Вошла Русакова. На ее побледневшем лице было выражение тоскливого недоумения. Взглянув на замолчавшего, взволнованного комиссара, она тотчас же быстро вышла. За кухонным столом, что-то мурлыча себе под нос, сидел над книжкой Петя.
— Я вам нужен, Елена Васильевна? — подойдя к двери, спросил Абашкин.
— Нет, нет… Благодарю… Я так просто, — послышался извиняющийся голос Русаковой. Она уже давно не выходила из комнаты.
Абашкин вернулся к столу.
— Ты знаешь, как она переживает, — продолжал он. — А теперь будет страдать вдвойне. Услышала… Лучше уж на передовой быть, чем за женщинами ухаживать. Ну, что думает штаб дивизии?
— Штаб дивизии не позволяет оголять левый фланг. Там скапливаются войска противника. Если бы даже и нашелся выход, комдив категорически запрещает Осипову покидать Шишковский лес. Иначе немцы могут вырваться на Волоколамскую магистраль.
Почибут четко, по-военному, с исчерпывающей ясностью изложил создавшуюся обстановку. Она была неутешительной. Гитлеровцы маневрировали превосходящей силой танков, артиллерией и авиацией.
— Да, это верно, — согласился Абашкин и в десятый раз спросил: — Но все-таки будут они что-нибудь предпринимать?
— Говорят, будут. Этим занимаются лично генерал Доватор и комдив Атланов.
— Доватор? В самом деле?
— Да.
— Ну что ж… Ему можно верить. Он сделает все возможное. Будем ждать. Иди, майор, отдыхай. Дел нам предстоит много.
Почибут собрал карты и, попрощавшись, вышел.
Едва начальник штаба, прозвенев шпорами, спустился с крыльца, к комиссару, постучавшись, снова вошла Русакова.
Машу похоронили два дня назад. Коновод командира полка и повар Саша сколотили гроб, обтянули его красной материей. В похоронах приняло участие все население, бойцы и командиры.
— Мы никогда не простим фашистам смерти наших детей! — говорил Абашкин, стоя над могилой. — Врагов ожидает справедливое возмездие. Мы клянемся в этом!
На непокрытую голову Абашкина и воротник его белого полушубка падали крупные хлопья снега.
Казаки саперными лопатками засыпали могилку. Русакова, сжав обеими руками голову, только стонала, но не плакала.
Сейчас Абашкин смотрел на ее худое, измученное лицо и не узнавал ее. Перед ним стояла суровая, но странно и неожиданно помолодевшая женщина. Нервное движение рук и дрожь голоса говорили о тяготеющем над нею горе.
— Вы будете ужинать, Алексей Данилович? — спросила она тихо и, не дожидаясь ответа, добавила: — Я хотела вареного мяса Антону Петровичу послать, можно?
— Можно было бы и послать. Я из виду упустил… — Абашкин искоса взглянул на Русакову и заметил, что она не спускает с него пытливых, тревожных глаз. Комиссар понял, что в жизни этой женщины прибавилась еще одна мучительная тревога. Она чувствовала и догадывалась о случившемся с Осиповым и страдала. Абашкин видел это.
— Проберутся туда разведчики, как вы думаете?
Плотно сжав губы, Елена Васильевна с глубоким напряжением ждала ответа.
— Пока ничего страшного нет. На войне это часто бывает. Давайте-ка лучше вместе ужинать, Елена Васильевна, — весело проговорил Абашкин, стараясь перевести разговор на другую тему. Он знал, что никакие слова утешения сейчас не помогут. Да и у него самого на душе было тревожно и тяжело.
За окном в морозной ночи послышались шаги. Напустив в комнату холода, вошел посыльный и передал вызов в штаб дивизии.
Комдив генерал-майор Атланов в накинутой на плечи бурке сидел за столом, перечитывая донесения. Он делал на карте отметки и словно не замечал стоявшего перед ним полковника Бойкова.
Высокий и бравый Бойков с чувством досады мял в руках кожаные перчатки и ждал приглашения сесть. Вот уже несколько минут комдив держит полковника на ногах, как провинившегося школьника. Зная Атланова, Бойков понимал, что, просматривая донесения, комдив обдумывает сейчас, как поступить с ним, с полковником Бойковым, полк которого отброшен с занимаемых позиций, в результате чего поставлены в катастрофическое положение другие части.
Виноват ли в этом он, полковник Бойков?
Его полк не выдержал внезапного удара немецких танков и в беспорядке отошел. Полк Осипова почти целиком попал в окружение. Левый фланг дивизии генерала Панфилова загнулся фронтом на юг. Там идет сейчас ожесточенный бой. Если панфиловцы не выдержат, то немцы расчленят армию пополам, перережут Волоколамское шоссе и войдут в тыл всей армии.
— Мне ничего не остается делать… — после длительного молчания жестко говорит наконец комдив, — кроме одного — передать тебя военному трибуналу. А я-то ценил, уважал, доверял тебе, как самому себе! Понимаешь или нет?
Такой неожиданный переход к делу ошеломил Бойкова, но внешне он остался спокойным. Атланов поднял от карты крупную, лобастую голову и посмотрел на полковника сузившимися от усталости глазами. В них Бойков увидел бередящий душу укор и непримиримую беспощадность.
Хрипло откашлявшись, Бойков почувствовал, что ему нужно сейчас что-то сказать, объяснить, но гневный и возмущенный взгляд командира дивизии совершенно обескуражил его и лишил всех необходимых для объяснения слов.
— Ты ведь не безусый мальчишка, не цыпленок желторотый и не трус. Я это твердо знаю. Как же ты мог допустить? — Атланов потрогал рукой крупный, с горбинкой нос и продолжал: — Ты мне скажешь, что у фашистов было превосходство в танках, в авиации, удар был внезапным… Все это мне известно. Но ты знаешь приказ: назад ни шагу! Если не выдержал один эскадрон, загибай фланги, бей с тыла, займи, наконец, круговую оборону и дерись до последнего казака. Да что ты, не знаешь, как действовать?
Бойков устало поглядел на бритую щеку комдива и сумрачно молчал. Напряженно раздумывая, тщетно искал он причину совершенной им ошибки. Ему казалось, что все произошло из-за несущественных на первый взгляд мелочей. В момент атаки блиндаж, где помещался узел телефонной связи, разбило снарядом. Управление было потеряно. На третий эскадрон обрушилась лавина немецких танков. Командир эскадрона и политрук вышли из строя. Люди растерянно заметались, а штаб молчал. Последний связной по дороге был убит.
Все цеплялось одно за другое, перемешалось, перепуталось. В результате, отбросив полк Бойкова, немцы заняли Морозово и Петропавловское.
Собрав разрозненные эскадроны, Бойков пытался было контратакой восстановить положение, но успеха не имел. Командиру дивизии все это было известно из оперативной сводки. Два часа назад Атланов подкрепил полк Бойкова двумя резервными эскадронами из полка Жмякина. Атаки противника были отбиты, но обстановка оставалась напряженной.
