Ювелирные альбомы российских императоров и императриц
Ювелирный альбом Екатерины I
Подбор драгоценностей «на высшем уровне» был делом не только ответственным, но и хлопотным. Драгоценности того времени стали своеобразным отражением переходности петровской эпохи. Например, среди счетов Екатерины I встречаются упоминания об оплате вполне традиционных, вписывавшихся в контекст XVII в., драгоценных вещей, усыпанных речным жемчугом. Так, в «Реестре жемчугу и алмазам», упоминается жемчужная корона, оцененная в 30 719 руб. и хранящаяся, как сказано, в Короннике. Причем, речной жемчуг, присланный из Тобольска, стоил тогда от 3 руб. 16 алтын до 4 руб., а «крата алмазная» от 10 до 16 руб. При Николае I расценки, естественно, изменились, и жемчуг, и алмазы стоили соответственно от 15 до 125 руб. и от 35 до 150 руб.[655]
В 1720-х гг., когда при царском дворе уже успешно работали европейские ювелиры, начинают формироваться новые стилистические традиции. Дело в том, что ювелиры, готовя украшения для царственных клиентов, старались заранее согласовать свои замыслы и возможности, предоставляя заказчикам различные варианты эскизов будущих украшений. Судя по документам, эта традиция уже прочно существовала во времена Петра I.
Среди документов, датированных 1717–1722 гг., имеются листы, названные «Об отдаче в отделку драгоценных вещей, с рисунками диадем и вензелей». Судя по всему, 25 эскизов ювелирных украшений готовились к коронации Екатерины I в 1724 г.
Эти эскизы (скорее наброски) сделаны пером на листах бумаги разного формата. Эскизы схематичны, но вместе с тем проработаны в плане размещения на украшении драгоценных камней. Некоторые из камней указаны под номерами. Некоторые из камней прорисованы с соответствующей огранкой, и на листе бумаги указано название камня. Как правило, это алмазы.
Среди эскизов есть рисунок «Большой нагрудной броши», в которую вставлены «изумруды в трясущих гнездах» и «изумруды в крытых гнездах».[656] «Трясульки», т. е. драгоценные камни, закрепленные на подрагивающих пружинках, были стандартным вариантом расположения камней на протяжении всей первой половины XVIII в. Поэтому на эскизах представлена «Веточка с трясульками»[657]. Среди эскизов представлены украшения с имперской символикой. Например, украшение сердцевиной, которого является двуглавый орел. На щите, расположенном на груди орла, миниатюра Петра I. Само украшение насыщено военной арматурой[658]. Несколько украшений представляют собой различные комбинации вензеля императора и императорской короны. Вне всякого сомнения, появление этих украшений связано с принятием Петром I титула императора и подготовкой к коронации Екатерины I. Вместе с тем, среди ювелирных эскизов парадных, статусных вещей есть и довольно простые, такие как эскиз заколки для галстука.
Таким образом, эти эскизы, вероятно, являются самыми ранними изображениями ювелирных украшений петровской эпохи. Сами же эскизы можно условно назвать «ювелирным альбомом Екатерины I».
Ювелирный альбом императрицы Марии Федоровны
Домашние альбомы со стихами и рисунками были одной из дворянских традиций, в царских же резиденциях эта традиция трансформировалась в появление так называемых ювелирных альбомов. В эти альбомы заносились рисунки подарочных ювелирных изделий, как правило, дарившихся владельцам на какие-либо семейные даты.
В перечне коронных бриллиантов в Бриллиантовой комнате (кладовой № 1) Зимнего дворца главное место занимали, конечно, женские украшения. Да и сам перечень коронных бриллиантов во многом сформировался благодаря усилиям нескольких поколений российских императриц. Ранее уже подробно говорилось о том, что у каждой из императриц за годы их жизни в России постепенно формировалась своя коллекция уникальных ювелирных изделий. Что-то они получали в виде подарков от свекров-императоров, мужей и многочисленных родственников, что-то заказывали сами у придворных ювелиров под событие или под платье. Все это были ювелирные изделия, как правило, «большого формата».
Наряду с этими солидными украшениями у императриц было и множество ювелирной мелочи, как правило, незначительной по стоимости. Хранилась она по традиции в отдельной шкатулке. Это тоже были подарочные вещи, с датами и символами. Все эти мелкие драгоценности были зримым символом проходящей жизни и оттого особенно дорогими. Конечно, эта «маленькая» коллекция носила вспомогательный характер, оттеняя «большую коллекцию» ювелирных изделий Марии Федоровны, в состав которой входили и коронные бриллианты.
В какие-то рубежные моменты жизни эти коллекции систематизировались в процессе их инвентаризации.
Конечно, эти безделушки не были ядром блестящей ювелирной коллекции Марии Федоровны, но они были важны для нее, как зримое воплощение различных семейных и государственных событий.
В результате, все эти безделушки были тщательно зарисованы черной тушью и раскрашены акварельными красками в толстой тетради, на титульном листе которой размашистым почерком императрицы Марии Федоровны была сделана надпись: «Александрия. 1898. Марiя».
Листы альбома были поделены на три графы. В первой графе указывается место, иногда число и всегда год поступления драгоценной безделушки в коллекцию императрицы. Например, «Peterhof 22 Yuly 1894». Во второй графе помещался тщательно выполненный и раскрашенный рисунок ювелирного изделия, рядом с которым почти всегда имеются поясняющие надписи. Как правило, эти надписи именовали тот или иной камень на украшении (рубин, диамант, сапфир). В последней третьей графе называлось имя дарителя («From his Y. Majesty the Emperor Aleksandr III»)[659]. Все надписи в книге сделаны на английском языке.
Альбом заполнялся рисунками с 1898 по 1900 г. Для императрицы это был тяжелый год, поскольку в Дании умерла ее мать, королева Луиза. К этому времени она потеряла мужа, императора Александра III, а в горах Кавказа, на климатическом курорте Абас-Туман от туберкулеза умирал ее сын, великий князь Георгий Александрович. Возможно, эти события и сподвигли Марию Федоровну упорядочить свою коллекцию памятных ювелирных пустяков. Для нее настало время предварительного подведения жизненных итогов и воспоминаний об очень разных годах ее жизни в России. Рассматривая ювелирные подарочные безделушки, императрица заново вспоминала и переживала годы, проведенные в России, сначала цесаревной, а затем и императрицей.
Что касается авторства рисунков, то они, по-видимому, сделаны рукой кого-либо из фрейлин императрицы, хотя и сама императрица очень прилично рисовала. Но думается, что эти по-ученически тщательно выполненные и раскрашенные рисунки вряд ли принадлежали императрице. Дело в том, что при Российском Императорском дворе имелись отработанные технологии создания подобных альбомов.
