домов.
Жарков занимался большими проектами, одним из которых – на мой взгляд, наиболее интересным, – был порт, оставленный японцами после Второй мировой войны. Порт находился напротив морских буровых установок, но требовал переустройства и создания канала, по которому могли бы проходить крупные суда. Этот проект через меня бизнесмен предложил грекам. Греки согласились, и все пошло как по маслу: нас пригласили для подписания контракта и, когда все было готово, самый старый из греческих гостей спросил: «А где этот Сахалин?» Ему подобострастно показали. Бизнесмен рассмеялся и произнес: «Так далеко?! А как же мы будем контролировать этот проект из нашей далекой Греции?» …И все дело лопнуло!!! После этого мы с Жарковым, сидя в расстройстве на греческом пляже, напились анисовой водки узо, которую русские не любят, а мой приятель пил. Тогда нас утешили, выпив с нами, сопровождавшие нашу группу русские инженеры с завода в башкирском городе Кумертау.
Ни они, ни мы с Эрнестом еще не представляли, какой еще удар судьбы нас всех ожидает. Инженеры приехали, чтобы предложить Греции купить российский вертолет – чемпион в тушении пожаров. Тогда Греция в очередной раз горела – лето 1998 года выдалось очень жарким. Был объявлен международный тендер на противопожарную технику. Вертолет был и технически, и по себестоимости лучше всех других, представленных в этом тендере. Но греки его не взяли. Почему? Потому что, как мы узнали позже, ответственных за закупки чиновников соблазнили французские вертолеты, которые на самом деле годились только для того, чтобы возить начальство на прогулки. Пожары в Греции все равно надо было тушить, и тогда, втайне от нас, чиновники связались с С. К. Шойгу, занимавшим в то время в России пост министра по чрезвычайным ситуациям, и попросили его дать вертолеты в аренду.
Шойгу согласился, и греческое начальство арендовало эти вертолеты вместе с пилотами и ремонтным оборудованием, что было совсем не дешево, зато из другого «кармана». Для них была создана целая база на острове Крит, рядом с военной базой НАТО. В свое время эти начальники уверяли нас, что никогда русский вертолет не будет летать в греческом воздушном пространстве. Тогда еще русские не умели давать взятки. В итоге Жарков нашел других партнеров для своих проектов, и все осуществил, оставаясь при этом обычным человеком в джинсах и клетчатой рубахе. У него вообще была очень богатая и полная событий жизнь. Он поднимал целину, строил БАМ, гонял и разбивался на мотокроссах и, покалеченный, долго лежал в больнице. Кстати, там он и решил заняться компьютерами.
Судьба инженеров, которые прибыли с вертолетом, сложилась значительно хуже. Не продав вертолеты, они лишили завода денег, и рабочие буквально голодали. Было очень грустно!
Добавлю об этой истории, что для участия в вертолетном тендере надо было выставить гарантийную сумму в 2 млн долларов. Разумеется, у завода таких возможностей не было, и предприятие выручил частный бизнес. Денежную гарантию за вертолет внес известный русский бизнесмен греческого происхождения Константин Дмитриевич Келендзекис. Он сделал этот шаг в память о своем племяннике, молодом офицере греческих военно-воздушных сил, который в качестве пилота-добровольца тушил пожары на специальном самолете старого образца и разбился.
О новых российских вертолетах поведал Келендзекису я, так как был в курсе дела после поездки в Кумертау в качестве журналиста. Тогда-то и пришла ему в голову мысль обеспечить Грецию для тушения пожаров вертолетами, которые не падают благодаря своей оригинальной конструкции: у них есть два крупных пропеллера, которые двигаются в противоположных направлениях, и это дает вертолетам возможность «висеть» на одном месте столько времени, сколько надо. Получив помощь от Келендзекиса, мы с русскими инженерами в течение месяца переводили на греческий язык всю техническую документацию. И чтобы все так нелепо закончилось!!! (Разумеется, внесенные деньги Келендзекису вернули.)
Эта история показывает, что греческие чиновники абсолютно не жалели народных средств, ибо эта операция стоила греческим налогоплательщикам больших денег. Именно такой тип менеджмента и привел Грецию к сегодняшней ситуации, когда она буквально «тонет» в долгах. Умудренный жизнью Келендзекис, который строил электростанции и работал с русскими фирмами, часто говорил: «Я всегда знал, что не надо иметь дело с греками».
Константин Келендзекис заслуживает отдельного рассказа. Он родился и вырос в одной из самых замечательных семей, которые я знал в своей жизни. Это была понтийская семья из России, пережившая распад сразу нескольких империй: царской России, режима иранского шаха и, наконец, советской системы. Как же все это произошло?
Первое поколение этой семьи во главе с отцом Константина Дмитриевича, Дмитрием Константиновичем Келендзекисом, в начале XX века переехало из царской России в Иран. Глава семьи получил образование в Императорском Московском техническом училище (нынешний Московский государственный технический университет им. Н. Э. Баумана), став инженером-строителем. В Иран он поехал с русской фирмой, которая строила тогда по заказу иранского государства железную дорогу от берегов Каспия до Тегерана. Работа шла в труднейших условиях высокогорья и глубочайших ущелий.
Во время проведения строительных работ он познакомился с молодым офицером, командиром отряда, выделенного фирме государством для охраны ее штаб-квартиры, где хранились документы и деньги на зарплату работников, от разбойников, во множестве промышлявших в горах. В свободное от работы время Дмитрий Константинович и офицер-охранник играли в нарды. Время шло, строительство продолжалось, и тут пришел приказ доставить инженера Келендзекиса в Тегеран. Инженер струхнул, так как во время строительства он покупал земли вокруг железной дороги и побаивался, что его привлекут за это к ответственности.
По приезде в иранскую столицу, Дмитрия проводили к императорскому дворцу, куда ввели потайным ходом, и, пройдя этот ход до конца, он обнаружил, что находится в Тронном зале, в центре которого стоит императорский трон – «Трон Павлина». Увидев на троне своего молодого друга, с которым он в горах играл в нарды, и приняв все происходящее за шутку, Келендзекис воскликнул: «Не шути, быстро спустись оттуда!» Молодой человек рассмеялся и говорит: «Дорогой друг! Не бойся. Это не шутка. Теперь я являюсь Шахом Ирана и мое имя – Реза Пехлеви I. Я тебя не забыл. Знаю, что ты – честный человек, хороший строитель и прекрасный друг. Вот почему я решил поставить тебя во главе всего строительного дела моего государства». Это было как в сказке! Или как в библейской истории об Иосифе Прекрасном! И в последующие двадцать лет работы Дмитрий Константинович ввел в строй самые крупные проекты в Северном Иране: порты, дороги, мосты, больницы, гостиницы и даже города.
Естественно, он стал баснословно богатым и одним из самых влиятельных лиц в Иране. Так продолжалось до Второй мировой войны, к концу которой старший Келендзекис умер. Во главе семьи встал сын Дмитрия Константиновича
