Вот когда сказался урок Таллинского перехода: 2 декабря эвакуация завершилась почти без потерь, и 23 тысячи опытных бойцов влились в ряды защитников Ленинграда.
Северный флот совместно с сухопутными войсками защищал подступы к важнейшим портам страны и готовился к проводке и встрече союзных конвоев с военной помощью, а в это время на Тихом океане... На Тихом океане обстановка складывалась тревожная.
В советском военно-политическом руководстве не сомневались, что мир с Японией шаток и ее правительство лишь выжидает удобный момент для нападения, наблюдая за ходом боевых действий на советско-германском фронте.
В первой половине ноября в районе острова Итуруп отмечалось появление крупных кораблей, включая авианосцы. Что это? Демонстрация с целью поддержать Гитлера или действительно подготовка к вторжению?
Палубная авиация способна к мощному удару по любому району огромного дальневосточного побережья Советского Союза... Но вдруг корабельная группировка исчезла. Где японская эскадра? Пропавшее объединение не давало покоя.
Загадка разрешилась внезапно, 7 декабря, когда советские войска перешли в решительное контрнаступление под Москвой, а Ставка утвердила план Керченско-Феодосийской операции. В этот день японская палубная авиация нанесла внезапный удар по главной военно-морской базе американского флота Пёрл-Харбор. Уничтожено 4 линкора и 4 повреждено, нанесены ощутимые потери в самолетах и живой силе. США вступили в войну.
И японский удар, и развернувшиеся на тихоокеанских просторах боевые действия подтвердили взгляды адмирала Кузнецова на возрастающую роль авианосцев в морских сражениях.
17 декабря войска фон Манштейна приступили к очередному штурму Севастополя, а тремя днями позже началась Керченско-Феодосийская морская десантная операция, крупнейшая из подобных, проведенных советскими Вооруженными силами. Подготовка ее шла в обстановке весьма динамичной, из-за чего войска, предназначенные к действию в составе десанта, получали новые задачи и планирование приходилось постоянно корректировать.
Остро сказывались и плохая погода, и отсутствие специальных десантных кораблей. Привлекали даже рыболовные шхуны, а всего в операции участвовали 300 кораблей и судов. Иногда удавалось высадить подразделения первого броска прямо на причал, как в порту Феодосии, но чаще применялся метод «Берег — корабль — берег»[27], и воины десанта следовали к пунктам высадки на гребных шлюпках, словно во времена парусного флота. Развернуть строительство десантных катеров до войны не удалось, теперь это и вовсе было невозможно.
Между тем противник подобными средствами располагал. И если крупные надводные корабли он по-прежнему старался держать против Англии, то в Балтийском и Черном морях его специальные быстроходные десантные баржи доставляли немало хлопот. Эти универсальные бронированные корабли благодаря малой осадке могли успешно действовать в шхерах, в узостях, на мелководье, а их 88-мм орудия представляли опасность даже для эсминцев. Обидно: ведь строить и применять специальные десантные корабли начали именно в России, еще в Первую мировую войну.
Позже нарком ВМФ нашел пути решения проблемы: по его приказу были спроектированы и построены специальные мотоботы «проект 165», всего более ста. Конечно, это не десантные корабли и даже не катера, но все же они позволяли быстрее преодолевать простреливаемые ружейно-пулеметным огнем пространства и не пробираться к берегу по горло в ледяной воде, или даже вплавь.
Керченско-Феодосийская операция, несмотря на трудности, целенаправленно развивалась. Удалось захватить плацдармы на северо-восточном побережье Керченского полуострова и в феодосийском порту, высадить 6 дивизий и несколько отдельных частей. В начале января 1942 года весь Керченский полуостров был очищен от противника, и на освобожденных территориях развернулись войска вновь созданного Крымского фронта.
Фон Манштейн вынужденно ослабил натиск на Севастополь, но тут в качестве представителя Ставки на Крымский фронт отправился Л. З. Мехлис...
В самый разгар всех этих грозных событий адмиралу Кузнецову пришлось решать еще один сложный и важный вопрос. В конце октября 1941 года Верховный главнокомандующий приказал: «Вам нужно срочно отправиться на Северный флот. Не уверен, все ли там подготовлено для встречи союзников».
Николай Герасимович срочно вылетел в Архангельск, где уже работал штаб известного полярника И. Д. Папанина, только что назначенного уполномоченным по перевозкам на севере и получившего звание контр-адмирала. Вот когда пригодились испанские навыки организации морских перевозок!
Адмирал Кузнецов уточнял выделенные в помощь британским кораблям сопровождения силы, определял порядок взаимодействия с ними, проверял готовность к зимней проводке и разгрузке транспортов. Под его личным надзором ударными темпами ремонтировались и вооружались ледоколы, строились дополнительные железнодорожные пути. Часть из них вели по льду Северной Двины, толщину которого, по рекомендации профессора МГУ Н. Н. Зубова, увеличивали, заливая водой из пожарных насосов. Огромную работу проделали в рекордно короткий срок, а свежий опыт переброски железнодорожных грузов очень скоро вновь потребовался для прокладки знаменитой «Дороги жизни» через Ладогу.
Зимнее наступление советских войск продолжалось. Нарком ВМФ предпринимал энергичные меры для пополнения морской авиации новыми истребителями и бомбардировщиками, а гитлеровское командование уже вынашивало идеи реванша за провал плана «Барбаросса». Составной частью замысла являлся срыв арктической навигации, чтобы лишить СССР помощи союзников. К решению задачи привлекались до 20 подводных лодок, столько же эсминцев, четыре крейсера, из них три тяжелых, и даже линкор «Тирпиц».
Оценив трассу, которую обслуживали десятки боевых кораблей и до 800 торговых судов под флагами 12 стран, гитлеровские подводники избрали местом своих атак сравнительно узкий — около 350 километров — проход между мысом Нордкап и островом Медвежий.
Адмиралы противника наращивали силы. 11-12 февраля 1942 года они сумели организовать прорыв «карманных» линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» из французского порта Брест в базы Северного моря. Новые, 1936 года постройки, весьма совершенные для своего времени корабли, вооруженные девятью 280-мм и двенадцатью 150-мм орудиями, вполне могли стать настоящими «убийцами» конвоев, тем более что с ними вместе прорвались тяжелый крейсер и 9 эсминцев. А могущество зенитной артиллерии «карманных» линкоров было таково, что все попытки британской авиации помешать им заканчивались только потерями самолетов.
