такой (религиозный) катарсис в юности, и его собственная вера связана не с религиозной традицией, культурной преемственностью и т. и., а с тем, что можно назвать “насильственным обращением”… он был уловлен в момент противоборства с Богом. Он встретился с Богом вопреки всему, что он тогда знал о себе, о людях и о мире». Это обусловило его, по словам А. И. Кырлежева, «евангельское понимание религии, которое заново открывается и подтверждается в переживании таинственной с точки зрения обыденности, но непосредственной встречи с Богом, в мистическом опыте» (77, с. 769, 773).
Многонациональная паства владыки Антония нашла для себя широкое поле деятельности. Ежегодно с 1975 года устраивались епархиальные съезды. Их созывали в конце мая, перед летними отпусками. В ближнем пригороде Лондона снимали на четыре дня пансионат или помещение колледжа. Богослужения, лекции и беседы занимали главное место в работе съезда, но не менее важным владыка считал возможность тесного общения более 200 православных англичан, совместное обсуждение ими вопросов православного образа жизни в неправославной среде.
В своей неустанной деятельности митрополит Антоний уповал на милость Божию и делал то, что полагал нужным: нес Евангельскую истину людям. И его негромкий голос был слышен. В 1960-е годы владыка Антоний начинает выступать на радио Би-Би-Си, его приглашают и русская и английская редакции, потом начались беседы и на телевидении. Все чаще у него берут интервью корреспонденты из разных стран Европы и США. Его приглашают с лекциями настоятели разных христианских храмов в Англии, Франции, Германии, Италии и других странах Европы. Частыми становятся приглашения выступить с лекцией или беседой в британских университетах.
Митрополит Антоний не любил ездить, предпочитая пребывание дома, в Лондоне, там он похоронил в 1957 году бабушку, в 1958 году мать. Но он уже не принадлежал себе. Приходилось много колесить по европейским странам и США, в частности, в качестве члена Всемирного Совета Церквей. В 1960 году он впервые посетил СССР, смог поклониться великим православным святыням, посетить Москву, Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, Ленинград и Псков.
Естественным стало превращение записей и стенограмм в печатные тексты, хотя сам он по-прежнему ничего не писал. Беседы владыки на английском, русском и французском языках публиковались в журнале Содружества «Соборность», в «Вестнике Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата» и многих других изданиях. Первые книги митрополита Антония «Молитва и жизнь» и «Духовное путешествие» появились на английском языке в 1966-1970-х годах. Первой публикацией в СССР стала работа «Молитва и жизнь», вышедшая с некоторыми сокращениями в 1968 году в «Журнале Московской Патриархии».
Середина XX века стала временем бурной научно-технической революции. Успехи технического прогресса поражали воображение, уровень материального благоустройства людей в западных странах все возрастал. Пришла эпоха массового потребления. В умах большинства людей господствовали идеи житейского благополучия, вытеснившие мысль о Боге. Небывало возросли прельстительные соблазны и искушения. Нарастал на Западе процесс массовой апостасии – отхода от Бога, утрата веры и отпадения от Церкви.
Что тут можно сделать христианам? Надо ли им замыкаться в стенах православного храма? Владыка Антоний в 1967 году в течение недели проповедовал на улицах в Оксфорде перед несколькими прохожими, рассказывал им о Евангелии и отвечал на вопросы. Как-то пришел в общину хиппи и им рассказал о Боге, так некоторые из длинноволосых бунтарей пришли после в Успенский собор (8, с. 445).
Мало кто знал о болезнях владыки. Отец Всеволод Шпиллер сообщал 17 января 1970 года болгарскому Патриарху Кириллу о митрополите Антонии: «Бедный, он болел в минувшем году многими болезнями и потерял 27 килограмм живого веса, зато талия у него сделалась, как у прима-балерины. И он этому очень рад, так как снова надел те брюки, которые носил еще во время войны, во французском Резистансе [Сопротивлении]! Благородному духу этого Резистанса он остается верным и сейчас, любит его, однако ведь нужно научиться сочетать его с требованиями не только нового повсюду положения вещей, но также и нового собственного положения в Церкви и в обществе» (213, с. 359–360). Но важности и сановитости владыка так и не приобрел. После выкупа и ремонта Успенского храма в 1979 году владыка Антоний уступил приходской дом регенту Михаилу Фортунато и поселился в маленькой келье за алтарем, «сторожем в храме». Он даже перевел телефон на автоответчик, все больше уходя во внутреннее молитвенное молчание.
Открытость и простота митрополита Антония в отношениях с людьми поражали. По словам протоиерея Бориса Старка, владыка, «конечно, выдающийся человек… Я думаю, большинство наших архиереев “советской закваски” на него смотрят как на немного юродивого, потому что он живет совершенно вне времени и пространства… Но он исключительный человек» (166, с. 67).
Проповеди митрополита Антония были просты по форме, но глубоки по содержанию. Владыка, не получивший формального богословского образования, вкладывал в них свои обширные познания и собственный, пережитый лично духовный опыт. И невозможно было не поверить в подлинность его духовной встречи с нашим Спасителем, Иисусом Христом, Его Матерью и святыми. Мощный голос провидца, подкрепляемый глубиной личной веры, обращался непосредственно к глубинам человеческого сердца. И всякий его слушатель не мог не откликнуться на зов митрополита Антония, как будто обращенный к нему одному. «Евангелие – благая весть о том, что спасение пришло, что спасение не только при дверях, но с нами Бог, в нашей среде, мы Ему уже свои… мы Ему родные», – говорил митрополит Антоний в одной из бесед в декабре 1981 года (8, с. 648).
Призывающий голос был добр, но и строг: «Гораздо легче удалиться в свою комнату и произнести: “О Господи, пошли хлеб голодающему!”, чем что-то сделать в этом отношении. Я только что был в Америке и слушал чьи-то рассуждения о том, что он готов жизнь отдать для голодных и нуждающихся. Я его просто спросил, почему он, завзятый курильщик, не пожертвует в их пользу стоимость пачки сигарет» (8, с. 212).
В то же время у людей росли страх и неуверенность в будущем дне. В эти годы обострились политические проблемы в мире: рухнула колониальная система, ожесточалось противостояние двух военно-политических блоков во главе с США и СССР, грозившее войной. Людей волновали войны во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, убийства Патриса Лумумбы и Джона Кеннеди, Карибский кризис и иные события. Православные деятели первой волны эмиграции – митрополит Антоний (Храповицкий), например, или философ И. А. Ильин – горячо реагировали на политические конфликты дня. Митрополит Антоний Сурожский в своих проповедях избегал политики. Не потому, что пренебрегал ею, ибо политика прямо влияла на судьбы миллионов людей, но он был уверен, что главное в жизни иное, по слову: кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22, 21).
