Как отставка Тарасова и Чернышева была подана в специальной — спортивной — советской прессе?
В еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 8) 20 февраля, через неделю после завершающего матча олимпийского турнира с чехословацкой командой, были опубликованы отчет об этой встрече и традиционное интервью с капитаном сборной Виктором Кузькиным, дававшим характеристики партнерам и тренерам. Касательно тренеров Кузькин высказался так: «Хоккейные звенья складываются не сами по себе, и не мы, игроки, подбираем себе партнеров. Это делают наши тренеры. И от их педагогического таланта, от их такта и чутья, от глубины их понимания хоккея зависят монолитность, боеспособность и сила звена. Думаю, что в этом тренеры сборной СССР А. И. Чернышев и А. В. Тарасов не знают себе равных в хоккее. Не случайно наша команда на протяжении всей истории мировых чемпионатов и Олимпиад славится именно своими звеньями. Эта традиция бережно сохранена и в сборной нынешнего созыва. Убежден, что она, эта традиция, — один из главных источников всех побед советского хоккея, побед прошлых и настоящих».
Вряд ли кому из прочитавших это интервью могло прийти в голову, что Кузькин, зная о предстоявшей отставке, представляет публике уже бывших тренеров сборной. Какие же это отставники, если им нет равных в педагогическом таланте, такте и чутье, в глубине понимания хоккея?! Если бы капитан знал о том, что произойдет спустя всего несколько дней, он наверняка каким-то образом выразил бы сожаление по этому поводу. Нет никаких оснований утверждать, будто капитану запретили говорить об уходе тренеров. Какой смысл запрещать, если еженедельник с интервью появился в газетных киосках 20 февраля, а на 24-е было назначено заседание президиума Федерации хоккея?
По всей вероятности, разговаривая с репортером, Кузькин ничего не знал о грядущем событии. Он мог только по каким-то косвенным признакам догадываться о том, что может произойти. Но поверить в предстоящую перемену, ставшую сенсационной не только для советского, но и для мирового хоккея, — не мог.
В том же номере еженедельника есть еще одно упоминание имен тренеров-чемпионов. На развороте опубликованы фотографии триумфаторов Саппоро с такой припиской: «Вот как расставили игроков тренеры Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов, когда накануне отъезда в Японию наш фотокорреспондент Юрий Маргулис попросил у них разрешения сфотографировать сборную команду страны».
В следующем номере «Футбола-хоккея», датированном 27 февраля, в хоккейном обзоре, написанном известным тренером Дмитрием Богиновым, говорится о том, что 13 олимпийских чемпионов в составе ЦСКА выиграли матч чемпионата страны у «Локомотива» с крупным счетом 9:1. И короткое сообщение (не свое даже, а официальное ТАСС), размещенное мелким шрифтом на последней полосе — не сразу и найдешь. Оно же было напечатано и в «Советском спорте»:
«Главный тренерский совет и президиум Федерации хоккея СССР под председательством Г. К. Мосолова рассмотрели итоги участия сборной команды СССР в XI зимних Олимпийских играх. Было отмечено высокое спортивное мастерство, зрелые тактические действия, мужество, проявленное хоккеистами, а также большой творческий вклад тренеров А. И. Чернышева и А. В. Тарасова, обеспечивших высокий уровень готовности команды к олимпийскому турниру.
По предложению председателя Главного тренерского совета А. И. Чернышева президиум Федерации хоккея СССР для подготовки сборной команды к чемпионату мира и Европы 1972 года утвердил заслуженного тренера СССР В. М. Боброва старшим тренером и заслуженного тренера СССР Н. Г. Пучкова тренером сборной команды страны».
Ни слова, ни полслова о заявлениях Тарасова и Чернышева, о формулировках в этих заявлениях, ни комментариев отставленных тренеров. Такое ощущение, что они, внесшие «большой творческий вклад» и «обеспечившие высокий уровень готовности команды», а попутно и награжденные Указом Президиума Верховного Совета СССР орденами Трудового Красного Знамени, свои позиции в сборной сохранили, а назначение Боброва и Пучкова имеет отношение к совершенно иной пьесе.
Никто не обратил внимания на формулировку, сопроводившую назначение Боброва и Пучкова. А эта формулировка — одно из важнейших свидетельств того, что новым тренерам отводилось не так уж и много времени. Их утвердили «для подготовки сборной команды к чемпионату мира и Европы 1972 года». Всего лишь. За кулисами, возможно, и обговаривалось: вы, дескать, выиграйте, а там — посмотрим, но в документе срок для «вахты» определялся небольшой. Как тут не вспомнить сказанное Тарасовым Левину о своем заявлении («срок его действия очень короткий») и фразу из самого заявления («согласно ранней договоренности»)?
Знал ли Бобров об уготованной ему роли преемника Тарасова и Чернышева? Несомненно, знал, и знал задолго до Олимпиады в Японии. Создание в мае 1971 года олимпийской сборной с Бобровым в роли старшего тренера и Пучковым в роли тренера — шаг, Павловым продуманный. Бессмысленность этого образования, правда, была очевидна всем участникам хоккейного процесса в стране. Спорткомитет, однако, сослался на решение Международной лиги хоккея на льду о разделении начиная с 1972 года олимпийских хоккейных турниров и чемпионатов мира. (Прежде в олимпийский год чемпионы мира и Европы назывались по итогам Олимпиад.) Но ИИХФ приняла этот документ на своем конгрессе в Стокгольме в марте 1970 года. Так почему же Спорткомитет СССР вознамерился сформировать еще одну сборную страны, назвав ее «олимпийской», спустя 14 месяцев после международного конгресса? Только потому, что именно тогда созрела идея убрать Тарасова и Чернышева (в первую очередь — Тарасова) из сборной и реализацию этой идеи начали с создания олимпийской команды. После произведенной замены о так называемой «олимпийской сборной» никто больше не вспоминал и на решение стокгольмского конгресса не ссылался.
Боброву поначалу обещали, что именно его сборная отправится в Саппоро, а чернышевско-тарасовская команда, «усиленная лучшими олимпийцами», выступит на чемпионате мира в Праге. Но с приближением Олимпиады даже руководители Спорткомитета смекнули, что команда Боброва, нигде не игравшая, с непонятным составом, гарантировать олимпийское золото не в состоянии. Спрашивать же в случае неудачи будут, конечно же, не с Боброва и не с хоккеистов, им отобранных, а со спорткомитетовского руководства. А потому все было переиграно. В Саппоро должны лететь Тарасов и Чернышев с теми, кто привык побеждать и почти наверняка добьется успеха. А уже после Олимпиады надо сделать всё для того, что бы Тарасова и Чернышева в сборной больше не было.
