— Эссекс! Эссекс!! — изредка бормотала она помертвелыми устами, покачивая головой, будто тревожимая призраком казненного.
2 апреля она очнулась, и на расспросы канцлера о выборе преемника, невнятно назвала Иакова Шотландского. 3 апреля Елизаветы не стало.
С ней пресеклась династия Тюдоров, с 1485 по 1603 год, в течение ста восемнадцати лет, в лице трех королей и двух королев владычествовавшая в Англии. В особе Иакова VI (в королях английских первого) воцарился несчастный дом Стюартов. В назначении Елизаветой себе в преемники сына Марии Стюарт исторические романисты, романические историки и драматурги видят проблеск раскаяния в умирающей королеве английской, с чем едва ли можно согласиться, во-первых, потому, что Елизавета в последние дни жизни была разбита параличом, поразившим отчасти и умственные ее способности, а во-вторых, кроме Иакова, и наследовать ей было некому.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ«..Историко-романические хроники и сказания хотя и заключают в себе много фантазии, но они подготовляют общество к более серьезному, вполне уже историческому чтению мемуаров, монографий, материалов».
Из некрологаКондратий Биркин — псевдоним русского историка П. П. Каратыгина. Каратыгины — известнейшая театральная фамилия, взрастившая со времен императрицы Екатерины II добрый десяток деятелей русской сцены. Тетка будущего писателя Александра Михайловна знала Пушкина, Грибоедова. Отец Петр Андреевич был коротко знаком с Рылеевым, Кюхельбекером. В доме Каратыгиных перебывали все театральные деятели той поры.
В 1832 году в семье любимого актера русской публики Петра Андреевича Каратыгина родился второй сын — Петр. Ребенок выглядел крепким и здоровым, так что его мать Софья Васильевна Биркина уже через полтора месяца вновь появилась на оперной сцене. Семья Петра Андреевича имела достаток (у Петра был еще старший брат и две младшие сестры), что дало возможность мальчику получить приличное для его круга образование. Часто гостивший в доме московский артист Д. Т. Ленский за вдумчивость и рассудительность наделил Петрушу прозвищем «философ». Его юношеские увлечения театром и литературой были в значительной степени также данью семейной традиции.
Знание основных европейских языков позволило Петру Каратыгину без труда справляться с обязанностями чиновника департамента внешней торговли. Юноша любил смех, шутку, охотно слушал рассказы сослуживцев «о всяких небылицах».
В свободное от присутствия время он занимался литературным трудом, изредка помещая в столичных периодических изданиях небольшие статьи, очерки и заметки.
Первые литературные опыты не принесли честолюбивому юноше громкой славы и известности. Он решает попробовать себя на сцене. Актерскую судьбу Петра Каратыгина решил отзыв одной из воспитанниц П. А. Каратыгина по Театральному училищу, бывшей к тому времени замужем за влиятельным чиновником репертуарной части Дирекции императорских театров: «Как видно, Петр Андреевич сам учил своего сына; он передал ему все свои недостатки». Премьера была провалена, на актерской карьере молодого человека был поставлен жирный крест. «Сына моего не приняли к театру, потому что прием его зависел собственно от мужа этой госпожи», — вспоминал П. А. Каратыгин.
Переход к систематической литературной и научной работе был связан с началом сотрудничества в ведущем отечественном историческом журнале «Русская старина». Один из сотрудников редакции много позднее вспоминал, как в 1873 году известный водевилист привел своего сына в кабинет М. И. Семевского с просьбой дать ему занятия. Семевский нашел в нем образованного и весьма приятного собеседника. По его указаниям Петр Каратыгин занялся изучением обширной библиотеки и архива журнала, начал знакомиться с текущей отечественной и европейской научной литературой. П. П. Каратыгин написал несколько исторических и историко-биографических очерков. Наиболее заметным был появившийся анонимно цикл статей о Пушкине.
Осенью 1879 года умер Петр Андреевич Каратыгин — материальная основа семьи. Оставшийся после отца капитал в сорок тысяч рублей был расхищен одним из предприимчивых родственников. Спустя некоторое время процесс с расхитителем был выигран, но деньги бесследно исчезли, и Петр Петрович не получил ни копейки. Материальное положение усугублялось тяжелой многолетней болезнью жены, смерть которой сильно травмировала писателя.
Литературный труд из попыток удовлетворения собственного честолюбия постепенно превратился в единственный источник существования Петра Петровича и его семьи. К нему в полной мере применимо замечание Н. М. Карамзина, что «бедность многих делает писателями», В последнее десятилетие своей жизни Петр Петрович писал много, большей частью ради заработка. Боязнью лишиться дохода объясняли коллеги по редакциям его постоянную готовность подчиняться редакторской правке, поспешность в работе, некоторую неразборчивость в выборе тематики, компилятивный характер ряда сочинений. Однако, как отмечали многие его знавшие, если бы не чрезвычайные обстоятельства, он обещал бы быть крупным историческим писателем и публицистом. Усидчивость, завидное трудолюбие, добросовестность порой восполняли недостаток научного образования, исследовательских навыков и литературного дарования. Почти целые дни проводил он в Публичной библиотеке, делая выписки из гор прочитанных книг. Его историческая эрудиция восхищала знакомых: «Не многие из наших беллетристов так хорошо знали историю России последних двух столетий, как П. П. Каратыгин», — вспоминал современник.
Жизнь П. П. Каратыгина бедна внешними событиями: он редко куда выезжал, как и отец почти не покидал столицы. Главными фактами его биографии были книги. «Вечный труженик, а толку мало, известности же и того меньше!» — полушутя, полусерьезно записал он в альбоме автографов гостей дома знаменитого редактора-издателя «Русской старины» М. И. Семевского.
Остро почувствовав запросы читающей публики, Петр Петрович настойчиво и умело к ним приноравливался. В свое время большой успех имели его сочинения мистического содержания «Чернокнижники», «Заколдованное зеркало», построенные на материалах его пятитомной «Истории тайных религиозных обществ древнего и нового мира» (1869–1871), исторический роман «Дела давно минувших дней» (1889). В восьмидесятых годах он часто печатался в «Историческом вестнике» С. Н. Шубинского. Здесь и цикл статей о русских государственных деятелях XVIII века, и навеянные семейными преданиями очерки о всесильных шефах III отделения А. X. Бенкендорфе, Л. В. Дубельте.
