…Рамон Меркадер, с молодости захваченный революционным порывом, оказался в руках советской спецслужбы и не смог вырваться из ее тисков до конца своих дней. Мне удалось многое узнать об этом человеке, которому суждено было самым ужасным образом прервать жизненный путь Троцкого. Одна из наиболее интересных работ о Хайме Рамоне Меркадере дель Рио Эрнандесе (таким является его полное имя) написана французским историком Исааком Левиным. Называется она "Человек, который убил Троцкого"[183]. Немало мне рассказал о Рамоне Меркадере Давид Семенович Златопольский, который вместе со своей женой — испанкой Кончитой Бруфау — был очень близок к нему в "московский период" его жизни. Очень интересны свидетельства брата Рамона, Луиса Меркадера[184]. Но все же наиболее полная информация о жертве сталинской машины и убийце Троцкого мною была получена от П.А.Судоплатова (он же Матвеев, Яценко, Андрей, Отто) и из тайных архивов ИНО ОГПУ.
Старый разведчик характеризовал Рамона Р.Меркадера как очень умного и волевого человека, фанатично убежденного в исторической справедливости дела, которому он посвятил жизнь. По словам Павла Анатольевича, не то дед, не то прадед Меркадера был послом Испании в Петербурге, а отец его матери занимал пост губернатора Кубы. Мать Рамона — Эустасия Мария Каридад дель Рио была очень импульсивной, энергичной, решительной женщиной. Будучи молодой матерью пятерых сыновей — Хорхе, Пабло, Рамона, Монсеррата и Луиса, — Каридад во время гражданской войны в Испании порвала с набожным мужем, вступила в коммунистическую партию и стала тесно сотрудничать с агентурой НКВД. Уже один этот факт многое говорит о ней. Советским резидентом в то время в Испании был ранее упоминавшийся Александр Орлов, а его заместителем — Наум Эйтингон. Именно с тех пор Эйтингон оказался тесно связанным с матерью и ее сыном Рамоном. Наум Исаакович Эйтингон (он же Наумов, Котов, Леонид Александрович) еще в Испании убедился в надежности, воле, решительности молодого офицера республиканской армии. Именно с тех лет тот и стал тайным сотрудником НКВД. Фамилии Морнар, Джексон — "шпионские". Например, Фрэнком Джексоном Меркадер стал, когда ему в специальной лаборатории НКВД в Москве подготовили паспорт, используя документы погибшего в Испании канадского добровольца.
Младший брат Рамона Меркадера, Луис, ставший профессором Мадридского университета, связывает трагическую судьбы Рамона с характером своей матери — красивой, привлекательной женщины, готовой на приключения и резкие повороты судьбы. Она оказывала большое влияние на сына. Именно с этими главными действующими лицами приближающейся трагедии готовился разыграть последнюю сцену в жизни Троцкого Эйтингон.
Руководитель операции в Мексике не жалел денег на завершение акции. Возвращаться с пустыми руками в Москву для него значило разделить судьбу С.М.Шпигельглаза. Скрыться, исчезнуть, как это сделал Орлов, Эйтингон не мог. Этого не позволило ему его чувство долга. Поэтому он твердо сказал Ра-мону: "Ты должен исполнить приговор". Денег на подготовку, повторю, не жалели. Луис Меркадер, проживший из своих почти семидесяти 40 лет в СССР, знавший лично Калинина, Берию, Кобулова, Судоплатова, Эйтингона, уверял: "На операцию с начала до конца они потратили не менее пяти миллионов".
Рамон Меркадер, обосновавшись в Мехико, вызвал к себе Сильвию, и она в начале 1940 года быстро устроилась работать у Троцкого в качестве секретаря. Быстро потому, что раньше у него работала ее родная сестра Рут Агелоф. Льву Давидовичу понравилась скромная, малозаметная и непривлекательная молодая женщина, готовая во всем помогать ему: стенографировать, печатать, подбирать материалы, делать вырезки из газет, выполнять многие мелкие поручения. Когда Эйтингон узнал, что Сильвия будет работать в доме Троцкого, он был доволен: начало важного "внедрения" было положено.
Поскольку Сильвия жила в номере гостиницы "Монтехо" вместе с Рамоном, он вскоре стал подбрасывать ее на работу, на своем элегантном "бьюике". Щегольски одетый коммерсант выходил из машины, открывал дверцу, помогал Сильвии выйти, целовал ее в щечку и махал на прощание рукой. Часто он и приезжал за ней. Охранники, сменявшие друг друга у ворот "крепости" Троцкого, постепенно привыкли к красивому, высокому, улыбающемуся "жениху" Сильвии. Исподволь, незаметно для всех он стал для охраны своим. Однажды ему пришлось подвезти в центр Мехико супругов Росмеров, которые затем говорили Троцкому, что у Сильвии "очень симпатичный, приятный жених". С помощью Маргариты Росмер Рамон в конце концов несколько раз побывал и на территории "крепости": гостья из Франции, съездив в столичные магазины, просила "приятного молодого человека" занести покупки в дом. Побывав в доме, Меркадер подтвердил данные советского агента-женщины о расположении комнат, дверей, наружной сигнализации, о запорах и т. д.
До 24 мая 1940 года молодой испанец полагал, что ему не придется самому обагрить руки кровью русского революционера. Но уже через два-три дня, 26 или 27 мая, Леонид Котов (Эйтингон), запершись в номере, долго говорил с молодым испанцем. Сейчас никто точно не скажет, какими словами он разъяснял Рамону "внезапно возникшую задачу". Как позже вспоминали Судоплатов, сам Эйтингон и другие участники кровавой операции, тогда у всех была уверенность в ее успешном наконец осуществлении. Эйтингон, будучи очень умным и волевым человеком, непрерывно вел психологическую подготовку боевика. Он не только умело убеждал его в реальности благополучного завершения акции, но и бросал мимоходом фразы, которые как бы оседали в сознании испанца:
— Мексика — идеальная страна для осуществления акций возмездия. В ее законах нет даже высшей меры наказания… Но ты должен знать, что если тебе не удастся скрыться, мы спасем тебя. Обязательно!
Рамон слушал и, вероятно, холодок подступал к его сердцу, когда "Леонид" говорил о "высшей мере наказания". Но психологический массаж сознания давал свои плоды: после короткой депрессии в июне Рамон вновь обрел присутствие духа и стал энергично готовиться к "Акции", как называл Эйтингон готовившуюся операцию.
Встречаясь в условленное время, Н.Эйтингон, Г.Рабинович и Р.Меркадер несколько раз до мелочей обсуждали детали операции, разные ее варианты и способы осуществления. Сегодня уже никто не в состоянии восстановить, реставрировать сказанное, обдуманное, предложенное. Все непосредственные участники заключительной сцены трагедии находятся в мире теней. Но, зная весь дальнейший ход событий, можно предположить, что участники прежде всего обговаривали детали беспроигрышного варианта.
