В конце 1941 года, выполняя приказание Галлера, Н. И. Шибаев поручил группе Физического института Академии наук СССР (ФИАН) под научным руководством Н. Н. Андреева исследовать возможность создания излучателей, имитирующих подводный шум корабля. Создание такого излучателя позволило бы сконструировать акустические тралы и снабдить ими флоты. Уже к весне 1942 года начальник МТУ смог доложить Галлеру о разработке конструкции акустических тралов «ФИАН». В то время было необходимо протралить фарватеры от Кронштадта к Лавенсари, чтобы дать возможность подводным лодкам выйти в боевые походы. «…В мае 1942 г. по предложению адмирала Галлера в Ленинград вылетели члены группы ФИАН… Под их же наблюдением в судоремонтных мастерских строились акустические тралы…Уже через две недели после начала работы, — вспоминает академик Л. М. Бреховских, — оборудованные этими тралами баржи и некоторые вспомогательные корабли начали боевое траление магнитно-акустических мин…»[272]
В 1942 году управление Н. И. Шибаева обеспечило также принятие на вооружение бесследной электрической торпеды, четырех типов новых мин[273].
Неплохо работали и другие управления ВМФ, подчиненные замнаркома Галлеру. На всех флотах на подводные лодки устанавливались стабилизаторы глубины «Спрут-1», в положенные сроки заменялись на лодках аккумуляторные батареи… Потрудилось хорошо и Управление кораблестроения. ВМФ в 1942 году получил 12 новых подводных лодок, на дальневосточных заводах возобновились работы на строящихся крейсерах и эсминцах. Все шире развертывалось на заводах строительство малых охотников за подводными лодками, бронекатеров, катерных тральщиков, десантных ботов. Проект плана военного кораблестроения на 1943 год, который Галлер представил наркому ВМФ Н. Г. Кузнецову, предусматривал увеличение числа поставляемых флоту кораблей, катеров и подводных лодок. Этот план с некоторыми изменениями ГКО утвердил в марте 1943 года[274]. ВМФ должен был получить 15 подводных лодок, сотни боевых катеров различного назначения. Не менее важное значение имело развертывание промышленностью производства различной необходимой флоту аппаратуры. В новом году заводы должны были начать выпускать для ВМФ новые типы радио- и гидролокаторов, приборов управления торпедной и артиллерийской стрельбой, новые типы торпед и мин…
1943 год… После разгрома гитлеровцев в Сталинградской битве наши войска стремительно продвигались на запад. В январе Краснознаменный Балтийский флот содействовал войскам Ленинградского и Волховского фронтов в прорыве блокады Ленинграда. В начале февраля враг был изгнан из Курска. Северо-Кавказский фронт генерала армии И. Б. Петрова и Черноморский флот вице-адмирала Л. А. Владимирского провели совместную операцию и 16 сентября освободили Новороссийск. В ночь на 1 ноября под их же руководством началась Керченско-Эльтигенская десантная операция, положившая начало освобождению Крыма. В Заполярье Северный флот все шире развертывал боевые действия на ближних и дальних коммуникациях противника. Гитлеровское командование, сосредоточив колоссальные силы в районе так называемого Курского выступа советско-германского фронта для операции «Цитадель», попыталось вернуть стратегическую инициативу. Но в Курской битве, завершившейся 23 августа 1943 года, противник потерпел поражение. Началось наступление Красной Армии от Валдайской возвышенности до Черного моря.
Изменение военно-стратегической обстановки сказалось, конечно, на работе Наркомата ВМФ. Необходимо было увеличивать мощь флотов. И флоты усиливали новыми кораблями, прежде всего катерами. Решить эту задачу было непросто. Особенно в тяжелом положении находился Черноморский флот, практически не имевший в портах Кавказского побережья судостроительных заводов. Да и ремонтные возможности у черноморцев были крайне ограниченны. Когда в августе 1942 года торпедированный у берегов Крыма крейсер «Молотов» потребовалось поставить в ремонт, то не оказалось дока нужных размеров. Н. Г. Кузнецов вспоминает, что «по совету Галлера получивший тяжелые повреждения на Черном море крейсер был поставлен в небольшой плавучий док, и работы с огромным, но оправданным риском все же были выполнены в срок»[275]. Черноморский флот проводил одну за другой крупные десантные операции и нес значительные потери в катерах и десантных средствах. Галлер делал все возможное, чтобы удовлетворить запросы командующего флотом Л. А. Владимирского, но полностью сделать это не удалось. Поэтому Лев Михайлович всячески приветствовал инициативу командующего, организовавшего, так сказать, собственное флотское судостроение.
На Лазаревской верфи матросы-черноморцы под руководством опытных мастеров начали строить деревянные десантные боты, недостроенные тральщики приспособили в мастерских Поти под танковозы — на пять Т-34 каждый, а тральщик «Земляк» приспособили даже под перевозку десяти Т-34. И вот уже Л. А. Владимирский докладывает наркому, что может перебросить и высадить полноценную дивизию с тяжелой техникой[276]. Да и питание Отдельной Приморской армии, которая никак не может вырваться с северо-восточной оконечности Керченского полуострова, флот обеспечивает исправно (помогают баржи, переброшенные с Волги и Каспия в разобранном виде).
Неизмеримо большими возможностями располагало кораблестроение в Ленинграде. На ленинградских заводах успешно провели ремонт тяжело поврежденных крейсера «Максим Горький», линкора «Октябрьская революция» и ряда других кораблей. Одновременно с ремонтом усиливалось зенитное вооружение. Но Л. М. Галлер считал, что промышленность Ленинграда способна развернуть строительство и кораблей новых проектов, необходимых Краснознаменному Балтийскому флоту для проведения наступательных операций. Вместе с начальником Управления кораблестроения Н. В. Исаченковым, его заместителями Г. Ф. Козьминым и Н. В. Алексеевым, уполномоченным этого управления в Ленинграде А. К. Усыскиным замнаркома Галлер обсудил возможности ленинградских заводов. Было решено приступить к проектированию, а затем и строительству кораблей, необходимых Краснознаменному Балтийскому флоту, — прежде всего малых и катерных тральщиков, артиллерийских бронекатеров для боевых действий в шхерных районах и участия в десантных операциях, десантных судов, бронированных охотников за подводными лодками.
Выполняя указание Л. М. Галлера, контрольно-приемный аппарат Управления кораблестроения ВМФ сделал все возможное, чтобы при поддержке первого секретаря Ленинградского горкома партии А. А. Кузнецова подготовить заводы к строительству новых кораблей. За лето 1942 года удалось разработать проектную документацию и провести необходимую технологическую подготовку. В конце 1942 года Галлер с удовлетворением знакомился с планом ремонта и постройки новых кораблей для КБФ на 1942–1943 годы, утвержденным Военным советом Ленинградского фронта и предусматривавшим ввод в строй подводных лодок «К-51», «К-53» и «Л-21», окончание восстановительного ремонта лидера «Минск» и эсминца «Сторожевой», достройку двух сторожевых кораблей, турбинного тральщика. Особенно paдовало Галлера включение в план постройки 19 бронированных охотников (БМО), 10 шхерных мониторов. А завод, специализировавшийся на строительстве катеров, должен был дать флоту 40 торпедных катеров и 20 малых охотников за подводными лодками. Предусматривалась также постройка 115 тендеров и 14 барж для перевозок по Ладоге[277].
