152
«Озеро фей» (фр.).
«Дева озера» (фр.).
Действительно Греч был из немцев, помимо своей русской грамматики.
Фамилия не выставлена.
Однажды Ольга Сергеевна спросила брата, будет ли он вечером у Талызиных. «Никак не могу, так как чувствую, что сегодня на меня найдет дрянь и буду много писать», – отвечал Пушкин.
Драгоценных родителей (фр.).
В изданной академиком Я. К. Гротом книге «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники» (стр. 211) напечатан один из сохранившихся в бумагах П.А. Плетнева списков с автографов дяди; в нем находится пропущенная в окончательном тексте XV и XVI строфа к шестой главе Евгения Онегина, в которой бессмертный поэт художественно изображает собственные свои чувства, упоминаемые в вышеприведенном письме моей матери:
Да, да, ведь ревности припадки —
Болезнь, так точно, как чума,
Как черный сплин, как лихорадка,
Как повреждение ума.
Она горячкой пламенеет,
Она свой жар, свой бред имеет,
Сны злые, призраки свои.
Помилуй Бог, друзья мои!
Мучительней нет в мире казни
Ее терзаний роковых.
Поверьте мне: кто вынес их,
Тот уж, конечно, без боязни
Взойдет на пламенный костер
Иль шею склонит под топор.
В следующем году, по ходатайству Пушкина, архивы, кроме тайного, открыты были и Погодину, как видно из письма к нему моего дяди от 5 марта следующего 1833 г.
Супруга фельдмаршала Паскевича, рожденная Грибоедова. С ее матерью Пушкины состояли в родстве.
Дед, вероятно, здесь подразумевает под первым романом «Дубровского», а под вторым «Капитанскую дочку».
Не Чернышев ли? Фамилия целиком не выставлена.
Прозвание Соболевского.
Из этого письма не видно, чтобы Чернышев упомянул Чичерину об отношении к нему Паскевича.
С любовью и блаженной улыбкой.
Об этом деятеле в Царстве Польском на поприще народного просвещения упомянуто мною выше.
Вероятно, бабка разумеет «Медного всадника», не допущенного цензурой к печати.
В декабре Пушкин просил через Бенкендорфа разрешения представить на Высочайшее воззрение рукопись «Истории Пугачевского бунта».
Предположение бабки оказалось совершенно ошибочным: Марья Александровна Гартунг поныне, слава Богу, здравствует.
Существуют ведь для господ придворных правила постоянные, правила постоянные.
Ошибаетесь: правила установлены для фрейлин.
Я предпочел бы, чтобы меня высекли при всех (фраза главного лица комедии Мольера «Мещанин во дворянстве»).
Князь Вяземский пишет в своих воспоминаниях: «Открытие золотой монеты «клюнкер» принадлежит Соболевскому, доказывавшему право существования этой рифмы на камер-юнкер».
Тут действительно французская игра слов: pan значит «сатир», во множественном: pans – сатиры.
В этой самой церкви отпевали, три года спустя, тело убитого дяди.
Так в подлиннике.
По этому случаю Александр Сергеевич жалуется жене в письме от 18 мая в следующих словах: «Смотри, женка, надеюсь, что ты моих писем списывать никому не даешь; если почта распечатала письмо мужа к жене, так это ее дело, и тут одно неприятно; тайна семейственных сношений, проникнутая скверным и бесчестным образом… Никто не должен знать, что может происходить между нами; никто не должен быть принят в нашу спальню, без тайны нет семейственной жизни. Но знаю, что этого быть не может; а свинство уже давно меня ни в ком не удивляет… Дай Бог тебя мне увидеть здоровою, детей, целых и живых, да плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином! Неприятна зависимость, особенно когда лет двадцать человек был независим».
Алимпиев был известным преподавателем русской словесности во 2-й Петербургской гимназии. Дядя не ошибся в нравственной оценке этого добрейшего человека.
3 июля 1834 г.
Дед не ошибся: первенцем Ольги Сергеевны оказался составитель этой «Семейной хроники».
Представителем деда при крестинах был друг моих родителей, тогда адъютант Паскевича Владимир Иванович Аничков.
Сын Петра Ибрагимовича.
Крестик хранится на мне.
Да свершится воля Небес (фр.).
Вероятно, повесть дяди «Пиковая дама».
Покойная Варвара Петровна Лахтина, рожденная Домогацкая, сблизившаяся с Ольгой Сергеевной с 1832 г. в Варшаве. На ее внучке женат второй сын поэта – Григорий Александрович Пушкин.
Предметы эти были действительно отосланы дядей.
В подлиннике написано по-русски: Ирина, а не Арина. Покойная бабка, подобно своему сыну-поэту и моей матери, собственных имен никогда не коверкала.
Автора интересных записок, о которых я упоминал в главе X настоящей «Хроники».
Дочь ее вышла впоследствии за старшего сына поэта.
Дядя выехал из Петербурга, но гораздо позже, в августе 1835 г., получив трехмесячный отпуск.
Это письмо не совсем согласно с заметкою Я. К. Грота в его «Хронологической канве для биографии Пушкина», где сказано: «27 августа Пушкин получил отпуск в Москву до декабря 23-го и едет в калужское имение жены, а потом в Болдино, но возвращается в Петербург уже к 15 октября, по причине болезни матери». Из письма же Ольги Сергеевны видно, что Пушкин посетил ее 30 августа в Павловске, следовательно, и не поехал тогда ни в Болдино, ни в Михайловское.
Предположения Ольги Сергеевны не оправдались: Пушкин возвратился вскоре после этого письма.
Подтверждением того, что моя мать сообщила отцу, служит письмо дяди Александра к П. А. Осиповой… после возвращения Пушкина в Петербург – в октябре. Дядя высказывает почти те же мысли.
