о военных закупках. Практически в то же самое время в Эр-Рияде побывали польская и китайская торговые делегации. Все это давало определенные надежды на возможность выправления отношений между Москвой и Эр-Риядом (3).
Подпитывали такие надежды и действия саудовцев (в координации, как говорят, с египтянами) по инспирированию, зимой 1955/56 г., массовых беспорядков в Иордании, нацеленных на то, чтобы заставить Амман пересмотреть свои намерения насчет вступления в Багдадский пакт. Еще в июне 1954 г. Египет и Саудовская Аравия заявили, что они против усилий Лондона по формированию на Ближнем Востоке военного альянса под эгидой Англии. Квалифицировали такие действия Англии, как попытку «состарившейся хозяйки» колониальных владений в землях арабов сохранить в них свое доминирующее положение (4).
Казалось, что начала давать результаты и посредническая миссия Г. А. Насера. Как следует из донесения (14.04.1956) сов-посла в Египте Евгения Дмитриевича Киселева в МИД СССР, Г. Насер известил его о том, что к нему «обращался зам. министра иностранных дел Саудовской Аравии Йусуф Йасин с просьбой организовать ему встречу с советским послом для обсуждения вопросов, связанных с восстановлением прямых дипломатических отношений» (5).
На возможность выравнивания советско-саудовских отношений указывала, как полагали в Москве, и реакция Саудовской Аравии на тройственную агрессию против Египта (октябрь-ноябрь 1956 г.) Англии, Франции и Израиля, последовавшую в ответ на национализацию Г. А. Насером Суэцкого канала (объявил об этом 26 июля 1965 г.). Саудовская Аравия поддержала Каир. Заявила о готовности оказать Египту военную помощь. Разорвала дипломатические отношения с Англией и Францией, и объявила эмбарго на поставки им нефти (Англия и Франция вывели свои войска из зоны Суэца 22 декабря 1956 г., а Израиль — в марте 1957 г.).
Следует, однако, сказать, что, несмотря на такую жесткую реакцию королевства и на теплый прием Г. Насера в Дахране и Эр-Рияде, которые он посетил за несколько дней до начала тройственной агрессии, национализация им Суэцкого канала обострила настороженность, появившуюся уже к тому времени у короля Са’уда в отношении Каира. Монарха Саудовской Аравии больно задело то, что Насер, к которому он относился как к брату, не удосужился даже известить его о своих планах насчет национализации канала, через который проходило, к слову, примерно 40 % нефтяного экспорта королевства и 75 % его ввоза.
Впервые Г. Насер побывал в Саудовской Аравии в 1954 г.; совершил паломничество в Мекку. Во время одной из состоявшихся бесед с королем Са’удом призвал его, действовать с ним заодно, рука об руку, в целях объединения арабов. Таким обращением Г. Насера к нему, король, как отмечают хронисты, был весьма польщен.
Однако рост авторитета Г. А. Насера в арабском мире, его сближение с Москвой, превращение Каира в центр координации действий национально-патриотических течений на Арабском Востоке вообще и в Аравии в частности, активная вовлеченность Каира в йеменские дела — все это не могло не приниматься во внимание Эр-Риядом и не беспокоить короля.
Имелись у него для подобного рода настроений и достаточно веские причины внутриполитического характера. Главная из них — раскрытие летом 1955 г. тайной организации офицеров в Та’ифе. Притом с целями и задачами, аналогичными тем, что ставили перед собой военные, свергнувшие короля Фарука в Египте. Группа заговорщиков во главе с ‘Абд ар-Рахманом аш-Шамра-уи, в которую входили 12 армейских офицеров (некоторые из них обучались в Египте), планировала, как показало следствие, убийство нескольких высокопоставленных чиновников из числа членов королевской семьи, насильственное отстранение от власти короля и создание для управления страной Совета революционного командования. Заговор, к которому, как полагали в Эр-Рияде, «приложили руку» и египтяне, состоявшие на военной службе в королевстве, саудовские спецслужбы раскрыли. Офицеров-заговорщиков арестовали и судили; некоторых из них казнили. К слову, первая египетская военная миссия, в составе 200 офицеров-инструкторов, прибыла в Саудовскую Аравию в январе 1955 г. (6).
В течение нескольких дней после раскрытия заговора было увеличено число телохранителей короля и сформирована Национальная гвардия — для обеспечения безопасности правящего семейства. Созданием ее занимался сын короля принц Халид (1926–2020). В народе гвардию эту прозвали Белой армией, поскольку одеты были гвардейцы не в армейскую униформу цвета хаки, а в традиционные белые дишдаши (длинные до пят рубахи) бедуинов. Головы их венчали не фуражки, а головные аравийские мужские платки (в шашечку и исключительно красного цвета), удерживаемые игалами, то есть головными обручами аравийцев. Набирали гвардейцев только из тех бедуинских племен, которые не раз подтверждали уже верность Дому Са’удов. Оснащена была Национальная гвардия самым современным оружием. Части ее дислоцировались вблизи крупных городов и в зонах нефтепромыслов. Штаб командования располагался в Эр-Рияде. В Хиджазе и Неджде имелись специальные школы для подготовки ее командного и технического состава. Примерно 10 тыс. гвардейцев в 1957 г. находились в Хиджазе, 5 тыс. — в Эль-Хасе и еще 5 тыс. — на севере страны (7).
Изменился после раскрытия заговора и подход Эр-Рияда к вопросу о создании тройственного союза. С инициативой о его формировании, с участием в нем Египта, Сирии и Саудовской Аравии, выступил Г. А. Насер. Главным предназначением этого союза должна была стать координация действий в межарабских делах и на международной арене. Так, в марте 1956 г., посещая Каир для переговоров с Г. Насером и прибывшим туда президентом Сирии Шукри Куатли, король Са’уд ибн ‘Абд ал-‘Азиз положительно в целом реагировал на предложение Г. Насера о заключении тройственного пакта о сотрудничестве и братстве. Но на состоявшейся в том же году сирийско-саудовской встрече в верхах (Дахран, сентябрь 1956 г.) с подписанием такового, принимая во внимание рельефно обозначившиеся амбиции Каира на лидерство в арабском мире и накалившуюся обстановку в регионе после национализации Суэцкого канала, предложил несколько повременить (8). Более того, решил пересмотреть свои отношения с Г. А. Насером — постепенно и мягко, насколько можно, сократить их до минимума. К тому времени он уже четко осознал, что роль, которую ему отвел президент Египта, состояла только в том, чтобы быть «кошельком» Насера и проводником его политики среди мусульман-паломников.
Играть такую роль он не хотел. И когда в конце 1956 г. американцы предложили ему позабыть обо всем негативном, что имело место быть между ними в прошлом, и встать во главе их сторонников на Ближнем Востоке, то он, не раздумывая, согласился. И взял линию на наращивание сотрудничества с Соединенными Штатами.
В январе 1957 г. состоялся официальный визит короля Са’уда ибн ‘Абд ал-'Азиза в США. Прибыл он сначала в Нью-Йорк, на американском океанском лайнере «Конституция» (SS Costitution) из Неаполя. На причал сошел с малолетним больным сыном Машхуром на руках, которого привез с собой на лечение в Америку. 30 января 1957 г. вылетел из Нью-Йорка в Вашингтон, где в аэропорту его встречал президент Эйзенхауэр. Король Са’уд стал первым из глав иностранных государств, которого
