Сложнейшая задача флотского штаба, и тем более ГМШ, — отбор, анализ информации, доклад ее в концентрированном виде командованию вместе с предложениями по решению вопросов, которые ежечасно ставит жизнь. В этой работе Л. М. Галлер проявлял не только умения и знания, но и талант. Н. Г. Кузнецов вспоминает, что информированность Льва Михайловича обо всем, что делается в ВМФ, была идеальной, о пунктуальности его, необычайной памяти ходили легенды. Каждое утро он разговаривал со всеми флотами, принимал начальников управлений и отделов, и прихода Н. Г. Кузнецова уже ждал с неизменной папкой.
Последней очень важной работой, которую ГМШ провел вод руководством Л. М. Галлера, было создание «Временного наставления по ведению морских операций». В нем, как вспоминает Н. Г. Кузнецов, были сформулированы «взгляды Главного морского штаба на использование сил флота»[219]. Нарком ВМФ утвердил это наставление 26 ноября 1940 года. В первых его статьях нашли отражение давно выношенные Львом Михайловичем мысли: «…в оперативном искусстве, как и в военном искусстве вообще, не может быть шаблонов или подражаний. Способы ведения операций меняются, развиваясь на основе изменения военно-технических условий… Военно-Морской Флот еще до открытия военных действий должен быть готов не только к отражению нападения, но и к решительным наступательным операциям»[220]. Характерно, что наставление, отразив основные положения теории оперативного искусства ВМФ, определило также роль авиации в войне на море. Это еще раз доказывает современность этого документа и перспективность его основных положений.
Немногим более полугода оставалось до начала Великой Отечественной войны, когда Лев Михайлович Галлер неожиданно для себя простился с Главным морским штабом, становлению которого он отдал три года жизни. Это случилось в дни, когда угроза близкой войны с Германией и ее союзниками становилась все более явной. Только недалекие люди могли еще надеяться, что можно отсидеться, откупиться от фашистского агрессора, например поставками сырья. Коричневое пятно расползалось по Европе: в апреле — июне 1940 года были оккупированы Дания и Норвегия, в мае захвачены Голландия, Бельгия и Люксембург, в июне завершился разгром французской армии, остатки английских дивизий эвакуировались с материка на Британские острова, 22 июня капитулировала Франция… Начиная с августа германская авиация вела массированные бомбардировки английских городов, все большие масштабы приобретала морская война — в Атлантике, в Средиземном море.
Перемены в своей службе Лев Михайлович не ожидал, впрочем, кто мог предвидеть, что решит Сталин завтра, через час или минуту? Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов вспоминает: «В октябре 1940 года вместе с начальником Главного морского штаба я докладывал в Кремле о строительстве береговых батарей. (…) После доклада собрался было уходить, но мне предложили задержаться. Вышел на минутку в приемную, переговорил о текущих делах с Л. М. Галлером, и он уехал в наркомат…
— Мне кажется, Галлера на посту начальника Главного морского штаба следует заменить Исаковым, — сказал И. В. Сталин. — Галлер — хороший исполнитель, но недостаточно волевой человек, да и оперативно Исаков подготовлен, пожалуй, лучше»[221].
Нарком ВМФ согласился: сталинское «мне кажется» оспаривать в то время не решался, пожалуй, никто. Впрочем, судя по воспоминаниям Кузнецова, к тому времени и у него самого «сложилось мнение, что И. С. Исаков в качестве начальника Главного морского штаба был бы на своем месте… Так и было решено, — пишет Н. Г. Кузнецов. — И. С. Исакова назначили начальником Главного морского штаба, Л. М. Галлера — моим заместителем по судостроению»[222].
Сказанное наркомом ВМФ оспорить трудно, хотя не раз уже военными историками высказывалось мнение, что нецелесообразно было незадолго до войны, в 1940 году, заменять Б. М. Шапошникова на посту начальника Генштаба А. К. Мерецковым. Не так-то просто войти в круг дел Генштаба. Но ведь и Главного морского штаба — тоже. Очевидно, И. С. Исаков и в самом деле выглядел более энергичным, деятельным, более смелым в решениях. Льва Михайловича Галлера отличали не смелость и быстрота, а основательность, глубокая продуманность любой информации, которая направлялась наркому ВМФ, в Генштаб, в СНК, а также тщательнейшая, многократно проверенная проработка всех оперативных, организационно-мобилизационных и иных документов. Но может быть, Галлер отставал от движения, развития военно-морской оперативной мысли, оставлял без внимания и учета опыт войны на море в прошедшие месяцы второй мировой войны? Архивы, свидетельства очевидцев говорят об ином. В оперативные документы, в наставления Главным морским штабом своевременно вносились необходимые изменения. Доклады, которые делал Галлер и его заместитель по ГМШ В. А. Алафузов для руководящего состава флота выделялись глубиной и всесторонностью анализа. На военных играх, которые Галлер полагал одним из важнейших направлений повышения уровня оперативной подготовки, создавалась напряженная обстановка военного времени. Начальник ГМШ стремился придать каждой военной игре наибольшую активность, наращивая темп и сложность обстановки, старался дать возможность руководящему составу флотов совершенствоваться в управлении разнородными силами и в производстве необходимых расчетов, в организации взаимодействия. И все это с учетом последнего опыта военных действий флотов и авиации Англии и Германии.
…Вернувшись в наркомат, Кузнецов сразу же рассказал Галлеру о разговоре со Сталиным. Лев Михайлович, ничем не выдав своих чувств, обещал приложить все силы, чтобы и впредь, на новой должности, помогать наркому. Кузнецов был доволен: обмен должностями между его заместителями пройдет спокойно, по-деловому. Ведь и Исаков доволен новым назначением.
Итак, Л. М. Галлер второй заместитель наркома ВМФ, а И. С. Исаков первый. Но фактически, как станет ясно из дальнейшего, именно Галлер в годы войны «стал выполнять функции не только по кругу своих прямых обязанностей, но и как первый заместитель наркома»[223]. В те дни октября, однако, все это было еще впереди…
Не выдал своих чувств… Н. Г. Кузнецов вспоминает: «Л. М. Галлер был тогда уже в годах, честолюбием не страдал»[224]. Но все же горько было Льву Михайловичу расставаться со своим детищем — Главным морским штабом. И поделиться огорчениями не с кем… В тот вечер Галлер поехал домой. Недавно он получил квартиру и перевез сестер в Москву. По новому адресу — Лубянский проезд, дом 17, квартира 38, шли письма от немногих оставшихся друзей и знакомых. Предлагали квартиру на улице Серафимовича, в так называемом Доме правительства, там жили наркомы, его заместители И. В. Рогов и И. С. Исаков, он не захотел: сказал, что стареньким сестрам далековато от центра. Нелегко было петербуржкам перебираться в шумную и суетную Москву, но не оставлять же сестер одних на берегах Невы — стареют, слабеют, болеют. Кто за ними присмотрит, кто поможет в случае нужды? Уговорил, перевез, основательно потрудился. Разместил в отцовских, еще шведских, шкафах все пять с лишним тысяч томов своей библиотеки. Теперь он изредка пополняет свое собрание уже с полок книжных лавок московских букинистов. Адмирала Галлера они знают и уважают — такого знатока морской книги еще не встречали, ему оставляют на просмотр редкое, интересное…
