Хотя я люблю острое, но от индийских угощений в горле у меня запершило так, что было трудно говорить, и по щекам потекли слезы. Я кивал головой в ответ на реплики соседей по столу, старался глубже вдохнуть — и плакал, плакал… пока нам не подали крепчайший кофе с какими-то приторными сладостями.
Конгресс начался с религиозного ритуала: мои вчерашние знакомые подходили к высокому бронзовому светильнику, поставленному на отдельном столе, и по очереди благоговейно зажигали коротенькие свечи. Сложив ладоши и поклонившись светильнику, они садились на места. Вообще атмосфера конгресса была необычной, красочной и торжественной. При входе в зал стояли молодые хорошенькие студентки и медсестры в длинных разноцветных сари. Когда объявлялся очередной докладчик, одна из них подходила к нему, приветствуя сложенными ладошками и очаровательно улыбаясь. Надо было ответить ей тем же. Она сопровождала выступавшего на трибуну и обратно, вручала плоскую фарфоровую чашу с яркими цветами и больше не отходила от него, предлагая помощь во всем. У меня тоже была такая «чичероне», студентка медицинского института по имени Индира, с классической индийской формы слегка крючковатым носом и с красной отметинкой на лбу. Я был смущен таким обслуживанием, но в Индии это — традиционная форма вежливости.
В конце второго дня моя «чичероне» Индира подвела меня к столу президиума, и Президент конгресса вручил мне памятную бронзовую доску в большой коробке, обтянутой малиновым бархатом. Много у меня набралось подарков из разных стран, но такого роскошного знака отличия я нигде не получал.
В Удайпур я прилетел поздно вечером. Только я ступил на землю, как меня окружила толпа молодых индусов. Перебивая и отталкивая друг друга, они что-то кричали, по-видимому, предлагая свои услуги. Для моего непривычного глаза они выглядели как-то подозрительно. Когда вывезли на тележке мой чемодан, за него ухватился сразу десяток рук. Но один из тех подозрительных крупнее, сильнее и решительнее остальных оттолкнул их:
— В какую гостиницу?
— Во «Дворец на озере».
— Пойдемте за мной! — и в темноте потащил мой чемодан к такси.
Нащупав в кармане два доллара, я спешил за ним и думал: вот яркий пример эволюционного развития — наиболее крупный и сильный индивидуум захватывает инициативу и за это получает награду. Но и другие не отставали, шли за мной, громко кричали на непонятном языке и, куда более понятно тянули ко мне руки. В страхе за свой бумажник я думал: как все-таки хорошо, что Ирина со мной не поехала.
Мой провожатый что-то сказал шоферу, положил чемодан в багажник, получил доллары и исчез. Мы ехали в густой темноте южной ночи. Шофер по-английски не говорил. Я стал нервничать: что-то слишком долго мы ехали. А вдруг он завезет меня в какую-нибудь тмутаракань, где меня ограбят, а то и убьют?.. Меня потом никогда не найдут, ведь никто на всем свете не знал, где я находился в тот момент. Но через час пути вдруг, словно чудо, перед нами появилась стена электрического света. Это сверкал огнями дворец магараджи Удайпура. А вдали, за освещенной лодочной переправой, виднелся мой красавец отель — он как будто плыл по гладкой воде озера.
Его считают самым красивым отелем в мире. Два века назад, по приказу магараджи Удайпура, в долине между горами было вырыто громадное круглое озеро, десять километров в диаметре, посредине которого вырос белоснежный мраморный дворец. Он стоит в воде, омывается водой, как мраморные палаццо Венеции, и доступ у нему только по воде. У магараджи был еще и другой громадный дворец, прямо на берегу. Но после провозглашения независимости Индии он вынуждено отдал часть своих богатств государству, в большом дворце устроили музей, а дворец на озере пришел в запустение. В начале 1960-х годов его показали Жаклин Кеннеди, первой леди Америки. Она посоветовала устроить в нем отель. Власти последовали совету практичной американки, переделали залы под комнаты отеля, но сохранили старое название — «Дворец на озере». С тех пор в этом отеле бывали многие знаменитости со всего мира, даже королева Англии.
Все утро я бродил по нему как зачарованный. Потом отправился в город. Мне предоставили гида и машину с шофером. И всего за двадцать долларов! Такова Индия, где роскошь соседствует с нищетой!
Мой гид, молодой парень с историческим образованием, подробно излагал хронику династий Индии. По индийским понятиям, Удайпур город небольшой — «всего» около десяти миллионов жителей. Самый величественный памятник — дворец магараджи на склоне горы, над озером: фактически целый квартал великолепных массивных строений в шесть этажей. Поколения магараджей жили в нем с сотнями жен, тысячами слуг, десятками слонов и тигров. Мы с гидом больше часа бродили по. его залам, но прошли едва ли пятую часть.
У подножия дворца женщины стирали и полоскали в озере цветистые одежды и развешивали их сушиться вдоль великолепного фасада. Но, пожалуй, еще больше меня поразил древний индуистский храм из белого мрамора. Индуизм — древнейшая религия, но определить его смысл очень трудно. Гид сказал: это все равно, что слепому описывать слона.
Индуизм разделен на бесчисленное число сект — система разных каст. Если у них есть общая основа, то фактически — это синтез веры и бытовых культурных движений народа. Священное индуистское писание — это Вида. В нем содержатся доктрины Брахмы. Основа их в абсолютном реализме своего Я, идентификация себя с индивидуальным духом — Атманом. Цель индуизма — освобождение от цикла возрождения и от страданий, причиненных самим собой. Этому помогает концентрация духовной Йоги. Святая троица индуизма: Брахма — творец, Вишну — хранитель и Шива — разрушитель. В древние времена на индуизм частично повлиял буддизм, а в Средние века образовалась секта Тантра — святых поэтов, которые писали песни и эпосы, до сих пор популярные в народе. Новейшие лидеры индуистской веры, такие как Махатма Ганди, стараются придать религии объединение духовной жизни с необходимыми людям социальными аспектами.
Мы поднялись по крутой лестнице храма. Народу, как везде, много, заметно больше женщин. На ступеньках сидели сотни нищих. Мой гид указал на одного из них — старика, сидящего на ковре в подножии большой скульптуры слона из серого гранита. Он и сам выглядел, как скульптура: темная кожа, белая рубашка с гирляндами цветных бус на груди, седая лохматая шевелюра, длинная белая борода. Гид сказал:
— Этот нищий — миллионер. Он сидит здесь чуть ли не сто лет и накопил огромное состояние. И все равно сидит. Все знают про его богатство, но продолжают ему подавать, потому что считают его почти святым.
