С высоты Мценск был виден хорошо.
"Один рывок остался!" - с досадой подумал Владимирский.
- Товарищ подполковник, - Настеко подошел к командиру дивизии, - двое командиров рот убиты, семеро взводных.
- Так назначайте сержантов командирами взводов! - повысил голос Владимирский.
Все, что происходило сейчас в батальоне, казалось ему неорганизованностью, безалаберностью, в эти минуты он словно чувствовал на себе укоряющий взгляд командующего.
- Наведите в батальоне наконец-то порядок! - едва сдерживая гнев, приказал Владимирский комбату Настеко.
Старший лейтенант Настеко, молодой, очень худой, с маленькими мягкими глазами, козырнул и побежал в цепь.
Владимирский, подумав немного, пошел на другой фланг батальона. Спрашивая у окапывавшихся бойцов, кто у них командир взвода, он слышал: "Убит...", "Ранен...", и если боец был сержантом, тут же назначал его командиром взвода и шел к следующей группе. Одного младшего лейтенанта подполковник Владимирский назначил командиром роты, приказал обойти всех своих людей и готовиться к атаке.
Когда он вернулся на то место, откуда пошел в цепи, туда только что подошли Настеко и подполковник Гордиенко. Тут же был и начальник артиллерии дивизии подполковник Трушников.
- Более-менее стал порядок, - сказал Гордиенко, - Пульрота вполне боеспособна, поставил ее прикрывать атаку первой роты на мост.
- Так, хорошо.. Кто командир первой роты?, - спросил Владимирский.
- Назначил лейтенанта Степового, у него же взвод автоматчиков. Лейтенант Земсков командует автоматчиками, - ответил старший лейтенант Настеко.
- У вас есть связь с артполком? - спросил Владимирский Трушникова.
- Есть, - кивнул он на сидевшего на корточках телефониста с аппаратом.
Владимирский посмотрел на часы.
- Вызывайте огонь через тридцать минут, а вы, - Владимирский посмотрел на Настеко, - готовьтесь к атаке. Первая рота атакует мост, пулеметчики прикрывают. И сразу поднимайтесь к городу. Связь с соседом есть? - спросил он у Гордиенко.
- Сейчас только с батальоном Двойнина.
- Дайте его.
Старший лейтенант Двойнин, батальон которого захватил северные склоны высоты на первом фланге наступления, сам был ранен, но батальон не оставил.
- Сколько у вас сейчас людей в батальоне? - спросил его подполковник Владимирский.
- Человек двести пятьдесят, не считая минометной батареи и пулеметной роты, - ответил Двойнин.
- Через пятнадцать минут по зеленой ракете поднимайте батальон. Зушу перейдете вброд, тут она неглубокая, и стремительно поднимайтесь в гору.
В третий батальон подполковник Владимирский отправил посыльного с запиской.
- Дай майора Кустова, - спросил он телефониста.
- Кустов? - слышно было плохо, в трубке что-то трещало, - Слышишь меня? Попроси у командующего залп "катюшами" по окраине Мценска, в район моста. Скажи, чтобы как можно быстрее.
- Он говорит, что снарядов осталось всего на один залп. Оставили на случай контратаки немцев. Не даст он "катюш", - скоро ответил Кустов.
- Как соседи? Начали продвижение? - спросил его Владимирский.
- Только наобещали. Ни с места. Раз сунулись было, получили по носу и теперь сидят. Ни черта они не помогут!
- Пошли к нам сюда трофейную команду, пусть соберет все оружие. И немедленно раздавай оружие пополнению и хотя бы повзводно направляй к нам, приказал Владимирский.
- Так я уже направил лейтенанта Тельнова, вся его команда работает по сбору оружия, - ответил Кустов.
Владимирский горько усмехнулся: "Прежде чем прислать пополнение, сначала приходится собирать для него оружие убитых...".
В оставшееся до начала атаки время он успел побывать в пулеметной роте, у минометчиков, которые на себе притащили и минометы, и ящики с боеприпасами за три километра. Минометы были установлены и возле них сидели бледные от напряжения бойцы, ожидая приказа на открытие огня.
Подполковник Владимирский еще несколько минут тщательно осматривал Мценск. Траншеи, блиндажи, дзоты в бинокль видны были хорошо, казалось рукой подать. Он разглядел даже лица немецких солдат, многие из них нервно курили, вглядываясь в позиции противника.
"Ждут нашей атаки", - понял Владимирский. Он прогонял от себя тяжелые мысли и плохие предчувствия, - "Все будет нормально, немцев здесь не так и много".
Увидев, как на взятую высоту перед Мценском закатывают четыре сорокапятки, Владимирский посмотрел на часы: "Не успеют, пять минут осталось до начала артналета".
Он понимал, что все, что он делал в последние час-два, это в принципе не его работа. И назначать взводных, и готовить людей к атаке - все это должен делать командир батальона, а не дивизии. По складу характера и мышления штабист, подполковник кого-нибудь другого на его месте обругал бы, но война есть война, бывало в его жизни и не такое.
В боях летом 41-го, когда он работал помощником начальника оперативного отдела 5-й армии, а потом в окружении под Киевом в сентябре, пришлось столько повидать и побывать в таких ситуациях, что личное участие командира дивизии в бою батальона или роты считалось, чуть ли не нормой. С осени 41-го порядка в армии прибавилось, воевать стали грамотнее, но сейчас, успокаивал себя Владимирский, такая ситуация, что его нахождение в полку и даже в батальоне необходимо. Да и что сейчас делать на КП дивизии, откуда мало что видно... А руководить боем по телефону, когда связь то и дело выходит из строя, он не мог. Лучше действовать за комбата, но действовать, а не сидеть, хотя и командиром дивизии.
Он посмотрел на часы, зарядил ракетницу, а когда стрелка часов встала на цифре 10, выстрелил в воздух. Зеленая ракета медленно опускалась с голубого солнечного неба, в которое из воронок и горевших на окраине Мценска домов тянулись дымы.
Над головой сухо зашелестели снаряды. За мостом встало несколько разрывов, потом еще и еще, но уже дальше, где были немецкие окопы и дзоты.
- Минут на пять наш артналет, не больше, - сказал Владимирскому подполковник Трушников, и развел руками, - а то вечером стрелять будет нечем.
Владимирский видел, как рота, атаковавшая мост несколькими группами человек по десять-пятнадцать, быстро приближалась к Зуше. Даже слышны были отдаленные крики "Ура!". Поднялись цепи и в центре наступления батальона, но не так дружно.
Лейтенант Беззубенко, командир батареи сорокапяток, успел выкатить свои орудия на высоту. Они даже сделали по несколько выстрелов, но до дзотов было далеко и Беззубенко приказал катить орудия следом за пехотой.
Политрук батареи Евгений Иванов, находившийся при одном из орудий, хорошо видел всю картину боя. Пехота дошла до обрыва над Зушей. Их орудие то и дело катилось мимо тел убитых в атаке наших бойцов, впереди были слышны крики команд, пехотинцы перебежками продвигались вперед, но их становилось все меньше и меньше. Раненые отползали назад, прикрываясь трупами. То и дело в грязь вокруг со свистом шлепались мины.
