Итак, в первом приближении история Второй мировой войны была загнана в советское «прокрустово ложе». Версальский договор не хвалили, но подразумевали, что с Германией Антанта поступила правильно. Гитлер – агрессор, он захватывает Рейнскую область Германии, затем Австрию, затем Судеты и нападает на миролюбивую и демократическую Польшу.
Именно так учили в школе и вузах, писали в СМИ и трудах маститых историков. Ну при желании советский человек мог и сам разобраться, причем даже не залезая в секретные архивы. Например, студент 3-го курса Широкорад А. Б. пошел в библиотеку им. Ленина и там взял подшивку газеты «Правда» за сентябрь – декабрь 1939 года. И, смею заверить, что там события были отражены куда ближе к истине, чем не только в советских, но и в нынешних демократических университетских учебниках истории. Другой вопрос, что шляться по библиотекам просто так для собственного развития и смотреть старые подшивки газет было тогда, да и сейчас не модно.
Но вот наступил… 1956 год. С трибуны XX съезда Никита Сергеевич дает совсем иную картину войны.
«Сосредоточение власти в руках одного человека – Сталина – привело к серьезным последствиям во время великой Отечественной войны…
Если бы наша промышленность была вовремя и соответственным образом мобилизована для работы на нужды армии, наши потери во время войны были бы гораздо меньше. Однако такая мобилизация не была начата вовремя. И уже в первые дни войны стало ясно, что наша армия была плохо вооружена, что нам не хватало артиллерии, танков и самолетов для того, чтобы отбросить врага.
Советская наука и техника создали замечательные образцы танков и артиллерийских орудий еще до начала войны. Однако массовое производство этих видов вооружения не было своевременно организовано и фактически мы начали обновлять наше вооружение только накануне войны. В результате ко времени нападения врага на советскую землю у нас не было ни старого оборудования, которое больше не использовалось в оборонной промышленности, ни нового, которое мы только собирались установить на военных заводах. В особенности плохо обстояло дело с артиллерией; не было также налажено производство противотанковых боеприпасов. Выяснилось, что многие укрепленные районы оказались необороноспособными, так как старые виды вооружения были изъяты, а новое оружие еще не получено.
К сожалению, это относилось не только к танкам, артиллерии и самолетам. К началу войны мы даже не имели достаточного количества винтовок для того, чтобы вооружить мобилизованную живую силу…
Было бы неправильным забывать, что после первых серьезных неудач и поражений на фронте Сталин думал, что наступил конец. В одной из своих речей, произнесенных в те дни, он сказал: „Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда“.
После этого в течение долгого времени Сталин фактически не руководил военными действиями, прекратив делать что-либо вообще. Он вернулся к активному руководству только после того, как несколько членов Политбюро посетили его и сказали, что необходимо немедленно предпринять определенные шаги, чтобы улучшить положение на фронте.
Поэтому грозная опасность, нависшая над нашей родиной в первый период войны, объясняется главным образом неправильными методами руководства Сталиным государством и партией.
Однако мы говорим не только о моменте начала войны, который привел к серьезной дезорганизации нашей армии и причинил нам тяжелые потери. Даже после начала войны нервность и истеричность, проявленные Сталиным, вмешательство в руководство военными действиями причинили нашей армии серьезный ущерб.
Сталин был далек от понимания развивавшихся на фронте действительных событий. И это понятно, если учесть, что в течение всей Отечественной войны он ни разу не посетил ни одного участка фронта, ни один освобожденный город, за исключением краткой поездки по Можайскому шоссе, когда на фронте создалось устойчивое положение…
Я позвонил Василевскому и попросил его:
„Александр Михайлович, возьми карту (Василевский присутствует здесь) и покажи товарищу Сталину создавшееся положение“.
Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе (оживление в зале). Да, товарищи, он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта. Я сказал тов. Василевскому: „Покажи ему положение на карте, в данной обстановке мы не можем продолжать задуманную операцию. Старое решение должно быль изменено для пользы дела“.
Василевский ответил мне, что Сталин уже изучил этот вопрос и что он, Василевский, отказывается говорить еще раз по этому поводу со Сталиным, так как последний не хочет никаких споров по поводу этой операции.
Вспомним фильм „Падение Берлина“. В нем действует только Сталин; он отдает приказы в зале, где много пустых стульев, и только один человек подходит к нему и что-то докладывает – это Поскребышев, его верный оруженосец. (Смех в зале.)
Где же военное командование? Где Политбюро? Где правительство? Что они делают и чем они занимаются? Об этом в фильме ничего нет»[16].
Все сказанное Хрущевым о Сталине было наглой ложью: Сталин впал в прострацию? Он никого не принимал? В 2010 году переизданы журналы лиц, принятых Сталиным в 1924–1953 годах.[17]:
21 июня 1941 года в 23.00 от него ушли Берия, Молотов и Ворошилов.
22 июня в 5 ч. 45 мин. к нему вошли Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис, Жуков. Последними вышли в 1 ч. 45 мин. Молотов и Берия.
А через 1 ч. 35 мин., уже 23 июня, в 3 ч. 20 мин. вошли Молотов и Ворошилов, а через 5 минут – Берия.
Последний посетитель, включая Берию, вышел от Сталина в 1 ч. 25 мин. уже 24 июня.
Итак, Сталин только 22 июня дал 29 аудиенций! А на следующий день, 23-го – 21, 24-го – 20, 25-го – 29, 26-го – 28, 27-го – 30, 28-го – 21 аудиенция. Это что, растерянность или прострация?! А, может, кому интересно для сравнения посмотреть дневники царя Николая II за первые две недели Первой мировой войны?
А. Б. Мартиросян писал: «Даже такой зоологический антисталинист, как профессиональный „диссидент-демократ“ от истории, как Рой Медведев, и тот в конечном итоге признал, что версия о прострации (растерянности) Сталина в первые дни войны является „чистой выдумкой“ Хрущева. При этом, как и полагается генетически неисправимому передергивателю даже, казалось бы, признаваемых им фактов, Рой Медведев умудрился для Запада действительно указать, что это „чистая выдумка“ Хрущева, но при переиздании того же труда на русском языке опустил эту фразу. Речь идет о его книге, которую написал совместно с таким же зоологическим антисталинистом, своим братом – „лондонским сидельцем“ Жоресом Медведевым – THE UNKNOWN STALIN, Woodstock, NY, The Overlook Press, 2003, p. 242. В книге „Неизвестный Сталин“ (М., 2007) этой фразы нет. Братья Медведевы полагали, что, очевидно, нет необходимости рушить столь удобный для всех антисталинистов глупейший миф. Во всяком случае, в России».
