Третий шаг, который знаменует нашу продовольственную политику, есть создание рабочих продовольственных организаций. Здесь, товарищи продовольственники, перед вами выступает ответственная задача. Путь, на который мы вступили, это путь, по которому мы должны идти, и мы должны стремиться, чтобы встать на этот путь во всех комиссариатах, это – мера, которая имеет не только продовольственное значение, она имеет значение общесоциальное и общеклассовое. Для того, чтобы социалистический переворот мог быть прочен, для этого к управлению должен прийти новый класс. Мы знаем, что в России, до 1861 года, властью, которая управляла, были крепостники-помещики. Мы знаем, что с тех пор, в общем и целом, властью, которая управляла, была буржуазия, были представители зажиточных слоев. Теперь социалистический переворот будет прочен лишь постольку, поскольку мы сумеем новый класс, пролетариат, поднять к управлению, сделать так, чтобы управлял Россией пролетариат. Сделать так, чтобы это управление было переходом к поголовному обучению всех трудящихся искусству управлять государством, и обучению не книжному, не газетному, не в речах и брошюрках, а к обучению на практике, чтобы каждый мог испытать свою способность взяться за это дело.
Вот, товарищи, главный этап нашей продовольственной политики, который вместе с тем знаменует и самый характер построения этой продовольственной политики. Надо сказать, что здесь на наших товарищей продовольственников ложится самая тяжелая задача. Понятно, что голод есть бедствие самое свирепое, самое ужасное, что ко всяким неустройствам в этой области массы относятся с понятным нетерпением, озлоблением и возмущением, ибо перенести такое бедствие нет никакой возможности. И понятно в то же время, что Компроду выпадает самая трудная задача. Вы знаете отлично, и особенно знают товарищи из профессиональных союзов, как много у нас разрухи и беспорядка в управлении крупными предприятиями, в учете продуктов крупных предприятий. А ведь это в несколько тысяч раз легче, чем учесть продовольствие, собираемое миллионами крестьян. А ведь выбора нет. В стране продуктов вообще мало. Их недостаточно для того, чтобы накормить всех.
Что значит, когда говорят, что некоторых продуктов в обрез? Это значит, что если бы мы теперь их распределили между всем населением, если бы каждый крестьянин свез все продукты, если бы каждый свел свое потребление несколько ниже сытого, потому что полностью сытым всем быть нельзя, если бы каждый крестьянин добровольно согласился уменьшить свое потребление несколько ниже сытой нормы и все остальное полностью отдать государству и если бы мы все это правильно распределили, – мы продержались бы при уменьшенном питании, но без голода. Но ясно, что если поставить такую задачу, выполнить ее при нашей разрухе, при нашем неумении, в общегосударственном масштабе, – это умение только теперь вырабатывается, его взять раньше неоткуда было, – понятно, что такая задача обычными путями неразрешима. Если продовольствия недостаточно, – это значит… что это значит? Это значит, что если вы разрешите свободу торговли, при недостаточном количестве продуктов, от которых зависит жизнь или смерть населения, вы создадите бешеную спекуляцию, вы создадите то, что цены на продукты вздуются до цены, которая называется монопольной или голодной ценой, и что по этим бешеным ценам смогут удовлетворить себя небольшие верхушки, которые получают доход значительно выше среднего, а громадная масса останется при голоде. Вот, что значит положение, когда в стране продуктов недостаточно, когда страна находится в голоде. А с тех пор, как империалисты двинулись на Россию, она окружена. Они не могут открыто выступать со своими грабительскими планами, но это не есть конец их вмешательству, как справедливо указал т. Каменев. Мы представляем осажденную страну, крепость. В этой осажденной крепости нужда неминуема, и поэтому задача Комиссариата продовольствия самая трудная из организационных задач какого бы то ни было комиссариата.
Нашим врагом является теперь, если говорить о внутреннем враге, не столько капиталист и помещик – это меньшинство эксплуататоров победить было легко и оно побеждено, – нашим врагом являются спекулянты и бюрократы, – спекулянт, которым по наклонности своей является всякий крестьянин, имеющий возможность нажиться и воспользоваться на отчаянной нужде и мучительном голоде в городах и отдельных деревнях. А вы прекрасно знаете, особенно товарищи из профессиональных союзов, что стремление – тенденция превратиться в спекулянтов, эту тенденцию приходится наблюдать и в фабрично-заводских центрах, когда продукта нет, когда его мало, и всякий, кому продукт попал в руки, старается окопаться и нажиться. Если допустить свободу торговли, цены вздуются сейчас до необъятных, недоступных для громадных масс населения размеров.
Вот, товарищи, каково положение, вот почему есть в неразвитых массах, в массах, которые слишком устали, изголодались и исстрадались, стремление или неоформленное чувство возмущения, негодования против товарищей, работающих в продовольственном деле. Все такие лица являются людьми, которые не умеют думать, которые не видят дальше своего носа, им кажется, что продукты, может быть, можно достать. Он слышал, что там-то продукты есть, что там их достали, подсчитать же в целом, хватит ли для 10 миллионов, сколько требуется для этого, такой человек не может. Ему представляется, что ему мешают, что ему создают заторы товарищи продовольственники. Они не понимают того, что продовольственники поступают, как расчетливые, разумные хозяева, которые говорят, что если вы проявите самую большую строгость, величайшую организованность, тогда в лучшем случае, в лучшем случае вы продержитесь с нормой ниже сытой, но не доходящей до голода. Таково положение страны, в которой самые крупные центры, поставлявшие питание, отрезаны от нас – Сибирь, Донецкий район, – отрезано сейчас топливо, сырье, весь хлеб и для людей и для промышленности, и без которых страна принуждена переживать отчаянные муки.
Продовольственники поступают как разумные хозяева, которые говорят: надо держаться сплоченно, и только тогда мы сможем удержаться при систематических действиях против попытки действовать вразброд и желания заплатить что угодно, ни с чем не считаясь, лишь бы быть сытым. Мы должны думать и действовать не каждый в одиночку и вразброд, ибо это есть гибель, мы должны бороться с этим стремлением, с этими привычками, которые в нас во всех, в миллионах трудящихся, оставило капиталистическое частное хозяйство, оставила система работы на рынок: – я продам, я выручу, чем больше выработаю я, тем меньше буду голодать и – тем больше будут голодать другие. Вот то проклятое наследие частной собственности, которое оставляло массы голодными даже тогда, когда продуктов в стране много, когда ничтожное меньшинство обогащалось и на богатстве и на нищете, в то время как народ бедствовал и погибал на войне. Вот, товарищи, положение, в котором находится наша продовольственная политика. Вот тот экономический закон, который говорит: при недостатке продуктов бешеная спекуляция порождается при всяком шаге в сторону так называемой свободной торговли. Вот почему все разговоры на эту тему, все попытки поддержать их представляют величайший вред, падение, шаг назад от того социалистического строительства, которое Компрод осуществляет с невероятной трудностью в борьбе с миллионами спекулянтов, которых нам оставил капитализм и старая мелкобуржуазная собственническая привычка: «каждый за себя, один бог за всех», и если мы с этим правилом не сладим, тогда мы социализм построить не сможем.
