Как уже упоминалось выше, наследника Алексея достаточно поздно начали обучать иностранным языкам. Это было связано с его постоянными недомоганиями и длительными реабилитационными периодами, кроме того, Николай II и Александра Федоровна считали, что у Алексея должен был прежде всего выработаться чистый русский выговор910.
Александра Федоровна очень серьезно относилась к языковой подготовке своих детей. В письме к старшей сестре (19 августа 1912 г.) она писала: «Я много читаю им, да и сами они уже начали читать друг другу английские книги. Они очень много читают по-французски, а две младшие замечательно играли в пьесе… Четыре языка – это очень много, но все они им просто необходимы… Я также настаиваю на том, чтобы они завтракали и обедали вместе с нами, поскольку это хорошая практика для них»911.
Когда подрос цесаревич Алексей, с ним стали заниматься преподаватели старших девочек. К французскому языку цесаревич приступил, когда ему шел уже девятый год. Первый урок французского П. Жильяр дал цесаревичу 2 октября 1912 г. в Спале, но в связи с болезнью занятия пришлось надолго прервать, и относительно регулярные уроки начались только со второй половины 1913 г. Следует подчеркнуть, что по традиции иностранные языки членам дома Романовых преподавали только носители языка, то есть иностранцы.
Педагогические способности преподавателей французского и английского языков высоко оценивала Вырубова: «Первыми учителями были швейцарец мсье Жильяр и англичанин мистер Гиббс. Лучший выбор едва ли был возможен. Совершенно чудесным казалось, как изменился мальчик под влиянием этих двух людей, как улучшились его манеры, как хорошо он стал обращаться с людьми»912. Со временем Пьер Жильяр занял при цесаревиче должность воспитателя, и его звали по-домашнему Жилик.
В мае 1913 г. подданный Великобритании Чарльз Сидней Гиббс был награжден орденом Святой Анны III степени. В марте 1914 г. у него состоялось последнее занятие с 17-летней Ольгой Николаевной. По этому случаю ему были пожалованы золотые запонки. По мере того как взрослел Алексей, внимание С. Гиббса сосредотачивалось на нем, и поэтому в сентябре 1916 г. «в связи… с усилением его занятий с его императорским высочеством наследником цесаревичем» оплата его занятий возросла до 6000 рублей в год913.
Добрые отношения с педагогами сохранялись буквально до последних дней жизни цесаревича Алексея Николаевича. После Февральской революции 1917 г. С. Гиббс сохранил свое место преподавателя, а затем в сентябре вслед за царской семьей уехал в Тобольск. В 1918 г. в письме в Екатеринбургский исполком лейб-медик Е. С. Боткин просил оставить рядом с цесаревичем его воспитателей Гиббса и Жильяра, подчеркивая, что «они зачастую приносят более облегчения больному, чем медицинские средства, запас которых для таких случаев, к сожалению, крайне ограничен»914.
От гибели Гиббса спасло только то, что его как английского подданного не взяли из Тобольска в Екатеринбург. Весной 1918 г. Гиббса выслали в Тюмень. После расстрела царской семьи в августе 1918 г. Гиббс вернулся в Екатеринбург, где помогал следователю Соколову в расследовании дела о гибели императорской фамилии. В 1919 г. при адмирале А. В. Колчаке Гиббс занимал должность секретаря британского верховного секретариата в Омске, а после разгрома армий Колчака бежал в Китай. В 1934 г. он принял православие и стал иеромонахом отцом Николаем, а затем архимандритом. В 1938 г. отец Николай вернулся в Англию. После Второй мировой войны он основал в Оксфорде православный приход и в 1863 г. был похоронен там же на кладбище Хэдистон.
Пьер Жильяр также сумел уцелеть. Выбравшись из России через Китай, он женился на «комнатной девушке» императрицы Александры Федоровны – Александре Александровне Тегелевой и поселился в родной Швейцарии. Там он написал мемуары о своей службе при царской семье и опубликовал многочисленные фотографии.
Глава 11
Имена и прозвища в семье Романовых
В императорской семье детям с самого раннего возраста прививалась определенная этика внутрисемейного общения. Нюансы домашних взаимоотношений впитывались детьми буквально с молоком матери. Конечно, родителей дети называли «мама» и «папа», бабушек и дедушек – «анмама» и «анпапа», на французский манер и с соответствующим ударением. Но по мере взросления дети начинали отчетливо осознавать свое место в иерархической системе дома Романовых, и эта впитанная с детства иерархия диктовала им манеру общения со сверстниками.
По свидетельству современников, великий князь Михаил Павлович называл старшего брата (Николая I) на людях не только на «вы», но всегда «ваше величество». Даже в семейном кругу в отсутствие посторонних «вы» и «ваше величество» сохранялись. Только в личных письмах Михаил Павлович отступал от этой формы, всегда обращался к Николаю I на «ты» и называл «любезный Ника». Все дети Николая I в письмах называли отца «любезный папа», а в разговоре «папа»915.
Подбору имен для рождавшихся младенцев в императорской семье придавали большое значение. Сам процесс подбора имени имел ряд нюансов. Во-первых, сохранялась давняя русская традиция называть детей в честь тех или иных святых, в день которых рождался младенец. Во-вторых, детей называли в честь кого-либо из семьи, причем это могли быть представители не только династии Романовых, но и Рюриковичей. В-третьих, решающее слово при выборе имени подчас оставалось не за родителями, а за бабушками или дедушками, если на этот момент они правили огромной империей. В-четвертых, у некоторых из Романовых были имена с отчетливым политическим контекстом.
Второй внук Екатерины II – великий князь Константин Павлович получил «политическое имя» благодаря бабушке. Константином его назвали, потому что в 1770-х гг. Екатерина II вынашивала планы превращения Стамбула в Константинополь и установления полного контроля России над проливами Босфор и Дарданеллы. Под эти планы мальчик и получил имя Константин, да и не только имя. К нему был приглашен учитель греческого языка, которым Константин Павлович блестяще овладел. Однако столь далеко идущим политическим планам не суждено было свершиться.
Свое имя Николай I также получил от Екатерины II. Следует подчеркнуть, что в семье Романовых до 1796 г. Николаев не было вообще. Для Екатерины II рождение мальчика после пяти внучек подряд стало большой и, наверное, последней семейной радостью. При святом крещении 6 июля 1796 г. мальчик был официально наречен Николаем в честь святого чудотворца Николая Мирликийского916.
Когда в свою очередь 27 июля 1831 г. в семье Николая I родился третий мальчик, то его также назвали Николаем, однако не в честь отца, а в честь святого Николая Кочанова, юродивого Новгородского917, почитание которого приходилось на этот день. В письме к графу П. А. Толстому от 28 июля 1831 г. царь писал: «Бог меня наградил за поездку в Новгород, ибо спустя несколько часов после моего возвращения Бог даровал жене счастливое разрешение от бремени сыном Николаем». Когда мальчик подрос, то в семье его стали звать по-домашнему Низи, а в русскую историю он вошел под именем великого князя Николая Николаевича (старшего).
