Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко

Глава 1

Дорога вдохновляет на размышления. Сегодня воскресенье, 5 января 2020 года.

Меня зовут Кира, мне сорок пять лет, я разведена. Живу в маленьком, почти сказочном городке в уголке Массачусетса со своими детьми — Васей, одиннадцать лет, и Лорой (Лаурой), четырнадцать лет. Они встречали Новый год с папой, и одна из моих почетных обязанностей — отвезти и привезти детей от папы, который живет в трех с половиной часах от нас. Спасибо хоть не все расстояние в обе стороны, а только полпути! Мои полпути — это почти два часа, так как дорога идет через гору со смешным названием Флорида и потом через живописные городки и вдоль реки — всё это почти час до скоростной дороги.

Хотя я не люблю водить машину, этот первый час пути всегда радует меня. Какой-то прямо зачарованный мир на этой горе! Чистота и красота, украшенная сверкающими бриллиантами льда и снега. Солнце отражается в бесчисленном количестве кристаллов и слепит глаза. Дорога узкая и извилистая, скользит. Рой моих мыслей замедляется. Красота природы — очень мощный инструмент. Я часто езжу по этой дороге, и мне не надоедает то, что закладывает уши, и то, что темнеет под тенью горы. Серебряная река даже летом настолько холодная, что нет ни малейшего соблазна купаться. Летом, когда въезжаю в это царство, температура падает градусов на десять.

Вспоминаю, как увидела эту дорогу впервые. Дело было одиннадцать лет назад, когда мы переезжали в этот городок. Мой, на тот момент, муж вел грузовик с вещами, а я ехала на своей машине с детьми и мамой. Дети в путешествиях были беспокойны и капризны, да и мама тоже. После пары часов нервотрепки при въезде в эту долину вдоль реки все вдруг заснули, как по волшебству! А ведь до сих пор не спят в машине. В тот момент мне показалось, что реальность изменилась и я вынырнула с другой стороны — в тишине торжественно и спокойно текла полноводная река, ласкаемая солнцем. Дорогу обрамляли кудрявые леса и аккуратные поля. Напряжение улетучилось. И сейчас напряжение уходит, когда я смотрю на этот холодный горный и пейзаж. Я даю себе отдохнуть, глядя на природу. Рой мыслей непременно догонит меня, и гораздо скорее, чем я этого хочу.

Два дня назад я забирала мою маму, Тамару Андреевну, из аэропорта в штате Нью-Йорк, она прилетела на операцию, и хоть дорога туда тоже горная, но нравится она мне меньше.

Маме семьдесят пять лет, и она хочет управлять миром. Внутренние противоречия раздирают ее, и общаться с ней мне крайне сложно, хотя она всегда и несомненно хочет приносить только добро. Ее многочисленные болячки тревожат меня и вызывают жалость, а тяжелый характер стал несносным и для меня, и для детей.

Но нас ждали новые испытания. В Киеве, в октябре маме поставили диагноз рак почки. Я настояла на том, чтобы она лечилась у меня, так как в Киеве она уже не живет, а в Лондоне, где живет, не может разговаривать с врачами, так как не говорит по-английски.

Медицинская система в Америке, хоть иногда и способна блистать, но в среднем некомпетентна. Она как метастаз экономического неравенства — едва ли может помочь таким налогоплательщикам, как я, но вот бедной пенсионерке пока может, если у нее есть вышибала в виде меня. По задумке она может помочь только богатым и при этом очень подкованным в медицине людям.

При наличии анализов, снимков и переведенного диагноза я даже не смогла назначить визит к врачу. Пришлось идти ва-банк и, как я много раз делала, штурмовать приемный покой. Одна бессонная ночь в коридорах больницы — и был сделан новый скан, показан радиологам и получен ответ. Это не рак, а доброкачественная опухоль! Назначен визит к урологу. Через месяц уролог сделал УЗИ и сказал, что не может сказать, надо оперировать или нет, нужно сравнить с более ранним снимком. Я ему напомнила, что УЗИ было сделано шесть месяцев назад. Он почесал затылок и сказал, что оно в архиве и что перезвонит. Перезвонил через неделю и сказал, что оперировать надо. Назначили операцию с роботом, который сосуды перевязывает быстрее, чем человек, на двадцать третье января.

Мама поехала в Лондон отдохнуть от нас, а мы — на Багамы, отдохнуть от нее.

Сейчас есть силы после отдыха. И есть надежды на 2020 год. Этот год, как стопроцентное зрение, покажет новую реальность. 20–20 — так обозначается отличное зрение в данной системе. А как мне хочется, чтобы моя реальность была не больницами, врачами и ездой на машине по нуждам других!

Вчера было новогоднее собрание у Мерлинды — такой себе кружок хилеров. Она массажист и шаман, собирает вокруг себя единомышленников. Мне там очень комфортно — просто моя мечта о новой реальности. Реализованные в своих талантах люди. Было много надежд по поводу наступающего года.

Да, надежды — это хорошо, а вот амбиции — лучше!

Я по профессии стоматолог, у меня частная практика — четыре работника и три рабочих кресла. Я люблю свою работу и с большой радостью туда прихожу. Там и пациенты, и работники меня слушают, любят, ценят, чего не скажешь о моей семье. Но львиная доля моих усилий и энергии отдается-то как раз семье — и как в пропасть! А в работу, как в любовника, мечтаю вкладывать больше, но не получается.

Вот и сейчас греет мысль, что я укроюсь от этих житейских ненастий в успокаивающую рутину работы — завтра ведь понедельник. В голове толкаются вопросы — как впихнуть невпихуемое? Мой бумажный ежедневник фиксирует список незаурядных подвигов, необходимых на этой неделе. В голове удержать невозможно. Мозг гложет эти логистические задачки, как кости, пытаясь подогнать кусочки пазла. Но это меня утомляет. Я вернусь к нему, когда раскрою его дома.

И вот я уже доехала до места, где происходит обмен детьми. Мысли прячутся в извилины и затаиваются.

— Привет, как дела, Лаура?

— Хорошо. Отстань. Когда мы будем дома?

— Как всегда, часа через два.

— Мне надо сделать домашнее задание, как приедем.

— А что, было задание? Каникулы ведь!

— Задание было до каникул.

— Понятно… Вася, поздравь меня с Новым годом, мы ж в новом году еще не виделись.

— У-гу-у-у…

— Как встречали Новый год?

— В двенадцать часов съели по виноградине на каждый