Так же как и Зыкина, Воронец исколесила весь Советский Союз вдоль и поперек, включая самые отдаленные уголки: шесть раз была на БАМе, дважды — на Камчатке. Объездила пол земного шара — была во всех социалистических странах по и скольку раз, пела в Японии, США, Дании, Голландии, даже на острове Маврикий выступала. Говорят, африканцы буквально впадали в экстаз, когда Воронец исполняла «Калинку».
В 60-е годы Воронец наконец поднакопила денег (целый год не вылезала из гастролей по Сибири) и смогла купить себе 27-метровую квартиру в кооперативе. Ее ближайшими соседдями были корифеи советской песни Клавдия Шульженко и Лидия Русланова.
Первым мужем Воронец стал артист ее ансамбля, баянист. Однако прожили они вместе недолго. Супруг сильно пил, и Ольга ушла от него. Однако на творческих взаимоотношениях обоих этот факт никак не отразился — бывший муж продолжал играть в ансамбле Воронец до самой смерти. Со вторым мужем она познакомилась в конце 60-х, и с тех пор они вместе. Как и у Зыкиной, своих детей у Воронец нет.
Если имя Людмилы Зыкиной до сих пор известно каждому и ее песни до сих пор услаждают слух слушателей, то с Воронец дело обстоит несколько иначе. Несмотря на то что она до сих пор дает концерты, однако по телевидению ее практически никогда не показывают, да и на радио она не частый гость. Последний компакт-диск с песнями в ее исполнении под названием «Гляжу в озера синие» вышел в свет пять лет назад.
Сегодня народная артистка СССР О. Воронец живет вместе с мужем в той же 27-метровой квартире в центре Москвы. Есть у них и дача. Летом 1998 года Воронец купила себе «Жигули», а до этого всю жизнь гоняла на «Волге» (кстати, еще одна параллель с Зыкиной).
Е. Шаврина родилась тогда, когда Л. Зыкина и О. Воронец уже делали свои первые шаги в вокальном творчестве — в 1942 году. Ее родители-староверы воспитывали своих детей (а их, вместе с Катей, у них было шестеро — пять девочек и один мальчик) в строгости. До четырех лет после воспаления среднего уха Катя ничего не слышала и соответственно не могла говорить. Родители продали единственную корову (по тем временам — бесценное богатство) и на вырученные деньги сделали дочери операцию. Услышав первые звуки, Катя сразу же запела. И с тех пор пение стало чуть ли не единственным смыслом ее жизни.
Родители Кати умерли очень рано, и детям пришлось под ниматься самостоятельно. Детство у них было нелегким. Из всей семьи Шавриных повезло только Кате, которая начинала свой творческий путь в самодеятельности города Перми, а в 1967 году сумела устроиться в Москонцерт. Ее успешной карьере способствовал и первый брак — она вышла замуж за известного композитора 43-летнего Григория Пономаренко, ко торый очень много сделал и для Людмилы Зыкиной, и для Ольги Воронец (они с успехом пели его песни). Неплохой репертуар создал Пономаренко и для своей молодой супруги. Однако настоящая слава пришла к Шавриной в 1972 году, когда в телевизионном сериале «Тени исчезают в полдень» она спела песню Л. Афанасьева «Гляжу в озера синие». В том же году она была удостоена звания лауреата премии Ленинского комсомола
В 70-е годы Шаврина продолжала работать в Москонцерте пользуясь большой популярностью среди слушателей. Причем не только советских. Во время одного из концертов в Кремле ее отметил кубинский лидер Фидель Кастро — он вышел на сцену и, опустившись на колени, преподнес Шавриной рос кошный букет цветов.
Несмотря на то что брак Шавриной с Пономаренко просушествовал недолго, на ее сценической карьере это практически не отразилось. Причем на всем пути к эстрадному Олимпу Шаврина ни разу не воспользовалась своей красотой в корыстных целях. По ее же словам: «Ни под кого не легла. И ни с кем не переспала». Шаврина получала высшую концертную ставку — 19 рублей и давала по восемнадцать концертов в месяц Примерно 7–8 месяцев она работала с русской программой за границей — собственно этими концертами и жила. Единственной официальной наградой Шавриной в те годы продолжала оставаться премия Ленинского комсомола.
В конце 70-х Шаврина вновь вышла замуж и родила двойняшек — Жанну и Эллу. На какое-то время ей пришлось покинуть сцену. Но затем она вновь вернулась к любимому искусству.
На протяжении всей сценической карьеры за Шавриной как шлейф тянутся слухи о многочисленных любовниках. Сама певица не спешит опровергать большинство из этих слухов, но никогда не распространяется о подробностях. Известно лишь, мю после развода со вторым мужем она была замужем еще один раз. Родила еще одного ребенка — сына Гришу. В 1994 году в нее влюбился молодой бизнесмен из Германии и увез ее к себе на родину. Шаврина пела в ресторане, названном в ее месть — «Катюша». Однако вскоре певица стала скучать по родине и в конце концов сбежала из благополучного рая. Спустя несколько лет Шаврина совершила еще один побег — на этот раз от некого африканского принца, который хотел пополнить ею свой гарем. Обещал за любовь любые деньги. Но Шаврина поспешно собрала вещи и, прервав гастроли, сбежала от африканского сластолюбца.
Сегодня Екатерина Шаврина находится в прекрасной форме (в 1995 году ее удостоили звания народной артистки России), однако былой славы уже не вернуть. Многое ведь зависит от репертуара, с которым выступает певица, но почти все композиторы, с которыми она когда-то работала и кому она обязана своим успехом, уже ушли из жизни.
В 1996 году в автомобильной катастрофе погиб Г. Пономаренко, год спустя из жизни ушел Л. Афанасьев.
Дети Шавриной получили прекрасное образование: одна дочь окончила медицинский институт, другая — Финансовую академию, сын стал закройщиком-модельером. Живет Шаврина в центре столицы — на Тверской. Летом 1997 года с ней произошел курьезный случай. А началось все с того, что некая гражданка прибежала в редакцию журнала «ТВ-парк» и сообщила, что только что видела на Тверской народную артистку России Екатерину Шаврину, которая копалась… в мусорном контейнере. Заинтригованные этим сообщением, работники журнала связались с певицей. И вот что она им рассказала:
«Самое страшное, что это была действительно я. Такое, ей-Богу, и во сне не приснится. Нет, не хлеба корочку, конечно, и не обрезок колбаски искала я в контейнере, а… свою косметику. Я нечаянно выбросила ее вместе с мусором. Косметика у меня дорогая, японская, не на одну тысячу баксов, так что, узрев пропажу, побежала я к помойке как ошпаренная. По дороге мне встретилась женщина, наблюдавшая за мной с недоуменным видом, ну не могла же я всего ей рассказать: все равно она не поверила бы. Рада сделать через ваш журнал сообщение, что я отнюдь не бедствую, довольна жизнью и много гастролирую…»
