Кооперация есть аппарат буржуазный. Из этого следует, что он не заслуживает политического доверия, но отнюдь не следует, что позволительно отвернуться от задачи использовать его для целей управления и строительства. Политическое недоверие приводит к тому, что нельзя давать несоветским людям политически ответственных постов. Оно приводит к тому, что чрезвычайки внимательно следят за представителями классов, слоев или групп, тяготеющих к белогвардейщине. (При этом, в скобках будь сказано, вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, которую написал в своем казанском журнале «Красный Террор»{169} товарищ Лацис, один из лучших, испытанных коммунистов, который хотел сказать, что красный террор есть насильственное подавление эксплуататоров, пытающихся восстановить их господство, а вместо того написал на стр. 2 в № 1 своего журнала: «не ищите (!!?) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом».)
Политическое недоверие к представителям буржуазного аппарата законно и необходимо. Отказ использовать их для дела управления и строительства есть величайшая глупость, несущая величайший вред коммунизму. Кто захотел бы рекомендовать меньшевика как социалиста или как политического руководителя, или даже как политического советчика, тот совершил бы громадную ошибку, ибо история революции в России доказала окончательно, что меньшевики (и социалисты-революционеры) не социалисты, а мелкобуржуазные демократы, способные при каждом серьезном обострении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией становиться на сторону буржуазии. Но мелкобуржуазная демократия – не случайное политическое образование, не какое-нибудь исключение, а необходимый продукт капитализма, причем не только старое, докапиталистическое, экономически реакционное среднее крестьянство является «поставщиком» этой демократии, но и культурно-капиталистическая, на почве крупного капитализма произрастающая кооперация, интеллигенция и т. п. Ведь даже в отсталой России рядом с Колупаевыми и Разуваевыми народились капиталисты, которые умели ставить себе на службу культурную интеллигенцию, меньшевистскую, эсеровскую, беспартийную. Неужели мы окажемся глупее этих капиталистов и не сумеем использовать такого «строительного материала» для постройки коммунистической России?
Написано в конце 1918 или начале 1919 г.
Впервые напечатано 7 ноября 1926 г. в газете «Правда» № 258
Печатается по рукописи
Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профессиональных союзов 17 января 1919 г.{170}
(Бурная овация.) Товарищи, позвольте мне начать с краткого указания на то, какие главные факты пережила наша продовольственная политика. Я думаю, что эти краткие указания будут полезны не только для того, чтобы мы правильно оценили значение того постановления, которое мы предлагаем принять сегодня ВЦИК, а также будут полезны для оценки всей нашей продовольственной политики в целом и для оценки той роли, которая теперь, когда наступает трудный поворот, выпадает на долю представителей организованного пролетариата – этого авангарда и главной опоры Советской России и социалистической революции.
Товарищи, наша продовольственная политика характеризуется тремя главными актами, которые в хронологической постепенности выступают перед нами таким образом: первый – постановление об образовании комитетов бедноты, это шаг, который представляет из себя всю основу нашей продовольственной политики и вместе с тем является гигантской важности переломным пунктом во всем ходе развития и строе нашей революции. Этим шагом мы перешли ту грань, которою отделяется буржуазная революция от социалистической, ибо одна победа рабочего класса в городах и один переход всех фабрик в руки пролетарского государства, все это не в состоянии было бы закрепить и создать основы социалистического порядка, если бы в деревне мы не создали себе также не общекрестьянской, а действительно пролетарской опоры. В Октябре мы должны были ограничиться тем, что объединяли пролетариат с крестьянами в целом и вообще, и благодаря такому союзу получили возможность быстро разбить помещичье землевладение и смести его с лица земли. Но когда мы перешли к организации беднейшего крестьянства, пролетариата и полупролетариата крестьянства, только тогда мог прочно организоваться союз трудящихся масс пролетариата города с пролетариатом деревни. Только тогда война против кулачества и крестьянской буржуазии могла пройти настоящим образом. Этот коренной шаг в нашей продовольственной политике продолжает быть коренным выступлением всей нашей продовольственной политики.
Вторым шагом, может быть, менее важным, был декрет, проведенный при участии и по инициативе наших представителей, это декрет об использовании кооперации{171}. Тут мы установили, что аппарат, который создала кооперация и который создан всем капиталистическим обществом и который в России, по понятным причинам, был слабее, чем в западноевропейских странах, должен быть нами использован. В этом отношении мы сделали много грехов и многого не сделали, не только в деревнях, но и в городах, но и в крупных пролетарских центрах. Мы встречаемся здесь с непониманием, с неумением, с предрассудками и с традициями, которые отталкивают нас от кооперации. Совершенно законно, что среди верхов кооперации много непролетарских элементов; мы должны вести борьбу против этих людей, которые способны переметнуться на сторону буржуазии, – против контрреволюционных элементов и их поползновений, – и вместе с тем сохранить аппарат, аппарат кооперации, – это тоже наследие от капитализма, – аппарат распределения между миллионами, без которого и строить социализм сколько-нибудь успешно нельзя. Тут продовольственный комиссариат наметил правильную политику, но мы ее еще не доделали, и те положения, которые мы предложим от имени фракции коммунистов сегодня Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету, делают еще шаг вперед по этому пути и настаивают на том, чтобы кооперативный аппарат был использован. Надо уметь вести борьбу против негодного верхушечного элемента кооперативного аппарата – у нас достаточно силы и власти, чтобы это провести, ибо смешно думать, чтобы сопротивление было серьезно, – надо уметь проводить такую борьбу и обязательно использовать кооперативный аппарат, с тем, чтобы мы не растеряли своих сил, с тем, чтобы этот аппарат был един, с тем, чтобы коммунисты использовали свои силы не только для политической работы, но и для организационной работы, и технически воспользовались тем аппаратом, который подготовлен к этой работе – кооперативным аппаратом.
