положении. Забаррикадировавшись с небольшой армией в городском квартале, примыкавшем к Большой гавани, он мог сдерживать продвижение вражеских солдат, но не мог вернуться с воинами на корабли, так чтобы не отдаться полностью на милость противника. Он сжег александрийский флот, оставленный в гавани без защиты, и тем открыл для себя путь сообщения по морю. Как раз тогда и загорелось несколько складов с зерном и папирусными свитками (вероятно, это были «книги», подготовленные для вывоза из Александрии), расположенных у гавани, и погибло множество бесценных сочинений — 40 тысяч, по словам Ливия. Похоже, этот пожар и дал начало легенде, распространившейся через несколько поколений, что великая Александрийская библиотека была сожжена [703]. Цезарь также бросил отряд на остров Фарос, чтобы не дать противнику преградить проход между гаванью и морем.
Царский дворец вместе с царем, царицей и двумя младшими детьми Птолемея Авлета оставался в руках Цезаря. Царица, разумеется, была всецело на стороне своего великого возлюбленного, но ее младшая сестра Арсиноя, тогда девочка примерно пятнадцати лет, имела собственное честолюбие и волю, которую мы привыкли видеть в македонских царевнах. Она бежала из дворца с евнухом по имени Ганимед, который воспитывал ее, и заняла место представителя царской династии при армии Ахилла (конец осени? 48 года до н. э.). Вскоре за этой переменой обстановки последовала другая: устранение двух человек, которые за несколько месяцев до того обладали верховной властью в Египте и подстроили убийство Помпея. В армии нападающих между Ахиллом и Ганимедом возникла зависть, и по приказу Арсинои Ахилла казнили. Примерно в то же время во дворце Цезарь казнил Пофина, обвиненного в сношениях с врагом, — очевидно, от имени Клеопатры.
Армия нападающих, теперь уже под командованием Ганимеда, сильно теснила немногочисленных воинов Цезаря. В какой-то момент казалось, римлян удалось оставить без пресной воды, которая доставлялась по водопроводу из озера Мареотиды, но Цезарь приказал выкопать колодцы. Пытаясь овладеть дамбой, соединяющей Фарос с материком, Цезарь потерял четыреста легионеров и едва спасся сам, доплыв до корабля. Тогда александрийцы вступили в переговоры и пообещали, что, если Цезарь пришлет к ним юного царя, они откажутся от Арсинои и подчинятся приказам Птолемея. Цезарь посчитал разумным отпустить тринадцатилетнего мальчика, хотя у него и не было уверенности в обещаниях Птолемея. Как только мальчик присоединился к александрийской армии, он возглавил ее в борьбе против римских захватчиков.
Наконец подкрепление, которого ждал Цезарь, достигло Египта. Им командовал человек смешанного греко-галльского происхождения, Митридат Пергамский, преданный сторонник Цезаря. Вместе с ними шел контингент еврейских воинов в количестве 3 тысяч человек под началом идумея Антипатра. Митридат вышел из Палестины, пересек пустыню, штурмовал Пелусий, двинулся по восточному рукаву Нила в Мемфис, а оттуда вниз по западному рукаву на Александрию. Александрийская армия пыталась перехватить его, прежде чем он соединится с легионами Цезаря, но последний, двигаясь форсированным маршем вокруг озера Мареотида, приближался слишком быстро и объединенными силами атаковал александрийские позиции на реке. На второй день они были взяты, и большая часть александрийской армии — галлы, германцы, азиаты, римляне, италийцы, некоторые египетские греки и коренные египтяне — нашла свою смерть. Когда резня окончилась, мальчика-царя нигде не смогли отыскать. Говорили, что лодка, на которой он пытался спастись по реке, была переполнена беглецами и утонула.
Цезарь вернулся в Александрию хозяином положения (январь 47 года до н. э.). Хотя Клеопатру ненавидели подданные — во всяком случае, египетские греки и македонцы, — потому что она отдалась римлянину, им пришлось быть свидетелями того, как непобедимый Цезарь возводит ее на трон. Ее официальный супруг, мальчик Птолемей XII, исчез, и Цезарь заменил его младшим братом Клеопатры Птолемеем XIII, которому тогда было около двенадцати лет. В текстах они назывались Богами Филопаторами. Предположительно, этот эпитет носил старший брат, соправитель Клеопатры, а затем его принял и младший [704]. Арсиною отправили в Рим, чтобы некоторое время спустя царевна из великой македонской династии в цепях прошла за триумфальной колесницей Цезаря. Самому Цезарю не хотелось уезжать из Египта с его теплой зимой и покидать Клеопатру, хотя сенаторские армии еще находились в походе в заморских землях и положение в мире требовало его немедленного отъезда. Вместе с Клеопатрой он совершил путешествие по Нилу до самой эфиопской границы на великолепном увеселительном корабле. Так эти двое, одна из которых представляла неотразимую силу Македонии, а другой могущество Рима, вместе как влюбленная пара посетили грандиозные монументы древних фиванских царей — храмы, где толпа одетых в белое туземных жрецов все еще совершала древние обряды. Лишь в апреле Цезарь отплыл из Александрии в Сирию. Он оставил в Египте три легиона под началом Руфина, чтобы укрепить Клеопатру на троне. Возможно, именно тогда Цезарь передал Кипр под власть Птолемеев. Во всяком случае, когда Цезарь погиб в 44 году, Кипр снова был владением Лагидов.
23 пайни (23 июня 47 года до н. э.) Клеопатра родила сына — по ее словам, от Цезаря. В глазах греков и македонцев, гордившихся династией Птолемея, признать его сыном Цезаря значило поставить на нем позорное клеймо незаконнорожденного и показать бесчестье царицы. Но Клеопатра без зазрения совести дала ребенку имя Цезаря. Александрийцы прозвали его Цезарионом (уменьшительное от Цезаря). Местное духовенство в Гермонтисе отметило рождение ребенка изображениями и иероглифическими надписями, которые еще можно видеть на стенах храма, где было провозглашено, что его истинный отец — бог Ра, принявший облик Цезаря [705]. Для греческих подданных Клеопатру изобразили на монетах в виде Афродиты с младенцем Эротом. Когда мальчик стал подрастать, некоторые греки различали в его движениях характерные черты Юлия Цезаря.
Когда в 46 году до н. э. Цезарь вернулся в Рим победоносным диктатором римского мира, Клеопатра поселилась в его садах на противоположном берегу Тибра. Она привезла с собой из Египта брата Птолемея XIII и большую свиту. С высшим римским обществом, которое часто бывало в ее салоне, она общалась с царскими замашками, которые многих возмущали. Ее называли «царица» (regina), не добавляя имени. «Ненавижу царицу», — пишет Цицерон в одном из писем [706], хотя она пообещала ему доставить из Александрии какие-то папирусы или другие редкости, которые могли быть интересны литератору. Цезарь признал сына. Он посвятил Клеопатре золотую статую в своем новом храме Венеры-Прародительницы, от которой, по преданию, и происходил род Юлиев.
В глазах римлян царица была просто любовницей, а не супругой диктатора, который все это время был женат на римлянке Кальпурнии, хотя у них и не было законных детей. Но Клеопатре в тот момент будущее наверняка представлялось в розовом цвете. Казалось, события быстро идут
