ты же взяла мою ракетку!
— Почему это твою? Разве у тебя есть здесь собственная? — возразила я.
— Нет, но ты взяла ту, которой обычно играю я.
— А теперь этой ракеткой играю я.
— Играйте по очереди, — предложил Янне.
Тут у меня перед глазами словно красной тряпкой махнули.
— Что? Почему Рафаэль может весь день играть лучшей ракеткой? — вскипела я. — А стоит её взять кому-нибудь другому, так нужно делиться? Теперь ракетка у меня!
— Да ладно, успокойся, Астрид! — сказал Янне.
Но я не могла успокоиться. Я почувствовала, как у меня мурашки по коже побежали, и я со всей силы швырнула ракетку прямо в стену и чуть не попала в Рафаэля.
— Ненавижу эту дурацкую продлёнку! — выкрикнула я. — Забери свою гадкую ракетку и отвали!
Я помчалась в комнату для персонала и со всей силы хлопнула дверью.
Там я остановилась. Меня трясло от злости.
Немного погодя пришёл Янне:
— Вот ты где. Хорошо, что ты ни в кого не попала.
Я промолчала.
— Пришла в себя?
— И не подумала! — огрызнулась я.
— Понятно.
— Пусть папа скорее заберёт меня!
— Он написал, что приедет через полчаса. Посиди пока тут и отдышись немного, а я скоро за тобой приду.
— Конечно, я подышу! Какой идиот может ходить и не дышать?
И Янне ушёл, а я немного успокоилась, но всё ещё злилась.
Когда папа пришёл, вид у него был озабоченный.
— Что случилось, Астрид?
Я рассказала.
— Но, чтобы ты ни чувствовала, надо держать себя в руках, — сказал папа. — Ты ведь могла кого-нибудь поранить.
Янне приоткрыл дверь.
— Прошу извинить нас за то, что Астрид бросила ракетку, — сказал папа. — Так поступать ей, конечно, не следовало.
— Да уж, всё могло плохо закончиться, — вздохнул Янне.
— Но всё-таки стоит следить, чтобы двое мальчиков не верховодили у теннисного стола, а другим не приходилось им подчиняться, ведь так?
Тут Янне прикусил язык.
По дороге домой папа взял меня за руку.
— Трудно побороть злость. Это очень сильное чувство. Часто ты имеешь полное право сердиться, но вынужден сдерживаться.
— Мне больше теперь не придётся оставаться на продлёнке? — спросила я.
— Это другой разговор. Нам с мамой надо всё хорошенько взвесить, у нас и с Данте хлопот полно. Но в любом случае мы всё ещё раз обсудим.
Когда мы вернулись домой, злости как ни бывало. Я даже на Бланку больше не сердилась. Она сложила на моей части стола пять ровных стопок. Всё-таки она здорово умеет всё сортировать! Я улеглась с Топом на кровать и сама не заметила, как заснула. И пропустила ужин и всё остальное.
— Астрид! Кажется, проблема с твоей продлёнкой решается, — крикнула мама вечером из ванной.
Я пулей помчалась к ней.
Мама лежала в ванной в окружении горящих ароматических свечей и с кружочками огурца на глазах. Это такая особая успокоительная процедура, она стала делать их, потому что постоянно нервничает из-за Данте, у которого на носу выпускные экзамены.
— Как решается? — спросила я, присаживаясь на крышку унитаза.
— Папина мама уже чувствует себя получше, так что тоже может посидеть с тобой на неделе. А ещё у тебя есть мой папа.
— Ура! — обрадовалась я.
— А тренер Бланки разрешила тебе попробовать тренироваться с ними по пятницам, пока у них перерыв между соревнованиями.
— Правда?
На радостях я бросилась обнимать маму, забыв, что она лежит в ванной. И вся промокла до нитки, но это ерунда.
— Тогда ты должна выучить фляк с разбега, — крикнула Бланка из нашей комнаты. Вечно она подслушивает!
— Она научится, — сказала мама. — Я не знаю никого, кто бы учился быстрее, чем Ева Астрид!
Я прикрепила самодельный календарь на свою доску для записок и обвела пятницу большим золотым кружком. И с каждым днём к ней приближалась. Понедельник я провела на продлёнке с Марьям и перечеркнула этот день в календаре чёрным. Во вторник я пропустила продлёнку, потому что пошла на гимнастику, — обвела этот день кружком. В среду я сидела с маминым папой, а в четверг — с папиной мамой. Два хорошеньких кружка подряд. И вот наконец наступил золотой день.
В пятницу после обеда Бланка с велосипедом ждала меня у двери нашего класса. Я попрощалась с Марьям.
— Что? Снова не останешься на продлёнке? Ты почти совсем там не бываешь! — разочарованно сказала Марьям.
— Сегодня я попробую потренироваться в группе у Бланки, — радостно сообщила я.
— Но ты же обещала помочь мне с шитьём.
— В другой раз.
— Тогда я лучше пойду с Элли, — сказала Марьям и побежала за Элли и Вибеке.
Мы с Бланкой поехали на велосипедах в спортзал и там переоделись. Мама уговорила Бланку одолжить мне один из её тренировочных костюмов, так что я сразу почувствовала себя членом группы.
— Не забывай тянуть носки, — предупредила Бланка.
Вечно она со своими советами, хотя её никто не спрашивает.
Я очень волновалась, ведь я была самая маленькая. И самая неумелая. Например, мне никогда не удавалось сделать больше одного фляка, а в группе у Бланки они легко справлялись с целой серией темповых фляков.
— О’кей, девочки, прекратили разговоры! Начинаем разминку! — объявил Захе, тренер Бланки. Ему шестнадцать, и он сам занимается гимнастикой. Я видела, как он делал бессчётное число вольтов.
— Повторяй за другими, Астрид! — сказал он мне.
Разминка была точно такой же, как и в моей прежней группе, только все больше болтали и хихикали. Но потом девочки стали делать мостик, а я почувствовала, что мне это упражнение будет не под силу.
— А теперь разговоры в сторону! — скомандовал Захе. — Сегодня у нас дополнительные отжимания! — Он усмехнулся. — Разделитесь — кто на
