ужина дедушка остался наводить в кухне порядок, а мы с бабушкой пошли смотреть телевизор. Она нашла старый диснеевский фильм о маленьком шимпанзе, которого бросила его стая, но зато пригрел старый самец. Фильм был такой хороший и грустный, что мы с бабушкой даже поплакали чуть-чуть.
Немного погодя пришёл дедушка с маленьким подносом. Он приносит на нём каждый вечер кофе и булочки. Но в этот раз там был ещё и сок для меня.
Бабушка с дедушкой пили кофе и смотрели новости. А я должна была сидеть тихо-тихо, потому что дедушка не может пропустить ни полсловечка из того, что говорят по телевизору. Он так прибавляет громкость, что весь дом дрожит. Я тоже слушаю новости, хотя они ужасно скучные — и все только о плохом. Хуже всего те, что про детей, которые живут в странах, где идёт война. Я даже закрываю глаза, чтобы не видеть этих кошмаров.
— Пойду-ка поставлю кастрюлю с рисовой кашей в печку, пусть настоится до завтра, — говорит бабушка.
— Добавь палочку корицы, — прошу я.
— Конечно, специально для тебя.
А потом наступает самое лучшее, что случается в гостях у бабушки. Дедушка уходит в свою мрачную серую спальню, а я забираюсь к бабушке в постель. У неё прелестная комната — с обоями в цветочек, кафельной печью и красивыми креслами.
Мы лежим и слушаем из компьютера «Детектива Тюре Свентона». Бланка помогла бабушке установить специальную программу, и теперь у нас большие возможности. «Применяйте пистолеты только в самом крайнем случае», — то и дело повторяет Тюре Свентон.
Утром я почувствовала себя совершенно здоровой, но не стала никому об этом говорить.
Я съела рисовую кашу, построчила немного на швейной машинке, понаряжалась в бабушкины платья и примерила её длинные жемчужные ожерелья, потом уселась на диван перед телевизором и стала листать глянцевые журналы. А дедушка тем временем возился в гараже. Глянцевые журналы есть только у бабушки, мама такие никогда не читает, она считает это пустой тратой времени.
А бабушка никогда не говорит о времени. Вот и на этот раз она, как обычно, шаркала по дому и обрывала листья у пеларгонии, потом замесила дрожжевое тесто, поболтала целый час с подругой по телефону, накрыла обед и выпила как минимум пять чашек кофе.
Всё шло тихо-мирно, пока не раздался звонок в дверь. Это пришла моя тётя с одним из моих двоюродных братьев. Оба они были в приподнятом настроении. А вот у меня, стоило мне их увидеть, оно сразу же испортилось.
Надо сказать, что если моя бабушка спокойна как удав, то в тёте энергия бьёт ключом. Она ни секунды не может усидеть на месте, и все вокруг от этого как на иголках. Юлле говорит, что у неё семь пятниц на неделе.
— Привет, — сказала тётя. — Микки сегодня тоже в школу не пошёл, но он чувствует себя хорошо. Вот решили поехать с ним в Скансен, посмотреть на тюленей. Хочешь с нами, Ева?
Тётя чуть не подпрыгивала от нетерпения. И я сразу тоже занервничала.
— Что скажешь, Цветочек? — спросила бабушка. — Хочешь прогуляться?
— Нет, не хочу.
— Но почему? — удивилась тётя, она была явно разочарована. — Скучно, поди, весь день слоняться без дела в таком старом доме?
Удивительно, как взрослые не понимают, что иногда хочется, чтобы тебя оставили в покое. У меня не было желания никуда ехать. А бабушкин дом лучше всего подходит для того, чтобы слоняться без дела.
Я решительно покачала головой.
— Ну и странная же ты, — проворчала тётя. Кажется, она обиделась.
— Не хочет, значит, не хочет, — сказала бабушка. — Но спасибо за приглашение!
Бах! Дверь ещё раз хлопнула, и снова воцарился мир.
Остаток дня мы с бабушкой провели спокойно. Дедушка в гараже чинил выхлопную трубу у «Брошечки», а я скачала ноты песни Лалеха «Когда-то на земле». Бабушка показала мне, как исполнять мелодию, а сама играла басы. Потом мы складывали пасьянс — каждая свой, он назывался «Четыре злых короля».
Мне нисколечки не хотелось выздоравливать, но всё-таки пришлось. Через день за мной приехал папа. Он спросил, что я делала всё это время.
— Да просто слонялась, — ответила я. — И это было так замечательно!
Вечером я подсунула записку маме под подушку. Там было несколько чётких вопросов. Когда мама пришла пожелать нам спокойной ночи, она принесла записку и протянула её мне.
— Маленькая упрямица, — сказала она. — Мы с папой обдумываем, как тебе помочь. Но ты пока потерпи и постарайся справиться сама.
Я посмотрела на записку и вздохнула — так глубоко, как только могла. Мама любит со всем справляться сама, так она кажется себе самостоятельной и способной всё преодолеть. А мне это совсем не нравится, я уже несколько недель старалась, этого вполне достаточно. Одно хорошо — завтра я пойду в школу нарядная.
— Астрид, идём! Бежим на автобус!
Бланка окликнула меня на школьном дворе. Это был вторник, мой любимый день, потому что по вторникам у меня гимнастика, и мне не надо оставаться на продлёнку. Мы с Бланкой в разных группах, но тренировки у нас в одно и то же время. Мама чуть не плачет от счастья, ведь ей не надо ломать голову, как я туда доберусь.
Во время болезни я мечтала пойти на тренировку. И теперь чувствовала, что страшно истосковалась. Я переоделась с космической скоростью и принялась прыгать, чтобы разогреться.
— Привет, Астрид! — поздоровалась со мной наша тренерша Фелисия и включила на полную громкость Варгаса и Лаголу. Это лучшая в мире музыка для занятий гимнастикой! По телу словно газовые пузырьки разбегаются, и все упражнения получаются гораздо лучше.
— Как дела у Юлле? — спросила Фелисия, делая вид, что ей не так это и важно.
— Завёл себе новую подружку! — крикнула я в ответ, размахивая руками, чтобы согреться. — Тебе придётся встать в очередь!
У Юлле вечно новые подружки, на вид почти одинаковые — с длиннющими ресницами и в рваных джинсах. Точь-в-точь как Фелисия.
После разминки я стала тренироваться делать фляк и рондат. У меня пока получается только с помощью Фелисии. А Бланка может их крутить сколько угодно.
Я делаю пару фляков с поддержкой. Это здорово! Я почти лечу вперёд, Фелисия включает музыку громче, и её ритм придаёт мне сил.
— Хорошо, Астрид! — хвалит меня Фелисия. — Молодчина! А теперь попробуй без поддержки.
— Как? Без подстраховки?
— Давай сама.
