И да не обернется первая ласточка глупой вороной!
Роняя на землю капли времени из треснутого кувшина, голубоглазая богиня Кала подмигивает, мол, собери их, сколько поймаешь. А я…
Что-то мы с вами заболтались, а капли все летят, собираясь в ручейки и лужицы… Сколько уже упущено, сколько безвозвратно ушло в песок… остановись, мгновенье!
После первой отвергнутой пьесы, так и не поставленной в «Пеликане», Громов не угомонился, а наоборот, все чаще начал приносить Ладыженскому свои рассказы. Тот отстреливался стихами и драматическими произведениями. Начались споры, пошли объяснения друг другу – как надо и как не надо работать над текстом. Постепенно возникла идея попробовать писать вместе.
Первый совместный рассказ «Кино для гроба и…» появился на свет 13 ноября 1990 года. Этот день считается днем рождения Генри Лайона Олди. Правда, этого псевдонима еще не было, но ведь и у новорожденного ребенка не всегда сразу появляется имя.
Сюжет рассказа явно опережал свое время: вампиры захватывают киностудию в Голливуде и начинают снимать фильмы про вампиров. Позже этот рассказ публиковался множество раз в самых различных изданиях: от газет и журналов до солидных антологий в твердом переплете.
В том же году рассказ «Ничей дом» вошел в десятку лучших на Международном фестивале фантастики «Зеленая планета» (Бийск).
Казалось бы, окрыленные первым удачным опытом соавторы немедленно должны начать разрабатывать новые идеи, оставить свет, запереться на каком-нибудь чердаке и только «учиться, учиться и учиться» – работать, работать и еще раз работать. Но поначалу они больше спорили между собой, нежели писали. Должно быть, не самое простое дело – фактически сродниться с еще вчера малознакомым человеком. Тем не менее, постепенно они начали притираться друг к другу. Возникло взаимное понимание: что соавтору более дорого, а что менее. А главное – научились не попадать перстами в разверстые раны! В общем, пошло, поехало, задышало, задвигалось. И, что немаловажно, понравилось обоим. С тех пор Дмитрий Громов и Олег Ладыженский пишут вместе. Изредка проскальзывают сольные произведения, у Олега стихи и миниатюры, у Дмитрия рассказы. Так в 1991 году Дмитрий Громов празднует свою первую сольную публикацию – рассказ «Координаты смерти» вышел в журнале «Версия», № 2, 1991 г., с. 62–71; г. Харьков, САДПР, Харьковское региональное отделение. Тир. 28000 экз. Но отныне все попытки Громова и Ладыженского вырваться из созданного ими же самими образа Олди были не более, чем сугубо частными случаями.
Олегу наконец-то повысили зарплату – с девяноста рублей аж же до ста десяти! Гм… не бог весть что. Но, как говорится, все познается в сравнении. Жизнь начала устаканиваться.
И тут настал 1991 год. СССР прекращает свое существование, начинаются лихие девяностые. Закрываются заводы и фабрики, масса безработных людей, которые и рады бы устроиться куда-нибудь, но их не берут. Выкручивайся как можешь. В этих реалиях театр стал никому не нужен. ДК прекратил финансирование театральной студии, так что ее режиссеру пришлось искать себе другой способ зарабатывать на жизнь. Тем не менее «Пеликан» не закрылся, а умудрился продержаться до 2000 года, со старыми и новыми спектаклями. В тяжелое – в финансовом отношении – время были поставлены «Театр теней» (по Ю. Эдлису), «Она ткала свои мечты» (по Вальехо), «Последняя женщина сеньора Хуана» (по Л. Жуховицкому).
И вновь колес прощальный стук…
Моя душа вместилась в нишу месяца.
А. Смир
В 1992 году родители Олега приняли решение эмигрировать в Америку. У Семена Моисеевича здесь не оставалось никаких перспектив продолжать заниматься любимым делом и жить, достойно содержа семью. Он взял с собою супругу, дочь Алину; должен был поехать и сын со своей семьей. Поначалу Олег даже позволил себя уговорить, съездил в Москву, в посольство, получил статус беженца по политическим мотивам… Но в результате передумал, приняв непростое для себя решение – остаться, чтобы писать и работать в театре. Что значит уехать из страны в советское время? – это навсегда. Безвозвратно купить билет в одну сторону без права переиграть, вернуться, наведаться в гости или пригласить к себе.
Принимая решение остаться, Олег осознавал, что, возможно, видит родителей в последний раз. Во всяком случае, в отношении мамы так и случилось. В 1997 году Олег поедет в Штаты, но уже на похороны.
Лететь в Америку надо было через Москву. Сначала добраться поездом до Курского вокзала и затем на специальном автобусе до аэропорта. Но, как объяснили знакомые, в столице на Курском «отъезжантов» ждут бандиты. Люди прибывают с огромным количеством чемоданов – едут-то навсегда. Их без труда вычисляют и требуют заплатить отступного. Иначе с вокзала не уйдешь.
Для сопровождения семьи Олег взял с собой двух инструкторов из школы каратэ: своих учеников – прошедшего Афган Михаила Шияненко и Александра Манзона.
Когда перегружали вещи в автобус, подошли несколько бритоголовых ребят крепкого телосложения и убедительно предложили рассчитаться. По обыденному тону бандитов стало понятно, что они делают эту работу не первый день, и, судя по всему, она им не надоела. Рядом с Олегом, тяжело нависая над горой чемоданов и разминая соскучившиеся без привычного дела суставы, сонным лихом воздвиглись его друзья. Насторожившиеся бандиты тоже молчали, ожидая, что произойдет дальше.
«Рассчитываться не будем, – вежливо предложил альтернативу Олег. – Давайте лучше разойдемся по-хорошему.»
«Не будем, так не будем», – согласился вожак.
Судя по его лицу, он был уверен, что этих «отъезжантов» крышуют какие-то другие бандиты, и не стоит начинать лишние «тёрки». Вымогатели исчезли, а друзья погрузили вещи в автобус и направились к последней точке пути – в сторону аэропорта.
Сейчас Олег вспоминает эту ситуацию с запоздалым ужасом. Окажись у бандитов стволы, рискни те повоевать на Курском, обострись ситуация невпопад… Что ж, как говорится, судьба оглянулась.
Семья улетела, а Олег остался жить по законам девяностых.
Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое – чья возьмет? А может быть – ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей…
О. Ладыженский
Соавторам удалось устроиться в издательство «Реванш». Кем только ни работали: техническими редакторами, художественными, главными… Кем угодно, лишь бы работать. Занялись переводами: Андерсон, Каттнер, Желязны, Азимов. Трудности? – подумаешь! Это ведь счастье, когда хобби превращается в любимую работу. Еще лучше, если в высокооплачиваемую работу. Но для сбора урожая время еще не пришло: пахать, пахать, пахать – и сеять. А иначе никак.
