В Вашингтоне, вблизи памятника Линкольну, стоит сегодня, с видом на Молл, почти уже законченный дворец Национальной Академии Наук и ее детища Национального Исследовательского Совета. Классическая простота его рисунка и его белоснежный мрамор придают ему издали вид греческого храма. Он вечно будет звать посетителей к национальной столице и ее мирным окрестностям, к тем незабываемым видам Арлингтонских высот на отдаленном берегу реки Потомак. Когда умер Линкольн и те, кто похоронены на священных Арлингтонских высотах, родилась Национальная Академия Наук. Память о тех спящих вечным сном героях, а также жизнь учреждения, рожденного после их смерти, будет всегда напоминать нам о том, что национальная оборона является суровой реальностью и самой священной из наших обязанностей. Защита родины есть и всегда должна быть самой высшей идеей в работе Национального Исследовательского Совета. Но защита родины должна пониматься в широком смысле этого слова: то есть защита порохом, мечом и научным изобретением — во время войны; и защита ее интересов достижениями научно-исследовательских умов и дисциплинированного мужества — в мирном соревновании с другими странами.
Быстрый рост популярности Совета в глазах общественности обязан главным образом его мудрой программе и репутации людей и научных организаций, занятых выполнением этой программы, основной целью которой является «поощрять научные исследования, применять и распространять научные знания на пользу нашей национальной мощи и национального благосостояния». Эти слова, которые можно часто слышать в Национальном Исследовательском Совете, всегда напоминают мне следующие слова прощальной речи Вашингтона:
«Поощряйте же, как предмет первостепенной важности, учреждения для распространения знаний. В то время, когда система нашего правительства дает силу общественному мнению, необходимо, чтобы это общественное мнение было просвещенным».
Ни в одной области человеческой деятельности не нуждается так общественное мнение в просвещении, как в основах наук и их применении в технике. Одним из слабых мест в каждой демократии, в особенности когда она плохо понимается и проводится в жизнь, является убеждение некоторых лиц, контролирующих политическое покровительство, убеждение, что всякий человек может исполнять любую работу. Люди науки знают, что человек должен быть подготовлен к работе. Отсюда их глубокое уважение к специалистам. Люди науки убеждены, что ничто не будет так успешно способствовать улучшению нашей государственной мощи и благосостояния, как способность просвещенного общественного мнения различать между специалистом и неуклюжим продуктом политического покровительства. Лозунгом союзников во время Мировой войны было: «сделать мир верным идеалом демократии». Но те, кто сегодня связан с Национальным Исследовательским Советом, убеждаются в том, что еще более важным делом является «сделать демократию верной идеалам мира», а это возможно лишь при помощи распространения научных знаний, укрепляющих государственную мощь и улучшающих общественное благосостояние. Многие из нас верят, что это — самая важная часть национальной обороны, для которой Совет может всегда быть призван.
Национальный Исследовательский Совет не есть организация, проводящая свою работу в научных лабораториях. Ее главное внимание направлено на стимулирование сотрудничества между научными работниками, где такое сотрудничество необходимо. Здесь не место обсуждать в деталях все цели и намерения Национального Исследовательского Совета, а также средства, созданные им для выполнения этих целей. Даже очень краткий обзор работы отделений, входящих в две основные группы Национального Исследовательского Совета, дает некоторое представление об этом. Совет имеет две главные цели, которые должны быть здесь упомянуты и которые были хорошо выражены доктором Верненом Келлогом, непременным секретарем Совета и председателем отдела образования. Он так выражает одну из них: «Он (Национальный Исследовательский Совет) постоянно должен возбуждать и поощрять интерес университетов и колледжей к научным исследованиям и к подготовке научно-исследовательских работников с таким расчетом, чтобы у американской молодежи всегда было стремление к научно-исследовательской работе, чтобы в нашей стране не было недостатка в необходимых, хорошо квалифицированных и преданных делу науки людях». Следующую основную цель Совета он характеризует словами: «Другой помощью науке является убежденность больших индустриальных организаций, способных содержать собственные независимые лаборатории, в том, что им выгодно поддерживать научное преподавание в университетах и исследовательских институтах денежными средствами, для того, чтобы повысить научный уровень студентов, а также увеличить число специалистов, от которых полностью зависит будущий прогресс в прикладных науках».
Призыв Национального Исследовательского Совета к американским колледжам и университетам относительно научных исследований не останется голосом вопиющего в пустыне. Никогда еще в американских колледжах и университетах не было такого большого энтузиазма в научно-исследовательской работе, какой существует сегодня. Этот энтузиазм будет продолжаться и дальше, потому что многие научные работники учебных заведений постепенно заражаются им во время их пребывания членами отделов Национального Исследовательского Совета. Вскоре большинство таких работников прослужит свой срок членства, так как члены избираются на короткое время, и тогда каждый ученый в стране, желающий быть членом Совета, получит эту возможность и таким образом познакомится с целями и задачами Совета. Это чередование членов в отделах Совета представляет собою замечательный метод проведения воспитательной работы, особенно среди молодых ученых в Соединенных Штатах. Вскоре ученые, сотрудничающие в период их членства в Совете, будут, как солдаты огромной армии добровольцев, с верой и готовностью бороться за те же идеалы, движимые тем же esprit de corps, который предстанет перед миром как esprit de corps американской научной мысли.
Относительно второй главной цели Совета, так хорошо определенной доктором Келлогом, я счастлив сделать следующее замечание: один выдающийся адвокат, председатель совета директоров большой индустриальной корпорации, имеющей замечательную индустриальную исследовательскую лабораторию, недавно в моем присутствии сказал, что, по его мнению, каждая успешно процветающая индустриальная организация должна откладывать добрую часть ее прибылей от новых предприятий, ставших возможными благодаря научным исследованиям, и предоставлять ее университетам, давая им таким образом возможность лучше оплачивать своих профессоров и преподавателей и увеличивать их исследовательские силы. Он откровенно заявил, что подготовка к научно-исследовательской работе в университетах является фактором, от которого зависит успех индустриальных исследований и новых индустриальных проектов, и что без индустриальных научных исследований американская промышленность не сможет занять ведущее место в мире, к которому она справедливо стремится. Как приятно слышать мнение адвоката, находящееся в полном согласии с мнением любого научного работника в Соединенных Штатах! Это и было как раз мировоззрением таких американских филантропов и преданных общественному делу промышленников, как Карнеги, Рокфеллер, Своси, Истман и другие, которые помогли нам совершить чудеса в научном прогрессе за последние двадцать пять лет. Это были люди, создавшие исследовательские лаборатории в американских университетах и щедро им помогавшие.
