- Идите, Белаш, пишите ей, - сказал Полбин. Он хотел прибавить: "Можете написать, что вас представили к званию Героя Советского Союза", но удержался, хотя в штабе армии ему сказали, что все документы приняты в Москве и в ближайшие дни ожидается Указ. "Пусть потом по-настоящему порадует землячку", подумал он.
Белаш сказал "слушаюсь", повернулся и скоро исчез в темноте.
Полбин продолжал итти не спеша. В штабе его ждала работа, но он знал, что успеет сделать все за два-три часа. Еще два часа останется для работы над книгой об опыте пикирования, которая была уже закончена, оставалось только проверить некоторые расчеты перед отправкой рукописи в Москву. Переговоры с издательством вел Виктор Ушаков, продолжавший работать в главном штабе.
Хорошо было итти по затихшему аэродрому, неторопливо размышляя о делах и людях. Война еще не кончилась, боевое напряжение не снизилось, а возросло, но не было того напряжения нервов, которое сжигало людей в тяжелые дни отступления. Сейчас - да разве только сейчас! - появились уверенность и расчетливость победителей, спокойно выбирающих места для смертельных ударов по врагу. Пусть он мечется!
В штабе, выслушав рапорт дежурного, Полбин прошел в комнату с высоким окном. В ней никого не было, ярко горели лампы на подоконнике. На столе никаких бумаг, только на пишущей машинке лежал лист копирки со срезанным уголком. "Пустили в ход трофейную", - подумал Полбин и, взяв лист, посмотрел на свет.
Копирка была новая, после "первой проходки", строчки ровно выделялись на ней, шрифт вырисовывался ясно. Полбин перевернул лист и; держа его против света, прочел: "Сведения о количестве фугасных авиабомб и взрывателей к ним, завезенных на аэродром Бриг"... Дальше подробный список - наименования и цифры.
- Дежурный! - обратился Полбин к лейтенанту, выжидательно стоявшему у двери. - Кто работал на машинке?
- Машинистка Гурова, товарищ генерал!
- Это ясно. Еще кто?
- Диктовал инженер-полковник Самсоненко.
- Идите сюда. - Полбин протянул листок. - Читайте, что здесь написано.
Лейтенант взял копирку.
- Как на кинопленке, - сказал он, посмотрев ее на свет. - И цифры все...
- Вот именно, цифры. И общий запас и соотношение бомб по калибрам. Что скажет шпион, если эта бумага попадет ему в руки?
Лейтенант опустил глаза.
- Спасибо скажет, - сердито проговорил Полбин. - Поблагодарит растяп и поиздевается над ними...
Лейтенант молчал. Вина была чужая, он, дежурный, не отвечал за халатность машинистки и невнимательность работавшего с ней офицера. Но его бросило в жар при мысли, что вражеский лазутчик мог не заходить в охраняемое помещение штаба, не взламывать сейфа, а лишь подобрать на свалке безобидный листок копирки, и сведения о боевой обеспеченности пикировщиков оказались бы в руках противника...
- Вызовите сейчас же начальника секретной части, - сказал Полбин. - А меня соедините с майором Лучкиным.
Лейтенант положил копирку в папку на своем столике и принялся крутить ручку телефона. Вызвав секретаря партбюро, он передал трубку Полбину.
- Я прошу вас, - сказал Полбин Лучкину, - в завтрашнем докладе особо выделить вопрос о бдительности. Что? Я знаю, что есть такой раздел. Но общей постановки и разговора о задачах мало. У меня есть факты вопиющей неряшливости в хранении документов... Когда? Давайте поговорим после полетов, в шестнадцать часов. А вы сами с утра загляните в штаб и потолкуйте с работниками секретной части... Собрание в восемнадцать? Хорошо. Да, Крагин будет, а Грачев остается на старой точке. Спокойной ночи, отдыхайте.
Дежурный доложил, что посыльный уже пошел за начальником секретной части.
- Передадите ему это, - Полбин постучал пальцем по коленкоровой папке, в которой лежал листок копирки. - Пусть сделает, что полагается. Передайте также, чтобы утром собрал всех своих подчиненных и поговорил насчет Гуровой... Я буду на узле связи.
Эпилог. Год 1945-й
Всего несколько недель Полбин не дожил до светлого дня Победы. Его летчики, с гордостью называвшие себя полбинцами, понесли дальше славу своего командира. Применяя с прежним и неизменным успехом разработанный Полбиным метод группового бомбометания с пикирования, они продолжали громить фашистов в их черном логове. Полк, в котором служил Герой Советского Союза Петр Белаш, стал именоваться Берлинским.
Шестого апреля 1945 года Полбин посмертно был награжден второй медалью Золотая Звезда.
Мария Николаевна Полбина получила письмо из Москвы:
"Уважаемая Мария Николаевна!
По сообщению военного командования Ваш муж Герой Советского Союза гвардии генерал-майор авиации Полбин И.С. в боях за советскую Родину погиб смертью храбрых.
За геройский подвиг, совершенный Вашим мужем Иваном Семеновичем Полбиным в борьбе с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 6 апреля 1945 года наградил его второй медалью "Золотая Звезда".
Посылаю Вам грамоту Президиума Верховного Совета СССР о награждении Вашего мужа второй медалью "Золотая Звезда" для хранения как память о муже - дважды Герое, подвиги которого никогда не забудутся нашим народом.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. Калинин."
Подвиги никогда не забудутся нашим народом...
В декабрьский морозный день Мария Николаевна с семьей приехала в Ртищево-Каменку. Были здесь Виктор, Людмила, уже начавшая ходить в школу Галина. Штурман авиационного полка Герой Советского Союза капитан Пашков пал смертью храбрых девятого августа 1945 года в боях против японских империалистов. Петр Семенович Полбин, демобилизованный сержант Советской Армии, встретил приехавших.
Когда поднялось зимнее солнце, на площади собрались жители Ртищево-Каменки, Карпинского и других сел и деревень, приехали представители областных организаций из Ульяновска.
Трубы военного оркестра, сверкая медью, поднялись, замерли. Секунду в морозном чистом воздухе стояла тишина, потом раздались торжественные звуки Гимна Советского Союза.
И так же торжественно, с неслышным в громе оркестра шуршанием, начал опускаться холст, покрывавший высокий постамент. Лучи солнца осветили бронзовый бюст, четко вставший на фоне белых, неутомимо бегущих облаков.
Открылась мраморная доска, врубленная в серый камень. Золотыми буквами на ней был написан Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Ивана Семеновича Полбина второй медалью "Золотая Звезда".
Покрывало улеглось у подножия постамента, ветер тихонько шевелил его складки. Четырехгранный обелиск, увенчанный бюстом дважды Героя, возвышался над затихшей толпой, над деревянной трибуной, задрапированной кумачом.
Музыка смолкла.
