Но вот поезд замедлил ход.
22.09.1944
Несколько писем получил за вчерашний и сегодняшний день. От мамы три. Она благодарит за чуткость и заботу, но пишет, что все мои хлопоты до сих пор не дали результатов. И поныне мама без квартиры, а надвигающаяся зима рисует перед ней плохие перспективы.
Пообещал в своем ответе во что бы то ни стало помочь маме добыть себе жилище.
Из писем маминых становится очевидным, что Оля стала совершенно безразличной ко всему, отупела в своей отчужденности от людей и загрязла в своих личных интересах. Она совершенно не имеет понятия о родственных чувствах и месяцами не видится с мамой. Я поражаюсь переменам в характере Олином.
Встретила мама в городе преподавательницу украинского языка, которая крепко интересовалась мной, и заявляла, что я все-таки "был ее любимцем". Мама не называет фамилии, но я догадываюсь, что это Ульяна Алексеевна. Неплохо было бы списаться с ней, завязать переписку.
О Гуревичах тоже сообщает. Липа - инвалид Отечественной войны.
Емельянченко - очень хороший человек. Она внимательна и заботлива к маме, как родная. Вся семья Емельянченко не уступает ей в чуткости ***
27.09.1944
Кажется, меня отзывают в полк. Начальник штаба по приказанию комбата разговаривал обо мне с начальником строевого отдела полка. Тот вызвал, но сейчас его не застал, и потому решения еще не знаю.
Положение мое в батальоне сделалось невыносимым. Через день назначают меня дежурным, причем старший адъютант говорит, что дежурному положено два часа в сутки отдыхать. С питанием тоже много хлопот и унижений. Обмундирование порванное, грязное. Денег не выдают мне, так как Семенов совместно с Бондаренко и еще бог его знает с кем сделали махинацию: оформили приказом по минроте какого-то несуществующего младшего лейтенанта, а я остался таким образом за бортом довольствия. Вот уж поистине - воскресают гоголевские "Мертвые души"! Традиции отвратительного прошлого, с которым нам, современникам новой Советской власти, вести борьбу.
Бойцы тоже позволяют себе разные вольности. Парикмахер Егор заявил сегодня, что не побреет меня, пока не кончит обработку всех бойцов роты. Но когда я пообещал дать ему мыло, он побрил. Вот до какого унижения перед бойцами довело меня сердечное начальство.
Сами же верхи батальона решительно погрязли в своих личных интригах. Бойцы и офицеры их мало беспокоят: как ходят, что едят. Зачем им! Лишь бы сами в довольстве жили! Зато требовать! О, это - пожалуйста. И чего только не прикажут, и как только не изощрятся использовать имеющиеся у вас клочки времени!
Дома тоже не все в порядке. Мама, хотя ей и обещали, - до сих пор без квартиры. Папу призвали в армию. Письма получаю плохо, в сравнении с тем, как я сам пишу. Регулярно пишут только мама, папа, Нина К., ну и Аня К. Остальные редко. Вчера получил бездарное и безграмотное письмо. Кто-то, оказывается, перехватил мое письмо к Гале Казус и решил удивить меня своей сообразительностью: "Ты манэ изменяеш", и т.п. подобные глупости. Все ничего, но как бы они и ей не вздумали отправить подобную пилюлю.
Сегодня еще лучше: получил свое собственное письмо, которое писал в редакцию "Советский боец". Очевидно дивизионная цензура нашла нежелательным пересылать заметку о своей газете и вернула мне. Я переписал адрес уже по всем правилам, с полевым номером. Не думаю, чтобы еще раз вернули. Написал также в ТАСС. Узнавал о Ромен Роллане.
Говорят, сосновый лес полезен для здоровья. Воздух его используют для лечения людей, больных легкими.
Комбат заглядывает, как я пишу, и улыбается. Как я хотел бы освободиться от его контроля, и вообще, быть немножко более человеком, нежели здесь меня считают.
У командира полка. Читает только что полученный БУП, и проделывает все на практике. У него красиво получается. Он подтянут, имеет изящную выправку, и вообще - человек, созданный, казалось бы, для военного дела специально.
Начальник штаба стрижется-бреется. Ему некогда. Долго жду. Но вот майор Лынев смотрит на часы и говорит начальнику штаба: "Ты запаздываешь, пора на строевые занятия" и последний, быстро заканчивая туалет, одевается.
Я понял, что медлить нельзя, и спросил:
- Товарищ майор, разрешите передать начальнику строевого отдела, чтоб меня откомандировали в полк?
- Обязательно, обязательно...
И я, обрадованный, отправляюсь в строевой отдел. ПНШ(а)-4 где-то отсутствует. Его долго жду.
Ночь. В полку идет кинокартина, еще не знаю какая. Сел в удобном месте, куда нахально пролез, несмотря на протесты некоторых лиц.
Писем до сих пор нет, а ведь интересно, что мне ответят мои новые адресаты.
28.09.1944
На мой взгляд, задача фильма не только дать американцам понятие о мужестве, героизме и любви к Родине, которую проявил в этой войне наш народ, но и навсегда рассеять представление о нашей стране, как о стране варваров, которое и сейчас еще царит в головах американцев, показав нашу высокую технику, нашу интеллигенцию, нашу молодежь и неиссякаемые памятники культуры...
Впрочем, больше всего для просвещения мирового общественного мнения о нас сделала наша кровь и наша борьба, в особенности же - наши победы. Когда немцы, легко пройдясь по Европе, вздумали совершить не менее быструю и удачную прогулку по России, весь прогрессивный мир (об этом недвусмысленно говорит фильм), считал, что дни России сочтены. Один за другим падали города и села под силой немецкого натиска. Немцы шли легко, бодро, надменно полагая, что Россия упадет на колени в течение нескольких недель. Но тут случилось чудо.
И фильм показывает битву за Москву, окончившуюся полным поражением немцев. Перед нами освобождаемые города Московской и Тульской областей, встреча населения и Красной Армии, слезы, радость. Жертвы немецкого мракобесия, дети-сироты, дети-калеки, мертвые дети и взрослые невинные граждане. Об этом говорится - русские никогда не забудут.
Бегут опрокинутые враги. Совсем иной вид они имеют, апатия и сомнение охватывают их. Впервые за время войны немцы вынуждены отступать. Ленинград продолжает еще оставаться в блокаде - непередаваемые ужасы блокадников. Потрясающи картины разрушения города. Голод, норма питания - 100 грамм в день - все это не требует комментариев. Но люди не бросают работу - на каждый выстрел немецкого орудия, ленинградцы отвечают увеличением темпов и улучшением качества работы. Самоотверженность людей не имеет границ. Прокладывается на льду в Онежском озере дорога, по которой до последней возможности (даже по сильно оттаявшему льду) продолжают идти автомашины. Бомбежки, артобстрелы - ничто не останавливает советских патриотов. Ленинградцы прокладывают по льду железную дорогу - поистине изумительны и чудотворны дела русских. Но вот и освобождение. Сказываются в успехах войск Ленинградского фронта, как нельзя лучше, две тактики.
