брат Кристиан-Август и младшая сестра. Далее в убывающем по важности порядке шли все прочие. Анна-Констанция добросовестно зазубривала имена земельных советников, генерал-майора, гофмаршала, придворного канцлера, гофмейстера, тайных советников, советников судебной палаты, военных — гражданские имели преимущество перед военными, получившие образование — перед необразованными, камердинеры принцессы — перед дворцовым проповедником, придворный, обеспечивавший поставку рыбы — перед наставниками принцев и принцесс. В самом низу лестницы располагались писцы, портные, трубачи, садовники, кухмистеры, постельничий, лицо, ответственное за содержание серебряной посуды, и лакеи.
Усвоив, так сказать, костяк сложной системы, девушка погрузилась в ее тонкости. Ранг дам зависел от положения их мужей, независимо от того, живы они или уже давно переселились в мир иной. Еще труднее было усвоить, кто в каком порядке должен был входить в какое помещение и в какое время дня. Следовало также учитывать, что некоторые обладали постоянной привилегией идти впереди других, прочие же вообще имели право доступа лишь в определенные помещения замка. Наконец, важную роль играл также возраст, поскольку люди в летах всегда имели преимущество перед молодежью. Анна-Констанция пришла к простому выводу, что лучше всего выждать, пока все зайдут в комнату, и явиться туда последней.
Когда она заявила об этом принцессе, та сочла нужным прочесть ей небольшую лекцию.
— Фрейлейн фон Брокдорф, вам следует твердо уяснить себе, что, будучи моей фрейлиной, вы занимаете определенное положение при дворе. Та персона, каковая осмелится уязвить вас в этом качестве, косвенно нанесет оскорбление моей особе. Посему вам надлежит научиться всегда вести себя соответственно своему статусу, сколь бы скромным он вам ни казался.
Девушка с унылой покорностью внимала каждому слову своей повелительницы. Принцесса София-Амалия имела возраст двадцать четыре года и явно засиделась в девицах. Внешность у нее была малоприятная: длинный нос, крючком загибавшийся книзу, круглые пухлые щеки и острый подбородок. Она была чрезвычайно образованной девицей и отличалась большой добротой. Однако же ледяной тон ее распоряжений не оставлял никакого сомнения в том, что сие было приказом, которому надлежало беспрекословно повиноваться.
Безупречно заученный и соблюдаемый Констанцией табель о рангах герцогского двора был отнюдь не самой сложной частью ее службы. Весь долгий день ей приходилось проводить на ногах, так что к вечеру они нестерпимо болели. Констанцию весьма радовало то, что София-Амалия была чрезвычайно набожна и часто удалялась в часовню замка для молитвы. Тогда девушка могла немного отдохнуть — прихожанам лютеранской церкви во время служб дозволялось сидеть. Тяжелее всего было прислуживать во время трапез, которые согласно этикету длились часами. Констанцию терзал голод, но она не имела права поесть, пока не закончится прием пищи герцогской семьи, и она не подаст Софии-Амалии блюдо с водой для омовения пальцев. К тому же ей приходилось время от времени сдерживать дыхание, чтобы не урчало в животе.
Мучило также следование букве придворного этикета. Самой важной частью повседневных обязанностей фрейлины было участие в процессе одевания принцессы по утрам и раздевания вечером. Опять же было точнейшим образом установлено, в каком порядке совершается эта процедура. Сначала камер-фрау брала в руку предмет одежды, затем передавала его Констанции, та подавала его старшей фрейлине, которая уже надевала его на принцессу. Да и количество этих предметов казалось нескончаемым. Туалет знатной дамы второй половины семнадцатого века был сложен. Как известно, тон задавал Версаль. Многочисленные немецкие дворы были слишком бедны, чтобы угнаться за переменчивым вкусом любовниц французского короля, а потому их туалеты несколько отставали от моды. В ту пору в Версале уже безраздельно властвовала мадам де Ментенон, тайная супруга короля Людовика ХIV. Она не была сторонницей избыточности в украшении платьев, поэтому в моду вошли тяжелые дорогие ткани темных тонов, оттенки синего и бордо. Но знатные немецкие дамы все еще придерживались тенденции чрезмерных украшений на платье.
Основу силуэта определял жесткий корсет весом более двух фунтов, на основе либо китового уса, либо металлических пластин, в который немилосердно затягивали даму. Силуэт юбки стали определять металлические обручи. Низ платья состоял из трех отдельных юбок, причем каждая носила свое кокетливое французское название. Самая нижняя юбка называлась «секрет», на нее надевалась «фрипон» — «шалунья», далее шла верхняя — «модест» — «скромница». Она разрезалась и поднималась на боках, демонстрируя нижнюю юбку. Фрипон шилась из тонких нарядных тканей, муара или тафты, ее открытую переднюю часть отделывали несколькими рядами оборок, кружев и бахромы. На юбку «модест» шли тяжелые однотонные ткани: атлас, бархат и парча. Драпированные полы верхней юбки отворачивались богатой подкладкой вверх. Разрез и подол отделывались либо рюшами, либо кружевом, либо мехом. Чрезвычайно популярны были отделки шнуром, галуном и позументом из золотой и серебряной нити. Никогда не выходили из моды кружева, они украшали декольте, кокетливо выглядывали из-под рукава, подчеркивая изящество рук. Ими даже отделывали прически, которые ввела в моду любовница короля Людовика ХIV, юная герцогиня де Фонтанж. Перед лифа украшался съемной вставкой, так называемым планшетом, богато украшенным вышивкой и аппликацией.
Все это стоило бешеных денег, герцоги же, перенесшие несколько вторжений на свою территорию и вынужденные порой даже закладывать свои драгоценности и столовое серебро, были бедны и пускались на всяческие ухищрения, чтобы поддерживать величие двора. Подавая принцессе по утрам части ее туалетов, Констанция, к своему удивлению, выяснила, что только части одежды, открывавшиеся на всеобщее обозрение изготавливались из бархата, шелка или парчи. Задние, нижние или внутренние части портные кроили из простого полотна. Платьев у дам было не так много, и приходилось использовать хитроумные уловки, чтобы они приобретали совершенно иной вид. С этой целью после завершения одевания на лиф платья на живую нашивались рукава иного цвета, всяческие отделки типа рюшей, аппликаций, бантов, а в парадных случаях — драгоценные камни.
Погода была по большей части неважная, а потому принцесса проводила много времени в богатой библиотеке замка. В свое время Анна-Констанция не только усердно заучивала свои уроки, но и жадно слушала то, что говорил братьям их наставник. Отсюда ее образование вышло далеко за границы того, что полагалось знать образованной барышне той эпохи. Она разумела и в математике, и в алхимии, а потому в библиотеке с интересом копалась в фолиантах самого различного рода. Ее любимым занятием было чтение. Когда погода делала невозможной выход на прогулку, София-Амалия садилась за вышивание, фрейлина же вслух читала ей рыцарские романы о прекрасных дамах, высоких чувствах и рыцарях без страха и упрека.
Жизнь в замке еще более осложнилась с приходом зимы. В огромных каминах полыхали целые бревна, но стоило чуть отойти в сторону, как все члены тела оледеневали —
