Однажды на охоте в районе севернее Модлина, когда я собирался сделать маневр – разворот в сторону плацдарма, – раздался тревожный голос Титаренко:
– Слева «мессы»!
Я и не заметил, как они вывалились из облаков, и чуть не подставил себя под удар. Было не до размышлений. Быстро, резким поворотом я положил самолет на спину и с перевернутого положения открыл огонь по ведущему. Противник резко пошел на снижение и скрылся в дымке где-то внизу. Второй проскочил вперед и исчез в облаках.
Выскакиваем за облака. Самолета не видно. Пробиваем облака в районе плацдарма, где шли сильные бои, ищем противника. Но уже держимся подальше от облаков, чтобы хватило времени на принятие решения, если появится противник. Но он так и не появился, и мы вернулись на аэродром.
– Да, немцы идут на разные уловки и хитрости, и надо быть еще бдительнее, при такой погоде особенно. Надо правильно строить маршрут поиска и производить маневр. Ты вовремя заметил «мессов», – говорил я в тот вечер Дмитрию.
Еще несколько раз нам пришлось встретиться с воздушным противником, но немецкие летчики, очевидно, еще издали завидя красные носы наших самолетов, от боя уклонялись.
Иногда мы с Дмитрием строили маршрут так, чтобы, ведя поиск воздушного противника, пролететь над крепостью Модлин и особенно над Варшавой. Правда, на подступах к ней сильно били зенитки, но миновать их удавалось, и мы пролетали над польской столицей, разрушенной оккупантами. Дома без крыш сверху казались пустыми коробками. Вспоминались наши города, уничтоженные фашистами, и сердце сжималось от ненависти к общему врагу советского и польского народов.
СОВЕТСКАЯ ЗЕМЛЯ ОЧИЩЕНА ОТ ЗАХВАТЧИКОВ
Несколько летчиков полка, в их числе и я, во главе с командиром на своих боевых самолетах вылетели в Бяла-Подляска на слет бывалых летчиков 16-й воздушной армии.
В ту пору относительного затишья, когда войска фронта после беспрерывных многомесячных боев готовились к последним решительным сражениям, слет был для летчиков важным событием.
Собрались в Бяла-Подляска представители всех родов авиации. Командующий присутствовать не мог. Здесь был его заместитель, генерал Сенаторов, который, как рассказывал мне подполковник Акуленко, сражался с фашистами добровольцем еще в Испании; был здесь и член Военного Совета армии генерал Виноградов, вручивший нам гвардейское знамя. Прилетел и командир истребительного авиакорпуса генерал Савицкий – командир-новатор, воздушный боец.
Мне довелось увидеть прославленных боевых летчиков, я внимательно слушал их выступления, и передо мной как бы раскрылась вся картина недавних боев.
За три дня участники слета проанализировали действие и взаимодействие всех родов авиации, обобщили опыт, выработали единство взглядов на тактику борьбы с немецко-фашистской авиацией. Слет дал нам многое, и, вернувшись в полк, мы подробно доложили о нем однополчанам.
Мы внимательно следили за обстановкой на фронтах. На нашем, северо-западнее Праги, освобожденной еще 14 сентября, и южнее Пултуска шли бои местного значения.
Войска Четвертого Украинского фронта освободили Закарпатскую Украину, Третьего Украинского совместно с частями Югославской народно-освободительной армии – Белград, войска Третьего Белорусского вели успешное наступление в Восточной Пруссии.
С волнением думал я о старых боевых товарищах, слушая сообщения. Войска Второго Украинского фронта под командованием маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского 29 октября начали Будапештскую операцию.
Приближалась 27-я годовщина Великого Октября. В полк пришло много писем. Немало получил их и я. Павел Брызгалов и Василий Мухин нашли минуту между двумя вылетами, чтобы поздравить меня. Василий писал, что полк успешно выполняет задание и награжден орденом Богдана Хмельницкого, по-прежнему отличаются Леня Амелин, Паша Брызгалов, Валя Мудрецов, Кирилл Евстигнеев, назначенный заместителем командира полка. Мой побратим сетовал, что нельзя перевестись ко мне, и мечтал о скорой встрече после победы.
Накануне праздника мы с великой радостью услышали долгожданную весть: завершено освобождение нашей Родины – доблестные войска Карельского фронта совместно с Северным морским флотом изгнали немецко-фашистских захватчиков из Советского Заполярья. Наша государственная граница восстановлена на всем протяжении – от Баренцева до Черного моря.
Вечером на торжественном предпраздничном собрании с докладом выступил замполит Асеев. Он говорил о пути, пройденном Советской Армией за годы войны, о поражении, которое она нанесла фашистам, особенно в этом, 1944 году.
Перед Советскими Вооруженными Силами стояла последняя задача: помочь народам центральной и юго-восточной Европы до конца разгромить оккупантов.
БОЕВЫЕ БУДНИ
Погода стоит нелетная, и наш стажер майор Яков Филиппов так еще и не побывал в настоящем бою. Он упросил командира задержать его до наступления наших войск.
Однажды тучи внезапно рассеялись, появилось голубое небо. И мы с ним вылетели на свободную охоту.
Линию фронта пересекли южнее Варшавы. Прошли над вражеским аэродромом. Покружили в стороне. Ни один самолет не взлетел – аэродром словно вымер. До нас уже, видимо, поработали бомбардировщики: всюду зияли воронки.
Прошли еще несколько аэродромов. Авиации не видно. Вероятно, немцы вылетели к линии фронта, на поддержку войск. И мы направились поближе к линии фронта. Предупреждаю:
– Усилить поиск.
Вижу: впереди ниже нас, над передним краем вражеских войск, барражирует восьмерка «Фокке-Вульфов-190».
На горизонте появились силуэты самолетов. По всей вероятности, это наши штурмовики. Да, так и есть. Они идут непрерывно, волнами, поддерживая наши войска и нанося удары по резервам противника. «Фокке-вульфы» могут внезапно на них обрушиться. Времени терять нельзя. Передаю Филиппову:
– Впереди восемь самолетов. Прикрой! Атакую!
Быстро нахожу ведущего. Со снижением, развив предельную скорость, с ходу врезаюсь в строй, открываю огонь. Горящий самолет рухнул вниз. Проскакиваю вперед, разворачиваюсь, чтобы оценить обстановку. Смотрю, строй «фоккеров» рассыпался – они уходили на запад. А наши штурмовики атаковали немецкие наземные войска.
Еще раз подтвердилось простое правило: первым замечай противника, первым вступай в бой и, не теряя ни доли секунды, сбивай.
Боевые будни продолжаются. Мы с огромным интересом изучаем фотокинопулеметы (ФКП) – прибыла первая партия. Освоили их быстро. Результаты получались замечательные. Фотоконтроль еще больше подтягивал летчиков.
Каждый раз мы не могли дождаться проявления пленки – так хотелось наглядно увидеть результаты атак. Иногда после напряженного боя летчику трудно установить, под каким ракурсом и с какой дистанции он вел огонь. Случается, он прилетает и докладывает, что вел огонь с короткой дистанции. И как же бывает удивлен, когда выясняется, что это ему только казалось: пленка проявлена, изучена и видно, что дистанция не такая уж близкая!
