Когда Борис Громов спустился с трибун, его и вице-премьера Александра Жукова облепили камеры и газетчики. Громов и Жуков торопились. Я мог не успеть и сразу же спросил Громова о том, почему центр построили в Коломне, а как только он ответил, перебивая коллег:
— А чем Вам не нравится идея объединения Москвы и Московской области?
Громов посмотрел на моих коллег. Но поддержки не нашёл, все молча смотрели на губернатора. Ему не хотелось, но пришлось ответить.
После «перегона» ответа губернатора для вечернего выпуска на НТВ, у меня был прямой эфир на СитиFM. Я вволю постебался. Получился такой материал:
«Глава Московской области Борис Громов, считающий себя самым спортивным губернатором страны, и глава Коломны Валерий Шувалов сделали всё, чтобы открытие нового конькобежного дворца стало праздником для высоких гостей. В центр города провели новую асфальтированную трассу, вокруг дворца только уложили газон и приняли очень жёсткие меры безопасности. Ждали Владимира Путина. Но приехал вице-премьер Александр Жуков. Он зачитал приветствие президента и вместе с губернатором Громовым, митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием, другими чиновниками и пятью тысячами обычных гостей, большая часть которых были подростки и студенты из Коломны, стал наслаждаться праздником. Взрослое население Коломны на открытие дворца пройти не смогло и наблюдало за кортежами гостей из-за оцепления.
Мероприятие было очень торжественное. Организаторы отдали предпочтение классическому репертуару — русским народным песням и танцам, а также советским спортивно-патриотическим. На льду периодически неожиданно появлялись персонажи из русских народных сказок. Во всей этой программе участвовало более двух тысяч человек.
Губернатору Борису Громову, бывшему мастеру спорта по гандболу и генерал-полковнику в отставке, все это очень понравилось, и после торжественной церемонии он сказал мне, что теперь Коломну можно считать конькобежной столицей России. И вице-премьер Александр Жуков, человек также неравнодушный к спорту, был очень доволен. Радостное настроение Борису Громову не испортило даже напоминание о предложении Лужкова объединить Москву и Московскую область. Губернатор сказал, что решать вопрос об объединении должны «не Лужков, Громов, Иванов или Сидоров», а граждане — по Конституции, они могут сделать это на референдуме. Помимо этого, Громов выразил сомнение — хватит ли денег у Москвы «поднять» область до уровня столицы.
Теперь в Коломне готовятся ко Дню славянской письменности и культуры, который пройдёт здесь ровно через год».
И мы уехали.
Да, я ждал его. Ждал этого звонка. Я уже знал, что вечерний выпуск дал слова Громова с такой подводкой: «Даже на открытии конькобежного центра в Коломне Борис Громов не переставал думать о предложении Лужкова».
И дождался, когда мы уже были далеко. Такое часто бывает в отношениях между журналистами и пресс-секретарями. У журналистов ещё есть аргумент, что они, дескать, «четвёртая власть», якобы, они независимые и прочее, а пресс-секретарям что делать, когда начальство на них орёт? Одним словом, рядовой вроде бы случай. Но Андрей Барковский сразу стал говорить со мной так, как будто я их «нормальный», «свой», который висит на одной из их программ «по поддержке молодых семей» и подручных журналистов. Одним словом, неинтеллигентный у нас получился диалог:
— А ну, Эльхан, пошёл и исправил!!!
— Что???
— Быстро!! Пошёл и исправил!!!
— Успокойтесь, Андрей Вадимович, что исправить? — меня начинал бесить его тон.
«Независимость — это значит: не быть зависимым».
— Эльхан, иди и исправь ту х. ню у вас на НТВ. И на Сити тоже. Мне сейчас сказали, что ты нёс чушь в прямом эфире. Быстро — пошел и исправил!!
«У Громова в команде прямо как в армии: быстро — упал, отжался».
— Вы считаете, что чушь. Но я так видел, потому что…
— Ты что не понял? Да я с тобой, бл. ть, знаешь что сделаю…
Вначале меня это разозлило. А потом мне стало весело. Сразу.
— Андрей Вадимович, идите Вы на х. й! — сказал я.
— Что?! — неожиданно испугался собеседник.
— Идите Вы на х. й! — повторил я в той же тональности.
В трубке наступила тишина. Минуту я со злорадством слушал дыхание пресс-секретаря губернатора Подмосковья.
— Я… я… я… — наконец ошарашено и обиженно заговорил телефон. — Я сейчас Митковой… нет я сейчас Кулистикову позвоню…
— Да хоть Громову, — с ещё большим злорадством ответил я, имея в виду другого Громова.
«Как же тяжело быть «нормальным» журналистом! Интересно, если он со мной так разговаривал, то что же он с «нормальными» моими коллегами делает??? Дааа, а была бы у тебя квартирка. В каком-нибудь экологически чистом районе Подмосковья. Лучше, на севере».
Приехали в Останкино. Собираюсь ехать на восьмой нтвшный этаж. И тут из лифта выходит Миткова. Я непроизвольно дёрнулся.
— Что такое, Эльхан?
— Татьяна Ростиславовна, а Вам от Громова не звонили?
— От кого??? — остановилась Миткова как вкопанная и сделала большие глаза. — От Громова?!
Душа ушла в пятки. Её душа. С этими большими глазами она стала приближаться ко мне. Я непроизвольно оглянулся назад, потому что подумал, что сзади меня рушится одна из стен Останкино, начинается Армагеддон. Но, сообразив, быстро спас её от инсульта:
— От Бориса Громова, губернатора. Ну, пресс-секретарь его Барковский не звонил Вам?
Главред НТВ облегчённо выдохнула. Успокоившись, сразу взяла себя в руки.
— Нет! А что?
— Поругались мы с ним… Тогда, наверное, Кулистикову он звонил.
— Ой, не волнуйся, Эльхан. Ты же сам знаешь, у нас такое сплошь и рядом, — Миткова на секунду задумалась, но потом на её лице появилось брезгливо-пренебрежительное выражение. — Да ну, Борис Громов…
Главный редактор НТВ ещё мгновение подумала, а потом снова разволновалась и быстро-быстро задышала.
— Это же не из Кремля! — глаза у неё снова немного округлились от ужаса.
«Да, Татьяна Ростиславовна, если бы из Кремля — Вы бы меня прямо здесь в лифте замуровали».
Source URL: http://ostankino2013.com/kvartira-ot-gubernatora.html
Ливан. «Не имеющая аналогов эвакуация наших»
Про Ливан я впервые услышал ещё в детстве — мне тогда было лет шесть-семь. Там шла война. Из детских воспоминаний всплывают выпуски новостей советского телевидения, «израильская оккупация», «американская военщина», «лагеря палестинских беженцев», «гражданская война», «городские бои», «разрушенный Бейрут». Эх, Бейрут, Бейрут! Не город, а сказка.
